Одинокий голос

Не оставляй железные следы.

Кругами Ада, бабка, уводи
От ярости, от ямины – туда…
Я потерплю… вот крест мой на груди.
Я кочегарю до трубы Суда.
Своей я топки, бабка, кочегар!
Бросаю уголь! не пойду ко дну!
Жгу жизнь! лицо в неимоверный жар
Поглубже, пострашнее окуну!

Давай отсюда мы наверх рванем!
Я задыхаюсь от судьбы ночной!
Улыбка: от нее светло, как днем.
Свеча ползет сосулькою стальной.
Ах, лезет к локтю кружевная мощь.
Огонь целует снежные виски.
Рука в морщинах, черепашья морщь,
Острижены по-детски ноготки.
Старуший хохот, ксилофонный гром,
Он мелко сыплет давней шелухой,
Он дробным металлическим дождем
В затылок бьет, в лоб гордый и глухой.

Наверх, мой трап!
Веди во третий класс.
Решеткою закрыт орущий рот.
А ты во клетку до закрытья глаз
Посажен, мой медведь, о мой народ.
Реви! тебе разрешено реветь.
Вопи! тебе назначено вопить.
На то ты куплен, черный ты медведь,
Чтоб на потеху на цепи водить.
Какие лапы сильные твои!
Ты выдержишь, коль на загривок встать
На черный твой! без нашей ты любви
Живешь. Ты волчья сыть и птичий тать.
Из-за решеток лапы тянешь к нам.
Да мимо мы. Мы – призраки из тьмы.
Пляши! пей пиво! верь кошмарным снам!
Билет дешевый ближе к сердцу жми.
Мальчишки чистят краденый лимон.
Девчонка кутается – в клетку плед…
Притиснул сумку спящий почтальон
К груди: там писем не было и нет…
Крестьян с материка на материк
Погнало ветром воли и тоски…
С земли на землю, с окрика на крик,
Воскреснем все, Распятью вопреки…
Гадалка что там нагадала нам?..
Что все потонем?.. экая халда!..
По Лебедю, по Лире, по ветрам,
На Южный Крест плывем, не в никуда!..
Глотни… согрет в кармане коньячок,
во фляжке жестяной – моим бедром…
Иль чем пониже… хохочи, сверчок…
и думать не моги, что все умрем…

Восток мой Ближний! Ты-то прешь куда?!
Восток мой Дальний… Иероглиф – снег…
Срываются с насеста города.
Плывут смуглянки – под сурьмою век
Огонь священный, Аллаху акбар…
А лодка тонет… дети так кричат…
Ширь выжженных земель объял пожар.
Народы не воротятся назад.
Народы лишь во тьму, вперед плывут.
Народы молят Бога: помоги…
Народы в карты резаться на ют
Идут, под звезды холодней пурги.

А мой народ?.. мой кровный звездный ход…
Моя лучина, неясно горишь…
Я передам тебя из рода в род
Свечой полярной – надо ржавью крыш.
Я помню все. Во шрамах мертвый лик.
И черные блокадные пайки.
В буржуйке – всесожженье милых книг
И похоронки поперек руки.
Отцову трубку – вырезал на ней
Ножом он имя, по-английски: NICK…
Салют: во исступлении огней
К стене Кремля, как к женщине, приник…
Я помню все! Сколь помнить мне дано!
Старуха, ты в лицо мне не свети
Своей свечой! Дай лучше я смешно,
Светло поплачу на твоей груди…
Тебя за шею тихо обниму…
Морщинами течешь… дрожишь губой…
Ах, бабка, собираешься во тьму…
Так и меня, давай, возьми с собой…

Прощай, народ. Я знаю, где болит.
Тебя я помню. Навсегда люблю.
Давай, старуха, поглядим, где лифт —
На верность присягнули кораблю.
За этой дверью, здесь, хранят багаж.
За этой – о, там плещется бассейн…
Там плавают… смеются… входят в раж…
Там никому не утонуть совсем…