Баба Маша, Софья Михайловна и эльфийский принц

Девица вцепилась в волосы Софьи Михайловны, вырвала седую прядь, с силой оттолкнула мальчишку и, сверкнув глазами на всех, ушла. Девочки вскочили и бросились к Софье Михайловне. Помогли усесться на лавочку и загалдели, одновременно возмущаясь нахалкой и сочувствуя пожилой женщине. Она была своя, знакомая, и не такая вредная, как баба Маша.

– Чего она от вас хотела? Мы раньше её тут не видели. Наглая какая!

Максим, отряхиваясь от пыли, тоже подошёл к скамейке:

– Сильная девка, борзая! Чё она к вам прицепилась? Вы, если что, скажите. Мы её из нашего двора выживем.

– Кота у меня забрать хочет.

– Кота? Ну, даёт!

– Да уж, из-за кота меня ещё не били, – согласилась с Максом Софья Михайловна.

Максу хотелось спросить эту почтенную пожилую женщину – «А за что били?». Но он постеснялся. Теперь на неё Макс смотрел новыми глазами.

– А у вас котик есть? Какой породы? – заинтересовались девочки.

Софья Михайловна, у которой после пережитого не было сил дойти до подъезда, с удовольствием принялась рассказывать о том, какой невероятный умница её Принц.

Баба Маша, пропустившая начало схватки, приоткрыла окно, чтобы лучше слышать разговор на скамейке, и отвлёк её от подслушивания только звонок сына.

Через полчаса попрощавшись с подростками, Софья Михайловна отправилась домой, приятно удивлённая тем, что подрастающее поколение не столь ужасно, как ей казалось при взгляде с балкона.

****

Я метался от двери к окну в страшном волнении. Иногда чтобы сбросить напряжение, драл когтями стену, зачем-то обклеенную бумагой. Бумага была плотной и немного объёмной, когти входили в неё хорошо и приятно отделяли полоски, свисавшие со стены, как маленькие штандарты. Из врождённой деликатности место для моих экзерсисов выбрал у самой двери, чтобы в глаза не бросалось. Но это помогало ненадолго.

Приютившая меня дама куда-то ушла и долго не возвращалась. Я не мог предупредить её об опасности. Моих навыков в человеческой речи для этого не хватало. Да я бы и не успел. Сразу после ухода приходившей за мной коварной Иландриель, дама куда-то ушла.

Я опасался, что меня отдадут мстительной злодейке, но мои спасительницы и в этот раз не подвели. Прелестная внешность Иландриель не обманула добрых женщин. Я обманывался куда дольше. Как сейчас обманываются юные девы с друзьями, что сидели рядом с коварной злодейкой на скамье у дверей в этот замок. Похоже, бывшая возлюбленная не оставила мысли захватить меня!

Когда Иландриель напала на мою спасительницу, я кинулся на стекло в надежде разбить его и прийти на помощь, но ничего не добился. Тогда бросился на балкон, но когда я вскочил на перила, то с облегчением увидел, что даме на помощь пришёл отважный юноша и прогнал Иландриель. У меня отлегло от сердца.

После таких переживаний вечер прошёл спокойно. Дама накормила меня и поужинала сама. Потом мы устроились в кресле, где по заведённой традиции смотрели на волшебный артефакт, позволяющий подглядывать за чужой жизнью. Жаль, что его нельзя настроить на определённую личность. Как хотелось бы увидеть, чем сейчас занята злодейка!

Особенно моя тревога выросла, когда добрая дама Софья Михайловна, смеясь, сказала:

–Представляешь, Принц, эта наглая девица выдрала у меня клок волос! Испортила мне причёску.

Смешного в этом мало. Хоть магии здесь нет, но связь между нашими мирами есть, раз меня закинуло сюда. А в нашем мире с помощью волос врага можно сделать многое! Мои опасения оправдались.

Ночь я проводил в ногах дамы. Мне почти всегда было холодно, и её живое тепло согревало, давало возможность расслабиться и видеть сладкие сны про птичек. Продремав какое-то время, я проснулся от того, что дама была необычно горячей. Обычно из нас двоих именно моё тело отдавало больше тепла, а сейчас нет. Дама тихонько стонала, металась по подушке и с каждым мгновением исходящий от неё жар усиливался.

Если Иландриель удастся погубить мою покровительницу, помощи и защиты мне не найти. Я окажусь во власти злодейки. К тому же внезапно я осознал, что мне жаль эту некрасивую старую даму. Она так заботилась обо мне и страдала сейчас только поэтому. Я должен ей помочь! Но как?

В этом мире я знал только ещё одного человека – бабу Машу. Надо добраться до неё. Я выбежал на балкон, забрался на перила, всмотрелся вниз и решительно прыгнул на карниз, прикрывавший вход в этот огромный замок. Как я знал из слов Софьи Михайловны, соперница её жила на первом этаже с другой стороны от входа. Допрыгнуть до её подоконника с карниза для меня и раньше, и теперь сложности не составляло. Я только не ожидал, что за здешние подоконники когтями не уцепишься. Едва не соскользнул, но, к счастью, удалось зацепиться за приоткрытую раму. Но приоткрыта окно было как-то странно – под углом, и щель была невелика, пролезть в неё было сложно. Не выдержав напряжения, стал биться в стекло и кричать:

– Маша! Маша!

****

БУМ! Страшный грохот разбудил бабу Машу. Она открыла глаза и сразу поняла: зараза Васька опять выкинул из окна пустую бутылку! Эта пьянь даже бросить нормально не мог! Нет, чтобы хоть подальше, упало бы на клумбу, а то прямо на её подоконник.

Баба Маша снова закрыла глаза в попытке уснуть, зная по опыту, что вторая полетит нескоро, а, скорее всего, за второй Васька благополучно заснёт не допив. Но со стороны окна кухни внезапно раздался стук и страшный нечеловеческий вой:

– Маша! Маша!

Бабе Маше стало не по себе, но она не привыкла сдаваться страхам. Накинула халат и пошла на кухню. Свет включать не стала, чтобы лучше рассмотреть выкрикивающего её имя.

– Господи, спаси и сохрани!

В окно на неё смотрел чистый бес с горящими глазами. Он стучал лапами по стеклу и завывал:

– Маша! Маша! Помоги! Софа!

Только услышав имя «Софа», баба Маша осознала, что в окно к ней ломится не бес, а их подкидыш, лысый кот. В своём потрясении она даже не удивилась, что он говорит. Всё же из осторожности вначале она взяла бутылку со святой водой, а только затем подошла и открыла окно, впуская Принца.

Кот спрыгнул с подоконника и стрелой бросился к выходу, нервно завывая.

– Что-то с Софкой?

Принц оглянулся, согласно мяукнул и когтями стал царапать входную дверь.

– Ты дверь-то мне не порти. Поняла. Иду.

Баба Маша живенько взбежала на этаж и, только остановившись у Софиной двери, сообразила:

– А как же мы войдём? Ключа-то у меня нет.

Принц засветившимися глазами уставился на преграду и дверь, тихо заскрипев, приоткрылась. Бабу Машу словно сквозняком протянуло, будто дверь не к соседке, а в неведомое открылась. Она поёжилась, но заперла страх где-то внутри и решительно прошла в квартиру своей вечной соперницы. Вслед за котом добралась до спальни, где и обнаружила бредящую Софью Михайловну. Принц запрыгнул на кровать и лёг в изголовье, словно оберегая хозяйку.

Баба Маша вызвала Скорую и до приезда врачей обтирала попеременно то святой водой, то холодной водкой горящую в жаре пожилую женщину. Когда врачи уносили Софью Михайловну, она на мгновение открыла глаза и с трудом произнесла:

– Маша, присмотри за Принцем.

– Не волнуйся, Софа, выздоравливай. Я о нём позабочусь.

****

Должен признаться, раньше мне казалось, что столь безобразные и слабые существа, как нашедшие меня женщины, также ущербны и во всём остальном. В свою бытность принцем даже небольшие отклонения от правил красоты и гармонии воспринимались как оскорбление. Мои чувства к Иландриель умерли после того, как увидел её в безвкусном наряде. Теперь я понимал, что наверно несколько погорячился, чем и спровоцировал бывшую возлюбленную на страшную месть. Впрочем, что касается Иландриель последующая история показала – ей изменяет чувство красоты не только в одежде, но и в поступках.

Доброе сердце, благородство и тонкий вкус Софья Михайловна доказала не раз, ухаживая за мной. Бабу Машу я почти не знал, но свою проницательность она показала в самом начале нашего знакомства, распознав мою королевскую кровь даже в столь непривычном облике. И сегодня, услышав мой зов, она сразу догадалась взять сосуд с магической жидкостью. След магии был слабым, но здесь до сих пор я вообще не встречал ничего подобного. Не тратя время на расспросы, баба Маша заспешила за мной и остановила нас только закрытая дверь квартиры Софьи Михайловны. Пришлось мне зачерпнуть каплю магии из собственных жизненных сил.

Эта жертва была необходима. На челе страдающей женщины мне виделась чёрная тень наведённого проклятья. К счастью, грубая и совершенно неаристократичная баба Маша обладала кое-какими навыками благородной девы. Я совершенно не ожидал найти у неё знания о целительстве, и с облегчением увидел, как ткань, смоченная в магической жидкости, ослабляла черноту, а в растворе спирта – снижала жар. Я лёг в изголовье. Моё здешнее тело позволяло впитывать без вреда для себя часть плохой энергетики, что мучила Софью Михайловну.

Появившиеся вскоре лекари ввели страдающей даме какие-то лекарства, и жар начал спадать. У меня появилась надежда, что Софья Михайловна доживёт до рассвета, а с восходом Солнца заклятие Иландриель потеряет силу. Лекари унесли её в свой экипаж, который доставит даму в больницу. Так объяснила мне баба Маша, показав в окно на одно из тех странных существ, что паслись во дворе. Оказалось, это не гигантские жуки или другие химеры, а здешние экипажи. Я увидел, как в чрево стоявшего у дверей подъезда светлого, как я думал раньше, чудовища внесли носилки с доброй дамой и громко загудев оно умчалось. Мне стало так тоскливо и я испытал благодарность, почувствовав тепло руки на своей голове.

– Ну что, Принц? Пошли ко мне, – сказала баба Маша, собрав все мои вещи.