Если не хочешь умереть, или Экстрим и физика. Свиньи тоже любят

– Давай не будем спешить. Я раньше даже не представляла себе, что такое подвал. А здесь, оказывается, живут люди, звери, птицы… Вот куда надо ходить подкармливать кошек.

– Не обязательно ходить именно в этот дом. В девятиэтажке напротив нашего дома тоже достаточно кошек.

– Я все-таки хочу взглянуть, – Людмила Андреевна шагнула в соседний отсек и внезапно громко вскрикнула.

– Мама?! С тобой все в порядке?

Людмила Андреевна что-то промычала в ответ – от испуга она остолбенела, лишившись на мгновение дара речи. Вера бросилась к матери и с силой тряхнула за плечи.

– Чего ты испугалась?

Людмила Андреевна молча указала пальцем в сторону окна. На подоконнике сидела огромная серая крыса. Как ни любила Людмила Андреевна животных, крысы не могли похвастаться тем, что вызывают в ней сострадание. Пользуясь тем, что сердобольная женщина все же не могла их травить, хитрые зверьки оккупировали ее садовый участок, проделали в стенах и перекрытиях бревенчатой избы многочисленные ходы. По ночам Людмила Андреевна не раз просыпалась в холодном поту от топота и писка, раздававшиеся сначала над головой, затем где-то возле самого уха. Если бы крысы осмелились проделать лаз в ее спальню, она бы не выдержала и наняла киллера, но умные животные ограничивались посещением кладовки, где хранились запасы крупы. А живущая возле ямы с отходами большая рыжая крыса вообще прониклась к Людмиле Андреевне самыми теплыми чувствами. Если бы она могла вилять хвостом, как собака или карликовая свинья, то непременно делала бы это при каждом появлении владелицы дачи.

Так что не вид серой крысы испугал Людмилу Андреевну. Испугала ее неестественная поза, в которой застыл зверек – крыса стояла в вертикальном положении, разинув зубастую пасть, и не двигалась. По-видимому, крыса была мертва, но как ее угораздило стоять при этом на задних лапках? Преодолевая отвращение, Людмила Андреевна шагнула к окну и громко вскрикнула – тело зверька было нанизано на металлический прут, как кусок баранины на шампур, и где-то в области сердца к груди был приколот вырванный из блокнота лист. Хотя лист был невелик, на нем отчетливо выделялись написанные черным маркером инициалы Н.Л.

Обеими женщинами овладел безотчетный страх, и, не сговариваясь, они бросились к выходу. На лестнице, ведущей в подвал, послышались гулкие шаги. Людмила Андреевна схватила дочь за руку и, на всякий случай, втиснулась с ней в узкое пространство между стеной и старым, очевидно, выброшенным кем-то из жильцов шкафом. Из этого укрытия можно было пронаблюдать за вошедшим. Вопреки ожиданию, что им окажется дворник, незнакомец не только не походил на гастрабайтера из ближнего зарубежья, но и на среднестатистического химчанина. С первого взгляда можно было понять, что этот прекрасно одетый холеный мужчина знает себе цену. Гладко выбритые щеки, короткая стрижка, толстая бычья шея и холодный бесстрастный взгляд человека, не привыкшего пасовать перед трудностями. Мужчина приблизился к окну и, увидев крысу, зычно крикнул:

– Заур! – очевидно, так звали дворника. Не дождавшись ответа, мужчина отцепил листок, сунул его в карман, вытряхнул из целлофанового пакета булочки, снял крысу с «шампура» и, поместив бездыханное тельце на место отрубевого хлеба, сполоснул руки под тонкой струйкой холодной воды. Скрутив пакет, сделал узел и, брезгливо взявшись за кончик, направился к лестнице.

Раздираемые уже не страхом, а острым любопытством женщины, стараясь не шуметь, на цыпочках последовали за незнакомцем. Когда они вышли из подъезда, мужчина уже садился за руль черного «Шевроле».

Вера внимательно посмотрела на мать. Людмила Андреевна пребывала в состоянии крайнего возбуждения. Да, пожалуй, лучше отложить пенсионные дела – много ли нужно, чтобы окончательно растревожить пожилого человека. Надо проводить ее домой.

В глубине души Людмила Андреевна жаждала продлить общение. Хорошо бы выпить чаю с вареньем, посмотреть вместе сериал. Однако тактичная женщина не могла напрягать дочь в ущерб семье и работе – и так Вера потратила на нее столько времени.

Иногда Людмила Андреевна ловила себя на том, что завидует одиноким дуэтам: овдовевшим старушкам, живущим вдвоем с незамужними дочерьми бальзаковского возраста. Таких пар было немало в ее окружении, и почему-то они казались очень довольными жизнью – становились старшими по дому, ответственными за домофон, участвовали в предвыборной агитации, кормили бездомных животных и птиц. Муж, дети, зятья, внуки – все это прекрасно, но сколько волнений и тревог! И как быстро меняется представление о комфортной жизни!

25 лет тому назад и ее дом, и трехкомнатная квартира площадью 72 квадратных метра были для многих предметом мечты. Семнадцатиэтажная блочная башня стояла в отдалении от проезжей части, окна выходили в парк «Дубки» – «легкие» Новых Химок. Квартиру заслуженный деятель космонавтики Николай Павлович Леонов получил от завода «Энергомаш». Трехкомнатная квартира на троих – это была роскошь. Да и в наши дни четыреста тысяч долларов – неплохое наследство для дочери. Своих детей у академика не было, и он удочерил Веру, когда ей был всего годик.

– Буся! – услышав знакомый голос, Людмила Андреевна вздрогнула – так нежно к ней обращался только внук. Коля стоял у подъезда в обществе хрупкого создания лет семнадцати и белоснежной лайки Айса.

– Гостей принимаешь?

– Новая девочка, – вырвалось у Людмилы Андреевны.

После одного трагического случая, произошедшего с Николаем Леоновым-младшим, Людмила Андреевна прекратила свое излюбленное занятие: поиск кандидатур на должность невесты любимого внука. И она была обескуражена тем, что Коля так быстро оправился от шока и завел новую пассию.

* * *

Прошлой весной у Коли, с молчаливого согласия Веры, появилась любовница, врач-гинеколог по имени Эльзара. По возрасту женщина годилась Николаю в матери, но Вера не препятствовала их роману – больше всего она опасалась случайных половых контактов сына. Разговоры о СПИДе велись в семье постоянно, и в голове парня прочно укоренился страх расплатиться всей жизнью за минутный кайф. Но даже в самом страшном сне ни Вера, ни ее мать не могли представить себе, какой трагедией обернется эта «стерильная связь».

Главным источником дохода Эльзары была отнюдь не врачебная практика в женской консультации, куда обращались молодые мамы из семей не выше среднего достатка. В молодости она работала ветеринаром на ферме, принадлежавшей будущему мультимиллионеру Юрию Прыткову, сколотившему начальный капитал на разведении черных вьетнамских свиней. Свиньи – умные животные, четвертые в табеле о рангах после обезьяны, дельфина и кита. Одного выдающегося по своим способностям метиса дикого кабана и домашней свиньи по кличке Арчи Юрий поселил на своей подмосковной даче. В редкие свободные минуты сам занимался с вепрем и общим курсом дрессировки, и обучением защитно-караульной службе. «Лучшего охранника, чем Арчи, нет ни у кого», – хвастался миллионер.

Но однажды вепрь захворал, и его решили срочно показать Эльзаре – других опытных специалистам по кабанам в Москве найти нелегко.

Дело было ночью. Эльзара приехать по вызову отказалась наотрез, и на это у нее были веские причины: Коля впервые согласился остаться с любовницей до утра. О таком красивом парне с его атлетическим сложением и кротким телячьим выражением темных влажных глаз могла бы мечтать любая девушка. И Эльзара, забыв о сурах корана, полностью приняла этот неожиданный подарок судьбы одинокой женщине. И надо было этому хряку заболеть в такой неподходящий момент! Эльзара была выбита из колеи, но она и предположить не могла, что к ней в Балашиху пожалует сам босс со своим помощником молдаванином Дукой и двумя охранниками.

Мужчины вкатили контейнер с хряком в гостиную и потребовали, чтобы Эльзара немедленно приступила к оказанию медицинской помощи. Женщина испугалась – Юрий мог быть очень груб и даже жесток – возражать ему небезопасно. Потому Эльзара молча кивнула головой, накинула белый халат, вымыла руки и приступила к осмотру.

Густая черная грива вепря потускнела, шерсть свалялась, обнажив полоски бледной кожи. Глаза мутные и злые.

– Чем кормили? – спросила Эльзара.

Юрий неожиданно замялся.

– Видишь ли, я хотел его скрестить, но от крахмала у мужиков только воротнички встают. Поэтому перешли с картошки на «Рояль-канин».

– Собачий корм?! С ума сошли!

– Сперва подействовало, – пробормотал Дука. – Оросил не только свиноматку, но и овчарку, и все углы в доме, и на хозяина даже запрыгивал. Но потом сперма стала розовой – появились следы крови.

А ночью Арчи занемог – стонет, как человек.

– Ничего страшного. Сделаем ему тонизирующий укол, а затем диета, диета и еще раз диета: изюм, морковка, яблоки, травка, бананы, рисовая каша. Орехов не давайте – от них он возбудится.

После укола и горсти изюма Арчи полегчало. Дука уже приказал ему забираться в контейнер, как вдруг в спальне раздался звон разбитого стекла. Реакция вепря была молниеносной. Издав трубный крик, похожий на звучание неслаженного духового оркестра, Арчи выскочил из клетки. Эльзара не могла допустить, чтобы босс обнаружил любовника и заслонила проход своим телом. Прежде Арчи никогда не набрасывался на нее, но на этот раз взбесившийся вепрь мощным ударом пронзил клыками несчастную женщину, пригвоздив ее к косяку. Смерть наступила мгновенно.

В то время карьера Юрия Прыткова висела на волоске – у него возник очередной конфликт с налоговыми органами, обвинившими бизнесмена в неуплате нескольких десятков миллиардов рублей в городской и федеральный бюджет. На фоне этой и других неприятностей еще одна неприглядная история была Юрию совершенно не к чему. Пусть эта смерть – трагическая случайность, но убийца принадлежит ему и придется нести ответственность. Этого допустить нельзя – необходимо срочно найти выход. И жертвой трагических обстоятельств становится еще одно живое существо: принадлежавшая Эльзаре собака породы стаффордширский терьер. На этот раз убийство было умышленным – бедного пса закололи кухонным ножом и положили рядом с трупом. Следы пребывания в доме Арчи ликвидировали со всей тщательностью, самого хряка Юрий отвез в родной хлев, после чего Дука вызвал милицию. А через несколько дней в программе «криминальные новости» появилось сообщение об очередной кровавой расправе собаки боевой породы над своей хозяйкой.