Неправильная помощница

– Вы опять меня напугали! – нападаю, но из рук его не выбираюсь. Я в них, можно сказать, вешу, как на канате, но страха не чувствую, знаю, что не отпустит. Не уронит. Сама не знаю почему, при этом теперь рассматриваю его большой нос. Он у него и правда огромный. И ноздри. Как у быка раздуваются. Раздражаю я его, да?

– Я тебя зову, ты не слышишь. Может тебе тут шест организовать, чтобы ты крутилась…

– Ага и случайно в окно вылетела… – усмехаюсь, выбираясь из объятий, неохотно, если честно. Распутин, что странно, тоже не спешит выпускать меня, удерживает до последнего.

– Запросто. Прыгай потом за тобой.

– Это будет сенсацией.

– Нормально. Стоишь?

– Да. Только голова кружится.

– Ну давай еще так постоим, чтобы не кружилась, – говорит он спокойно, тоже смотря мне в глаза. Интересно, а так близко мой нос тоже кажется большим? – О чем ты думаешь, Маша?

– О носе…

– О чем? – кашляет он, наконец отпуская меня.

– Просто у вас нос большой, когда смотришь близко, и я подумала, что мой тоже кажется большим…

– Потрясающе. О носе.

Пожимаю плечами. Лучше говорить и думать о носе, чем о том, почему рядом с начальником моя голова кружится, хотя я этого состояния вообще не знаю, так как кручусь на шесте с шестнадцати лет.

Опускаюсь на корточки, чтобы собрать осколки. Только чтобы перестать смотреть в эти ледяные, такие обжигающие глаза. Только чтобы не ощущать, как они жгут кожу везде, где касаются.

– Мария Викторовна? – слышу отклик и поднимаю взгляд, чувствую, как теряю ориентиры, как земля уходит из-под ног, как все вокруг теряет краски, кроме одного темного и очень яркого пятна. В таком положении Распутин выглядит непросто устрашающе, он выглядит почти божеством. – А сейчас о чем думаешь?

Ну вот что ему до моих мыслей. Дурацких и совершенно не рабочих.

– Что вам идет быть сверху.

– А тебе снизу. Не трогай ничего руками, порежешься, пошли наработки твои смотреть, пока я еще в состоянии, – поднимает он меня за плечо, а я пытаюсь осознать его ответное: «А тебе снизу». С другой стороны… Он же мужчина. Он бы любой женщине так сказал.

Пока Распутин уходит в свой кабинет, я звоню Арине Петровне, которая у нас отвечает за уборку. Она приходит быстро, а я иду скорее к начальнику и сажусь рядом, пока он раскладывает на столе мои чертежи и рисунки.

– Ближе двигайся, – пододвигает к себе он мое кресло, да так, что теперь я чувствую яркий запах его древесного одеколона и касание его твердого бедра. Становится неловко. Остается надеяться, что очередной разнос быстро закончится. И я смогу уйти и дальше делать вид, что меня совершенно не интересует начальник…

Глава 11

Слишком близко. Неподобающе. Бедро к бедру. И как тут слушать очередной разнос. Как слушать, если он жестикулирует, а я смотрю на выпирающие вены. И все-таки чем он занимается? Ну, помимо вертолетов, секса с любовницей и контроля над всей компанией. Каким спортом?

– Мария Викторовна, ты меня слушаешь?

– Конечно.

– И что сказал?

– Вы сказали, что вертолет не может быть таким длинным, лопасти должны быть длиннее.

Он замолкает, моргает пару раз.

– Ты, конечно, фантастична. Как можно любоваться на начальника и слушать все, что он говорит.

Что? Нет, простите, что?

– Я на вас не любовалась?! Я не любуюсь на начальников!

– Не кипятись, я понял. Давай еще посмотрим, что там у тебя.

– Да с чего вы решили, что я любуюсь? Ну хорошие у вас зубы, так они у коней знаете какие? Ого-го. И руки у вас хорошие, с венами. Значит, чем-то занимаетесь. Вот я и подумала, чем. Но точно не любовалась.

– То есть зубы у меня как у коня?

– Ну блин! Ну почему вы выдергиваете самую смешную фразу?

– Если бы я знал, – я только открываю рот, но он прикрывает его. Я почти чувствую солоноватый вкус его тугой кожи. – Все, закрой рот, пока я его чем-то другим не закрыл.

– Как у коня? – я даже на миг прикрываю глаза, только что осознавая, что ляпнула.

Начальник вскакивает, я за ним. Готовая к борьбе. А то что там у него сейчас на уме. Он хватает все мои рисунки, пихает мне их в грудь.

– Вон пошла! Ты вообще за языком следить не умеешь?

– Но вы сами…

– Маша, выйди! – рявкает он, а я зачем-то опускаю глаза туда, где виднеется довольно крупная, продолговатая проблема. Не как у коня, конечно, но весьма прилично. – Маша! Ты издеваешься?

– Простите! Уже ушла! – убегаю я, по пути раскидывая листы и тут же их собирая. Когда оказываюсь в приемной, смотрю, чего не хватает. Аккуратно заглядываю в кабинет начальника, а его не видно. Может в ванной?

Хочу уже зайти, как слышу странные звуки. Очень похожие то ли на пыхтение, то ли на стоны… По коже проходит озноб? Господи, мой босс извращенец? Он наверняка прямо сейчас в ванной мастурбирует. И мне срочно нужно закрыть двери и забыть об этом. Но вместо этого я на цыпочках иду по ковру, к приоткрытой двери. Мне просто любопытно… Ну…. Я просто посмотрю.

Заглядываю в проем и застываю.

Потому что это невероятно.

Он такой огромный.

Такой большой.

Мышцы рук так напрягаются, а зубы сведены в напряжении.

Кулаки сжаты.

Пот по шее ручьем.

Не думала, что мне понравится смотреть, как мужчина… отжимается.