Жизнь и необычайные приключения преподавателя физики доктора Милентины К. в двухкомнатной берлоге

– Да что уж там теперь скрывать! Рак у меня. Как положено – рак предстательной железы. Была операция. Вроде бы обошлось, но превысили дозу облучения – на коже ожог. Зато теперь в нашем доме целая коллекция красного сухого – говорят, оно выводит радионуклиды. И действительно, чувствую себя неплохо. Но больше об этом, прошу, ни слова. У вас-то как дела?

– Ну, всё по-прежнему. Зарабатываем с Васей на прокорм собак, и ещё на летний отдых остаётся.

– А романы когда пишешь? В промежутке между кормёжками? – усмехнулась Лариса. – Ты бы уж определилась – либо собаки, либо совершенствование писательского мастерства.

– А какого ляда мне его совершенствовать? Я не могу, как ты, похвастаться успехами в бизнесе. Гонораров не получаю, дорогих щенков не произвожу. Оказывается, это такой сложный и тонкий процесс. Чтобы определить, готова ли сука к вязке, надо сделать анализ в лаборатории Био Люкс. Заплатишь тысячу-полторы, и тебе скажут: “Ваша сука готова к спариванью на двадцать процентов”. За следующую тысячу процент повысят до тридцать, ну, и так далее. Так что щенки золотыми станут, учитывая, что тысяч двадцать приходится заплатить кобелю и еще три – инструктору. Если щенки родятся, чтобы окупить затраты, цену придётся держать, а у меня собственного дома нет, так что пока продашь, мебель в щепки разнесут.

– Не пойму, зачем тогда иметь столько собак и кошар? – пожал плечами Артём.

– Я считаю, что в каждом из нас затаился зверь. Сколько гомо сапиенсов живут исключительно ради удовлетворения своих примитивных потребностей. Поступают со своими детьми и родителями так, как ни одно животное не поступает. Дело в том, что наш мозг состоит из двух частей – древний мозг практически не отличается от мозга животных – он отвечает за основные жизненные инстинкты: пищевой, половой и тому подобное. Другой – новый мозг у млекопитающих только намечен, а у человека он составляет основную часть и формирует его высшую нервную деятельность. Но в случае травмы, алкоголизма или другого заболевания новый мозг страдает гораздо сильнее, чем древний, и человек может превратиться в животное. Недаром древний мозг называют рептильным. Зато среди братьев меньших встречаются существа настолько умные, хитрые и интересные, что условными рефлексами их поступки никак не объяснишь. Вот поэтому я их и держу – они дают мне постоянную пищу для размышлений и творчества. И смысл их существования в любви.

– Ну, что это мы заболтались у порога? – пойдёмте, я провожу вас в ваши комнаты, – пригласила гостей Лариса. – Обед уже готов, так что быстренько принимайте душ и к столу. Душевые кабины вон там, за яблоневым садом.

К обеду был подан бульон с купленными в соседней деревне необычайно вкусными пирогами с мясом и утка с черносливом на второе. Артём выставил несколько бутылок красного сухого, произведенного в Италии, Франции, Испании и Молдавии. Милентина остановила свой выбор на французском, но про себя отметила, что с учётом разницы в цене дома можно будет довольствоваться и молдавским. Разговор пытались вести на отвлечённые темы, не касающиеся как проблем со здоровьем, так и истинной причины, по которой Милентина навестила подругу.

– Слыхали? Англичане удумали ввести в школе порку для того, чтобы подросшие детки не устраивали массовые погромы, – Милентина отпила из бокала немного вина. – А я считаю, что пороть детишек надо только за воровство. Взял без спроса что-нибудь чужое – и по попке. По своему опыту знаю, что таким образом папа вытравил из меня все задатки будущего коррупционера. Но он перегнул палку и бил меня за любое непослушание, за плохие отметки. В результате я, рождённая быть лидером – это проявилось с раннего детства, когда я верховодила хулиганистыми мальчишками, превратилась в замкнутую закомплексованную девочку-зубрилку. Но присвоить чужое – этого я ни разу не смогла. На днях по рассеянности оставила в зоомагазине пакет с куриными шейками для собак. Его сохранили, чтобы отдать мне – за пакетом, естественно, никто не пришёл. Но что касается его содержимого, перепутали и сказали, что в нём – говядина. “Это не мой пакет, я мясо не покупала”. “Тогда придётся его выбросить”. “Зачем выбрасывать? Отдайте бездомным собакам”, -посоветовала я и принялась пересчитывать мелочь в кошельке на предмет покупки хотя бы одной упаковки шеек, приговаривая про себя: “Вот дура! Надо было хватать это мясо и раздать его своим голодным собакевичам”.

– Мила, – а почему твоя дочь не поехала с вами? – поинтересовалась Лариса.

– С удовольствием бы поехала, но кто бы тогда ухаживал за нашими животными?

– А я то, было, подумал, что неугомонная Елена занялся какими-нибудь инновациями в сфере искусства или образования, – вставил Артём.

– Ты шутишь! Какие инновации? В прежние времена мы, преподаватели, ломали голову, как лучше донести до студентов материал, как привить им любовь к творчеству. А сейчас все мысли заняты лишь тем, как выжить самим и где подзаработать хоть немного деньжат. Иногда идёшь на работу, и слёзы наворачиваются из-за жалости к себе. Но все равно идёшь, а потом в середине месяца получаешь свои жалкие копейки. Так всё надоело! Артём, я всерьёз начинаю подумывать о том, чтобы произвести выгодную операцию со своей недвижимостью и пожить какой-то другой жизнью, в которой будет много радости, исходящей от самого существования, свободы, любви.

– Если найдёшь такое райское место, позови нас с собой.

– Мой папа всю жизнь мечтал о том, что когда-нибудь поселится на острове Чатем в Тихом океане и создаст там коммуну – что-то вроде утопического города Солнца, – вздохнула Люба. – И как он был прав – в Америке кризис, в Японии атомная катастрофа, Евросоюз того гляди распадётся. И только коммунистический Китай шагает впереди. Все знакомые, которым довелось преподавать в европейских и американских колледжах и университетах поражаются тому, как настойчиво и целеустремлённо рвутся китайские студенты к знаниям. Но я не хотела бы там жить – слишком много китайцев, и поэтому в одной семье разрешено держать только одну собаку.

– Этот остров Чатем принадлежит Новой Зеландии? – поинтересовался Артём.

– Да, и на его 900-ах квадратных километрах проживает всего 600 человек. А вокруг пенится океан…

– Мила, ты куришь? – поинтересовалась Лариса – тема островов Океании бизнесвумен не зацепила, так как её вполне устраивала дача на Волге.

– Нет, разве что для видимости – за компанию.

– Тогда пойдём, покурим.

Они вышли на крыльцо. Лариса достала из пачки две сигареты, чиркнула зажигалкой.

– А теперь, подруга, колись! Куда и зачем вы направляетесь, и почему у тебя вдруг возникло желание срочно навестить нас в этой глуши. И это, несмотря на то, что под всякими предлогами прежде ты игнорировала все мои приглашения провести каникулы на даче.

– В проницательности тебе не откажешь. Но я думаю, что вам лучше не знать…

– Тебе угрожает опасность?

– Не знаю, может быть.

– Тогда обязательно поделись. Ты же знаешь, что есть у нас человечек, который может решить любую проблему.

– Кого ты имеешь в виду?

– Неужели не догадываешься? Нашего соседа.

– Геннадий Петрович здесь?

– Да, Гена проводит отпуск на даче.

– Боюсь, что моя история имеет отношение скорее к биологии, чем к детективному агентству.

– По-моему, они занимаются всем, так что я выслушаю твой рассказ в саду у Гены. Один ум хорошо, а три лучше.

– Лариса, ты можешь зайти в дом и незаметно взять мой пакет – в нём один странный документ, о котором и пойдёт речь.

– Я мигом…

– О, какие люди! – Геннадий Петрович с неподдельным радушием приветствовал Милентину. Но что-то ваш вид мне не нравится. Что вас тревожит?

– Шерлок Холмс таких вопросов не задавал.

– Один ноль в вашу пользу. Однако вы, вероятно, давно не перечитывали Конан-Дойля. Шерлок Холмс сообщал лишь информацию о своём клиенте, а вот причину визита узнавал из его рассказа. Я же могу узнать о вас всё от Ларисы, не прибегая к методу дедукции. Но по выражению вашего лица прихожу к выводу, что вы стали свидетелем какого-нибудь странного преступления и опасаетесь, что это может представлять угрозу для вашей жизни.

– Хорошо, я расскажу всё. Я действительно стала свидетелем убийства одной женщины, с которой познакомилась в парке за день до преступления. У молодой матери в коляске лежал трехмесячный ребёнок, лицо которого было скрыто от посторонних глаз лёгким покрывалом. Но мне случайно удалось рассмотреть его – это было что-то ужасное. Густая растительность покрывала лобик ребёнка, и одна половина его лица не походила на человеческую вообще – если повернуть головку малыша в профиль этой стороной, то перед вами был бы натуральный шимпанзёнок. А вторая половина лица была нормальная, человеческая. Мать очень распереживалась по поводу того, что я увидела её уродца и несколько раз пробормотала, что она его не отдаст. Кому не отдаст – этого она не уточнила. На следующий день, гуляя с собаками, я подошла к той скамейке и обнаружила там труп той самой женщины – убийца перерезал несчастной горло. Коляска с ребёнком исчезла, но розыскная собака нашла фотографию маленького монстрика. Я вызвалась дать показания, но, к моему удивлению, единственное, о чём меня попросили, это покинуть место преступления и поменьше болтать. Вскоре в парке произошло ещё одно убийство. На этот раз жертвой стала бомжиха, и тоже не совсем обычная. Женщина отличалась на редкость странной наружностью: скошенный лоб, оттопыренные уши, вдавленный нос, узкие губы.

– То есть была похожа на самку шимпанзе, – усмехнулся Гена.

– Поползли слухи о маньяке, и через какое-то время был убит бой-френд той бомжихи. Этот тип имел лицо, всё же ближе к лицу человеческому, хотя и донельзя уродливое. При этом был он сутул, перемещался на полусогнутых задних конечностях, а передние болтались ниже колен, как у обезьяны. И вот однажды со мной захотела встретиться женщина-кинолог, собака которой нашла фотографию ребёнка-монстра. Мы были давно знакомы – вместе выгуливали своих питомцев, так что я не отказала ей. Она передала мне какие-то документы, вложенные в журнал “Друг кошек” и попросила передать их некому Иродиону Куценбе, который сам найдёт нас в Мюссере.

– Так, значит, вы едете в Мюссеру?

– Да, но об этом никто не должен знать. Сначала я не скрывала свои планы, но после того, что произошло…

– С кинологом?

– Да, её машина взорвалась на наших глазах. А нам сел на хвост “Бьюик” с дипломатическим номером. За рулём сидел чернокожий мужчина. Как выяснилось позже, афроамериканец. Дима предложил заставить преследователя раскрыть свои намерения и, не оказывая сопротивления, отдать ему эти чёртовы документы. Так что Олег притормозил возле железнодорожной станции, Дима взял пакет и направился к кассе. Афроамериканец последовал за ним. После коротких переговоров Дима передал ему пакет. Тот вежливо поблагодарил и сел в свою машину.

– Значит, документы у американца?! – у Геннадия Петровича задёргались желваки.

– Нет! В том-то всё и дело. Документы были вложены в старый номер журнала, который я когда-то дала почитать той женщине. А в другом точно таком же пакете у меня лежал свежий номер, и в него были вложены мои записки юмористических сцен во время экзаменов – я собиралась вставить их в свой новый роман. После того, как обнаружилось, что произошла подмена, мы с Любой пришли к выводу, что не резон так просто отказаться от материала, который сам плывёт в руки автора детектива. Поняв, что за нами следят, мы решили на время сменить место жительства и оповестить всех знакомых, что передумали ехать в Абхазию. По изобретённой Димой версии его дедушка предложил нам отдохнуть на его даче в не менее прекрасном месте – на берегу Павловского моря. Это Южный Урал. А в действительности втайне от всех мы отправились к вам, чтобы далее следовать в Абхазию другой дорогой. И эта предосторожность не была напрасной – Васю расспрашивал обо мне какой-то афроамериканец, по описанию внешне очень похожий на того, кто сидел за рулём “Бьюика”.

– Я хотел бы взглянуть на эти документы.

– Пожалуйста, но ты ничего не поймёшь – они написаны, по-видимому, на абхазском.

– Разберёмся.

Получив пакет, Геннадий Петрович, извинившись, оставил женщин на полчаса одних в беседке. А когда по возвращении они взглянули на его лицо, сразу поняли, что, неожиданно для себя, он сорвал джек пот.