И поднимут лица тяжело.
Взглядами изловят в поднебесье.
Не стращай ты, черное крыло.
Буду вместо Солнца – вам тепло?!..
Буду птицей – вместо бесьей песни.
Буду лодкой – пясти кость – весло:
Во Иной вас Мир перевезу.
Из пустых вам дыр утру слезу.
Молоко вам с губ я черное
Утру.
Я одна! я!.. курва непокорная!.. —
За вас умру.
«Вы, звери мои и птицы!..»
Вы, звери мои и птицы!
Вы, ягоды на лотке!
Мне вами наесться,
напиться,
Нажиться… – ножик в руке…
Вечерняя вы свобода.
У Солнца вы борода!
Торчу посреди народа —
Изюм,
птичий глаз,
звезда…
А люди… а злые люди..
По морде – наискось – шрам…
Кроши мою плоть на блюде —
Синицам и снегирям!
Кинь кости мои – собакам,
Так воющим на Луну,
Что я – булыжником в драке,
Рубином в раке – сверкну.
Золотая Голова
Не богиня… не гадина…
И зачем еще жива…
Почему же мне не дадена
Золотая голова?!..
Я бы гладила ее медные блики,
Золотые – ниткой – швы.
Я б отбрасывала с лика
Пряди золотой травы.
Я б ощупывала ночами
Гудящий золотой котел:
Вот она корона,
вот оно пламя,
Вот он, золотой престол.
Вот она, золотая слава —
По трактирам, на путях;
Вот они, скипетр и держава
В крепко сцепленных костях.
«На тебе кус калача, родная: он похож на топаз…»
На тебе кус калача, родная: он похож на топаз,
Что нагло воткнут в шапку Мономаха.
На тебе дохлую курицу
с мертвым закатом глаз,
На мою соленую рубаху.
На тебе все мое —
а у меня ничего-то и нет!.. —
Я тебя, дура, обманула:
Только тот свет,
только этот свет,
Да только я уж и свечу
задула.
Жарю курицу посреди улицы, на пепелище
Она, как и я же, бродила среди вас нищей.
Она, как и я,
зерна со льда клевала —
Конфеты, монеты…
ошурки, окурки…
птенцам из клюва давала!..
Не думала, квочка, гузном тряся,
что ее изловят,
Перебьют голени,
гребень проткнут,
выщиплют белые брови,
Ощиплют все по волосочку —
и там, где срам куриный,
И там, где Пасхой – золотое яйцо
в ограде свечей старинных…
Курочка-дурочка, жарься.