Вечность пополам

Моего плеча коснулось что-то мягкое. Я вздрогнула и повернула голову: соседка по лавочке расцепила руки и одну из них протянула в мою сторону. Зажатый в пальцах белый платочек придавал сидящей даме карикатурное сходство с фольклорной плясуньей, которую приступом радикулита заклинило в нижнем присяде.

Я с некоторым трудом – видно, мозги раскисли от не пролитых слёз – сообразила, что платочек любезно предложен именно мне и, помешкав, взяла его:

– Спасибо.

– Пожалуйста, – у пожилой дамы был приятный мягкий голос. – Не плачьте, деточка. Он негодяй и не стоит ваших слёз.

– Он стоит намного больше! – огрызнулась я и яростно потерла глаза батистовой тряпочкой. – И вообще! Я вовсе не плачу! Это у меня аллергия.

– На негодяев, я полагаю?

Дама усмехнулась тонко, а я – криво.

Исключительный талант вляпываться в истории не подвел меня и на этот раз.

От риторического вопроса: «Господи, ну, почему я такая дура?!» я воздержалась только потому, что нельзя же, в самом деле, регулярно приставать к Всевышнему, в которого даже не веришь, с одним и тем же «почему?», как пытливый малыш к глухонемой няньке!

Три дня назад я все-таки купила авиабилеты в столицу Нигерии. На сайте авиакомпании рядом с нужным мне рейсом помаргивала надпись «последний билет», и я решила, что это знак.

Видимо, так оно и было, только я ошиблась в трактовке сигнала: это был запретительный красный свет!

Сегодня загадочный мужчина, свидание с которым я уже считала делом решенным, позвонил мне и сказал, что наша встреча не состоится. К сожалению, в означенные даты его не будет не только в Абудже, но и вообще в Нигерии, и даже в Африке. У него дела!

– Я понимаю, – светски сказала я, намертво задавив порыв капризно заныть.

Мне было совершенно ясно, что обижаться я могу только на себя.

О, я оценила, как аккуратно он представил неприятную для меня новость: щедро отсыпав мне комплиментов до и после, теплым тоном. Спрятав шокирующее сообщение в лёгкий салонный трёп, как гадюку в букет. Проявив и хорошее воспитание, и такт, и изобретательность, и знание женской психологии… Да какие у меня могут быть претензии к такому замечательному мужчине?

Я покачала головой, мысленно отвесила пару вполне заслуженных пощечин самой себе, и смиренно ответила общительной даме:

– Он не негодяй.

– Неужели?

Бархатный голос побуждал исповедоваться.

Я еще раз вздохнула и призналась:

– Он мне очень понравился…

– Я вас понимаю.

– Нет, не понимаете! – заспорила я.

– Прекрасно понимаю.

Тут до меня дошло, что мы препираемся точь-в-точь как персонажи из старой дурацкой рекламы про чудесное средство от насморка, и я нервно хихикнула.

– Вот так-то лучше, – одобрила дама.

– В самом деле, ты чего раскисла? – присоединился к беседе мой внутренний голос. – Можно подумать, это была любовь твоей жизни! Можно подумать, у тебя разбилось сердце! Да уж, куда там! Ха!

– Нет, разбилась всего лишь моя очередная хрустальная мечта, –иронично хмыкнула я и собралась с силами, чтобы встать с лавочки и пойти дальше по своему жизненному пути – тернистому и густо усеянному осколками всего разбитого.

– Стекло бьется к счастью, – уверенно сказала дама.

Она как будто прочитала мои мысли и поняла, что я хочу уходить:

– Идите, деточка, идите. Всё будет хорошо!

– Да-да, – хмуро согласилась я, вздернув на плечо ремень сумки и таким образом приготовившись продолжить свой многотрудный поход в условно светлое будущее. – Разумеется, всё будет хорошо, но не у всех…

– У вас всё будет хорошо, – моя собеседница уверенно акцентировала местоимение. – Я знаю. Я вижу.

С расстояния в три шага я оглянулась на лавочку и только тут заметила белую тросточку, с какими ходят слепые.

Ага, видит она что-то, как же!

Эх…

Мимо Санчо в приемной я прошла твердым шагом, нарочито не замечая вопросительно вздернутые брови помощника. Наверняка он заметил, что глаза у меня мокрые и красные, а тушь размазана, но я не собиралась откровенничать. Не сейчас. Позже, когда я успокоюсь и смогу отнестись к ситуации с юмором.

– А что? – встревожено вякнул Санчо, но я осадила его предостерегающим жестом и рявкнула:

– Что, что… Аллергия у меня!!!

В кабинете я швырнула на диван сумку, тычком включила компьютер, бухнулась в кресло и уставилась на свое отражение в мониторе, как на врага народа. Монитор не выдержал психической атаки и малодушно просветлел. Скайп я даже включать не стала – зачем? Теперь ему дорога туда же, куда и «Одноклассникам».

Я открыла ничем не скомпрометированный Ворд и выдохнула, собираясь с мыслями.

Тихо скрипнула дверь. Я подняла глаза: на пороге, сдвинув пятки, развернув плечи и без всякого выражения глядя поверх моей головы, высился Санчо. Образ чопорного английского дворецкого шел ему чрезвычайно.

– Кгхм…

– Да? – обронила я с ледяной вежливостью некстати потревоженной благородной леди.

– Вы, мадам, эту свою аллергию чем лечить изволите? Опять спиртным? Или мне в аптеку сгонять? – не глядя на меня, вопросил мой помощник таким хамским тоном, за который чопорного английского дворецкого турнули бы с туманного Альбиона без рекомендаций и выходного пособия.

– На сей раз нашу аллергию мы будем лечить работой! – с вызовом ответила я и демонстративно придвинула к себе клавиатуру.

– А-а, значит, дело совсем плохо, – пробормотал Санчо и тихо испарился.

В растрепанных нервах мне обычно превосходно работается. Нет лучшего способа забыть о своих проблемах, чем создать таковые кому-то другому!

Я ворвалась в третью главу незаконченного романа, как смерть с косой.

Изначально на данном этапе предполагалась небольшая романтическая история, но я вычеркнула ее из своих творческих планов и бестрепетной рукой лишила жизни всех подходящих кандидатов в герои-любовники.