Если не хочешь умереть, или Экстрим и физика. Свиньи тоже любят

Милентина достала малыша и продемонстрировал его во всей красе. Со своей милой мордашкой, ярко рыжей спинкой и светлопалевым пухом на брюшке и лапках он был действительно очень хорош.

– Сколько вы хотите за него? – спросила кассирша.

– 500 рублей. Это совсем недорого – его отца купили за семь тысяч.

– Рублей за 150 я бы сразу взял, – заявил стоявший в очереди пожилой мужчина.

– Котенок чистопородный, вы нигде не купите такого и за две тысячи…

– Я беру его, беру, – перебила ее кассирша. – Вы можете принести его в десять вечера? А еще лучше без десяти десять. Я сдам кассу и пойду с ним домой.

– А вы умеете обращаться с котятами?

– Да, у меня уже есть персидская шиншилла, но она уже старенькая.

– Хорошо, я принесу котенка.

Возвращаясь домой, Милентина по привычке заглянула в почтовый ящик и обнаружила в нем письмо от издательства «Книжный мир». Дверь открыл супруг, добродушный и очень домашний мужичок в турецком халате и мягких тапочках. Милентина протянула ему письмо и попросила ознакомиться с его содержанием.

– Милочка, родная, тебе, как одному из самых уважаемых клиентов, предлагают бесплатный тур на двоих в Грецию. Я очень хочу, чтобы ты поехала – ты совсем замоталась на работе. Твоя подруга Вера не будет возражать прочесть за тебя пару лекций, а со зверинцем я как-нибудь справлюсь. Возьми с собой племянника – Максим еще ни разу не отдыхал за границей и впадет в балдеж от такого предложения.

* * *

Бурлящий страстями большой московский стадион. Сидящий в компании второкурсников студент-дипломник Максим с видом знатока потягивает пиво, с усмешкой поглядывая на щупленького паренька, орущего во всю глотку: «Спартак чемпион, победит сегодня он!»

– Заткнись, килька! – фанат противников «бортует» студента плечом. – Мы вас уже сделали!

Метким и сильным хуком Максим «сбривает подбородок» чепушиллы. Тот готов дасть сдачу, но раздается зычный голос комментатора матча:

– Дорогие друзья, начинается второй тайм. «Спартак» проигрывает со счетом 2:0… Но с первых секунд игроки «Спартака» взяли инициативу на себя и молниеносно атакуют… Итак, опасный момент! Уда-а-ар! Го-о-о-л!» Спартак» забивает, и счет становится 2:1. Футболисты «Спартака» атакуют все больше и больше.

Болельщики «Спартака» скандируют:

– Нужен гол! Нужен гол!

– «Спартак» атакует очень опасно, – продолжает комментатор. – Быстроногий Быстров нападает с правого фланга… Го-о-ол! Павлюченко отправляет мяч в ворота и счет становится 2:2… Ой-ой, дорогие друзья! Болельщики «Спартака» выбегают на поле, и никто не в силах их остановить.

Собравшаяся у поля компания выпускает файеры.

– Ай-ай! Дорогие друзья, что творят болельщики! Это просто сумасшедший фейерверк! Арбитр вынужден остановить игру.

Поле окутывает туман.

– Итак, болельщики успокоились, и наконец-то продолжается матч. Судья добавляет 4 минуты… Футболисты «Спартака» атакуют все опасней и опасней… Ударрр… ай-ай… перекладина! На последней минуте «Спартак» мог вырвать волевую победу, но помешала перекладина! Итак, ничья, потому что звучит финальный свисток. Великолепную игру мы с вами увидели, дорогие мои болельщики. На этом мы с вами прощаемся. До новых встреч!

Возле станции метро к компании Максима с угрожающим видом подвалили пьяные в стельку фанаты противоположной команды. Ловким движением парень перебросил одного из агрессоров через бедро и, сделав вертушку, нанес сильный удар ногой второму. Увидев приближающийся милицейский патруль, Максим с друзьями протиснулись к эскалатору и, перепрыгивая через две ступеньки, помчались вниз. Разжав сдвигающиеся створки двери, ворвались в вагон. Приятели предложили Максиму выйти на следующей станции и попить еще пивка, но он отказался – обещал заехать к тетке и уговорить Милентину помочь одному студню – у него проблемы с математикой и особенно с физикой – постоянного учителя по сему предмету не было вообще.

* * *

Максим торопливой походкой направляется в магазин возле дома Милентины, где всегда можно выбрать свежий торт или пирожные. Небольшое помещение заставлено плотными рядами стендов с продуктами.

– Молодой человек, вы куда? – останавливает его молоденькая кассирша, невольно задержав взгляд на спортивной фигуре красивого парня. – Я уже сдаю кассу.

Сидящий рядом охранник даже не поднимает головы – он целиком охвачен азартом игры на мобильном.

– Я возьму только один тортик, – Максим изобразил на своем лице одну из своих самых обаятельных улыбок. Кассирша смущенно зарделась.

– Ну ладно, только побыстрее.

Максим с трудом протиснулся между стендами, подхватил на лету сбитый пакет с кукурзными хлопьями и в темпе приступил к осмотру этикеток с датой изготовления продукции.

– Сегодняшние торты на верхней полке, – крикнула кассирша, обслуживая двух припозднившихся покупателей.

Второй охранник наблюдал за входом с лицом человека, которому смертельно надоела вся эта суета. В магазин вошла полная женщина с картонной коробкой. Достав из нее рыженького котенка, поместила его на прилавок возле кассы.

– Вау, какой же ты хорошенький! – из кабинета вышла заведующая и, схватив малыша, прижала его к щеке. – А мы, Милентина Ивановна, уже боялись, что вы передумали. – Какой же ты мягенький, тепленький…

– Вы подождите, пожалуйста, пять минут, пока я сдам кассу, – кассирша протянула Милентине пятисотрублевую купюру. Рыжий котенок тихо сидел на прилавке, с любопытсвом и страхом разглядывая незнакомых людей. Их усталые лица просветлели от умиления, и только охранник в полной отключке продолжал игру, не обращая внимания на маленькое чудо. С трудом оторвав взгляд от пушистого комочка, кассирша приступила к подсчету выручки.

– Всем лечь на пол! – внезапно раздавшийся хриплый голос заставил ее вздрогнуть. – Я сказал «лежать!» – к прилавку подскочил коренастый мужчина с натянутым на голову черным чулком. Зажав в левой руке пистолет, он поочередно направил дуло на оцепеневших от неожиданности и страха женщин и растерявшихся охранников. Первый выстрел пробил отверстие в мешочке с сахарным песком. Хрупкая кассирша, обхватив за талию дородную Милентину, сползла на пол, потеснив заведующую. Грабитель прицелился в охранника.

– Быстро за прилавок!

Мужчины спрятались за пирамидой из ящиков с пивом. Грабитель начал быстро складывать деньги в мешок, не заметив, что сзади к нему подкрадывается Максим. Сделав резкий прыжок, он мгновенно оказался справа от грабителя и, ударив ребром ладони в кадык, расслабил вора. Не давая грабителю приди в себя, крепко сжал кулак и крюком врезал ему в висок. В следующую секунду проходом в ноги размазал ослабевшего гангстера по полу и, навалившись на него всей тяжестью своего тела, выбил пистолет. Увидев, что вор еще не отключился и готов оказать сопротивление, Максим для профилактики слегка «отсушил почку» и, скрутив руки грабителя за спиной, крикнул:

– Урод! Это будет тебе уроком! Вызывайте наряд!

– Уже едут, – отозвалась заведующая.

Вошедший в магазин наряд милиции с изумлением уставился на застывшего на прилавке котенка.

* * *

Аэропорт «Домодедово». Рейс на Афины задерживали на полтора часа. В зале ожидания сектора посадки уже скопилась довольно многочисленная толпа пассажиров. Зоя и Петр чувствовали себя не слишком комфортно – опасались встретить знакомых. Практически все знали Ларису и Стаса, и как было бы неприятно увидеть нездоровый интерес на лицах одних, пошленькую улыбку на физиономиях других и праведный гнев в глазах моралистов. Петр внутренне содрогнулся – ему показалось, что через металлоискатель прошел сотрудник его института. Но тут внимание скучающих в ожидании посадки пассажиров привлекла объемная фигура женщины, которая никак не могла пройти через контроль. Стоило ей сделать шаг, как тут же раздавался звонкий сигнал системы, обнаружившей запретный металлический объект. Милентина была крайне смущена, и как все попавшие в неловкую ситуацию, однако самоуверенные в своей обычной жизни люди, оправдывалась перед служащими аэропорта, сама не зная в чем. Одна из сотрудниц попросила ее снять пиджак и мучительно долго ощупывала все закоулки ее мягкого тела своими липкими пальцами. Милентина про себя ругала мужа, соблазнившего ее на поездку. Уж лучше бы она сидела сейчас в аудитории, спрашивала студентов и остроумно комментировала убогие ответы, чувствуя себя главной и очень нужной. От этих раздраженно-грустных мыслей ее отвлек любимый племянник. Максик помог ей надеть пиджак, развлекая рассказами о подобных ситуациях, случившихся с его знакомыми.

– Но почему все-таки трезвонит эта проклятая пищалка? – продолжала недоумевать Милентина.

– Тетя, как мы могли забыть?! В позапрошлом году тебе после перелома руки вставили металлический штырь, вот он и намагнитился.

Наконец объявили посадку. Пассажиры выстроились в очередь, и Милентина забыла об инциденте, сосредоточившись на паспортах и билетах.

Дружный топот ног по коридору лайнера, и все торопливо рассаживаются по местам. Бизнес-салон был наполовину пуст, и Петр начал внимательно разглядывать попутчиков, втайне надеясь увидеть Серова. Академика в салоне не было. Однако полет – все-таки слишком волнующее событие, чтобы думать о посторонних вещах. Несмотря на свои научные степени и знание формулы Жуковского для подъемной сил крыла, Петр в глубине души недоумевал, как эта махина все-таки удерживается в такой легкой и прозрачной среде как воздух.

* * *

Петр уже забыл о Серове, когда неожиданно увидел его уж в аэропорту возле транспортера. Академик задумчиво обозревал плывущие мимо него вещи, словно вычисляя в уме коэффициент трения, при котором они не соскользнут с ленты. «Вот черт, изображает из себя светило науки, а сделал в жизни какую-то чепуху», – злобно подумал Петр. Серов всем своим спокойным видом настолько отличался от жаждущих вовремя схватить свой багаж, что невольно обращал на себя внимание и вызывал интерес. Когда к нему приблизился его чемодан и он протянул за ним руку, кто-то осторожно поднял его багаж и с почтением передал академику.

Внешность Серова была самой обычной. Небольшого роста, узкоплечий, правое плечо выше левого от долгого сидения за письменным столом. Бледное мучнистое лицо. Но глаза! Казалось, что эти живые и ясные глаза живут отдельной от хозяина жизнью. Они загорались любопытством, если ему было интересно, гневно сверкали, если он был категорически не согласен с собеседником, выражали сомнение, страх, если речь шла о чем-то новом, до конца не ясном, и светились радостью, если наступало понимание вопроса. В такие минуты озарения Серов становился просто красавцем.