Клыки и розы в Академии Судьбы

Приветственно кивая делегации, мужчина в черном докатился цепким взглядом до меня… и вдруг резко поморщился. Так, будто этого высокого элегантного мага огрели ударом в живот и он из последних сил сдерживается, чтобы не согнуться пополам. Ускорив шаг, мужчина оторвался от группы и скрылся за поворотом.

– Веро? Идем? – поторопила Монис, но я помотала головой. Мне нужна была пауза.

– Я сейчас, – растерянно привалилась к стене. Внутренности в кипящий кисель развезло.

Я догадывалась, конечно, что прием в Петербурге будет не самым радушным. Да и про ректора слышала достаточно, чтобы опознать «жуткого князя Карповского» в строгом, решительном джентльмене. Но не могла понять, чем вызвана его резкая неприязнь.

Придирчиво оглядев себя и даже понюхав там, куда дотянулся нос, я пришла к выводу, что ничего отталкивающего во мне нет. Юбка не мятая, запах вполне свежий, волосы аккуратно собраны в хвост.

Пропустив группу вперед, степенная дама задержалась возле меня. Задумчиво поковыряла пуговицу на воротнике-стойке, поджала губы.

– Я дурно пахну? – шепотом уточнила у нее, когда коридор опустел.

– Пахнете вы прелестно. Очень уловим фирменный цветочный флер «Эншантели», – она позволила уголкам тонких губ чуть-чуть подняться.

«Леди может задать вопрос другой леди, оказавшись наедине», – вторгся в мысли очередной завет мадам. И я на всякий случай еще раз проверила коридор на предмет безлюдности.

– Тогда что не так? – спросила у нее с мольбой в глазах. – Ректор будто кислого слизняка проглотил.

Ощущение было настолько паршивым, словно меня одним взглядом сравнили с улиткой, утратившей домик и размазавшейся слизью по чьему-то чистенькому крыльцу.

– Не берите в голову. Не всякому легко дается встреча с призраками, мисс Честер. Мне и самой, признаюсь, немного не по себе от вашего сходства, – дама пожала плечами, сверяясь со списком и ставя галочку. – Точно, вот она вы, «Вероника». То, что вас не прикрепили к роду отца, в нынешней ситуации скорее преимущество.

Пошатнувшись, я вжалась потной ладошкой в стену. Дурнота никуда не ушла, выходит, дело было не в спертом воздухе кабинета «Теории и истории». Только бы не упасть!

Если я правильно поняла, пожилая леди узнала мое имя до того, как заглянула в бланк.

– О, не удивляйтесь так сильно, ваши глаза уже на лице не умещаются, – она помахала на меня листом, пытаясь сдуть изумление. – Порода Честеров очень узнаваема: серые глаза, крупные черты… Я имела честь знать всех трех сестер. Вы очень похожи на обеих тетушек, есть что-то неуловимое и от Мелиссы, и от Эмилии… Но больше все-таки от Эми. А вот Аврелии я совсем не вижу. И это тоже, пожалуй, преимущество.

Имена двух маминых сестер разлились в душе теплым ручейком. В семье про них особо не говорили и портретов их не держали. Но я все равно испытывала к ним необъяснимую симпатию: как-никак, родственницы.

Матушку бы это задело, но я тайно радовалась, что мне не передались ее тонкие, вечно поджатые губы. И такой высокий лоб, что линия роста волос начинается чуть не на макушке.

Выходит, я кого-то напомнила господину ректору? Что ж… «призраком» быть не так обидно, как слизью, испачкавшей парадное крыльцо.

Я благодарно улыбнулась успокоившей меня леди и вдруг отчетливо ее вспомнила. Ксения Игоревна, из рода Карамзиных! Она приезжала пару лет назад в «Эншантель», чтобы отдать дань почившей мадам Буше, своей давней приятельнице.

Гуляла по розовому саду и сетовала, что на «фабрике милых кукол» мало что изменилось. Но радовалась, что старшекурсницам добавили практики и полезных дисциплин.

Помимо кулинарии и уборки мы теперь изучали свойства трав и варку снадобий. С некоторых пор опытная воспитанница «Эншантели» может приготовить не только наваристый суп, но и убойный яд. А у неопытной и суп будет отравой.

– Пойдемте, я представлю вас дальней родне, – любезно предложила леди, поправляя тугой пучок на макушке. – Они наверняка в комнате отдыха для преподавателей…

Виляющий зад саберши давно скрылся в лабиринте коридоров, подруги исчезли вместе с ним. Раз уж я все равно оторвалась от группы, не будет большой бедой сопроводить пожилую даму в учительскую и позволить представить меня всем, кому положено.

Кивнув, я оторвала руку от стены, придала телу ровное положение, выпрямила спину… И, сметенная новым видением, неожиданным и стремительным, рухнула на мраморный пол.

Жужжание в ушах нарастало, превращаясь в монотонный речитатив. Посреди темного роя мошкары крутилась монетка со странным символом. Горло настырно распирало всем, что я съела на завтрак. Богиня Судьба, пусть это закончится!

– Они хотят ее забрать… хотят забрать… – шептал кто-то моим голосом, жутко подвывая. – Они четвертуют солнце, и магия уйдет…

Падая, я больно ударилась виском о дверную ручку, потом впечаталась щекой в бесчувственный твердый мрамор… И теперь все лицо пылало. В сознании вспыхивали и гасли звезды, разлетались узорами из разбитых кристаллов и возвращали меня в реальность.

Я перестала видеть монету, кружащуюся в неистовом, диком танце вместе с роем зловонных мух. Вместо этого перед глазами плыли, искривляясь, потолок Петербургской академии и взволнованное лицо Карамзиной.

– Эрик! – ворвалось истеричное в мои уши. – Эрик, не смейте уходить, я вижу ваш плащ… Да помоги же, тролль тебя раздери!

– Это обязательно? – ленивое с другого конца коридора. – Оставьте ее там полежать. Пол холодный, через минуту придет в себя.

– Магистр-р-р Валенвайд! – Карамзина перешла на грозный рык.

Я хоть и не магистр, но даже у меня пальцы на ногах поджались.

– Эти эншантелевские куклы лишаются чувств от дуновения ветра… Предлагаете их всех в больничное перетаскивать? Устроим магический конвейер? – несмотря на презрительный тон, хозяин голоса приближался.

– Оставьте свой «горный юмор» и отнесите девочку, – командовала Ксения, щедро увлажняя мое лицо дождевыми чарами.

Я закашлялась, волосы облепили лоб, превратив меня из новенькой фабричной куколки в липкое, мокрое нечто. Наверное, так выглядит игрушечный плюшевый сабер, забытый на лавочке под дождем на неделю-другую.

– Давайте в комнату отдыха, она ближе всего.

– Я занят! Мне нужно готовиться к следующей лекции… морально, – раздраженно прошипел вампир, просовывая под меня обе ладони и отрывая от пола.

Намокший шейный платок змейкой соскользнул с горла и шлепнулся вниз. Ксения Игоревна суетливо расстегнула несколько душивших меня пуговиц, ослабила воротник.

– Эрик, не будь!.. Не будьте, как… – аристократка едва сдерживала рвущиеся наружу непристойности. – Да куда вы так спешите, ради святого морфа? У вас свидание подгорает?

– Ксения, я помню вас в ее нежном возрасте. Не вам меня отчитывать… Я не только наслышан о вашей бурной молодости, но даже на нее насмотрен, – судя по голосу, Валенвайд сейчас устало закатывал глаза.

Карамзина перестала издавать звуки, переваривая услышанное, а магистр тем временем подкинул меня в воздух и куда-то потащил.

С волос лило потоком, с ушей капало, припухшая щека горела. Блузка липла к покрытой мурашками коже. Ксения Игоревна ведро дождевой воды на меня перевернула!

А я-то думала, истинный кошмар был тогда, когда Валенвайд ухватил меня за лицо. Ох, Судьба, как же я ошибалась…

– Тут высоко, мисс Честер. Падать будет больно, – равнодушно заметил он на мои нервные ерзания.

Нес он меня на вытянутых руках, чтобы избежать излишнего трения. И, вероятно, нежелательного промокания.

Изучающий взгляд тяжелыми шлепками падал то на мои губы, то на щеку, то на фамильный медальон, то почему-то на мочку уха. Валенвайд негромко шипел ругательства, комментируя родовую чахлость и бледность безумных Честеров. Он прав… Сейчас я палочку в руке не удержу.

Зрение плыло, висок сдавливало тупой болью. Горделивый нос Валенвайда то появлялся, то снова рассеивался туманом. Иногда ему на смену приходила ямочка на породистом подбородке, иногда судорожно дергающаяся скула, иногда – раздраженный взгляд, намекающий, что у магистра были другие планы. И если бы не истеричный вопль Карамзиной, он оставил бы меня валяться в коридоре.

Комната отдыха преподавателей напоминала зал для медитаций. Погашенные свечи разносили тонкий аромат благовоний, травяные букеты свешивались с потолка. Около стены парила доска с расписаниями и новыми назначениями, датами экзаменов и финальных турниров. Тут было пусто и тихо.

С выдохом облегчения вампир скинул меня на гору подушек, валявшуюся в медитационной зоне, и стремительно направился к двери.

– Эрик, стой!