Популярная история моды

Архангельская крестьянка

Основной частью женского костюма была рубаха белого или красного цвета, с длинными рукавами, расшитыми и украшенными на запястьях. Нижняя одежда по длине достигала пола, в чем проявлялось ее единственное отличие от мужской. Обшитая узкой каймой рубаха облегала шею или собиралась у ворота в густую сборку. Дополнением служил узкий пояс, гладкий или вышитый традиционным орнаментом. Поверх рубахи надевался летник – легкая, тоже длинная одежда с разрезом спереди, застегнутым до самой шеи.

Широкие рукава накапки вышивались яркими узорами и жемчугом. Ткань для летника выбиралась в зависимости от толщины кошелька хозяина дома. Любящий муж не скупился на атлас, обьярь, тафту, менее зажиточный покупал камку, но оба предпочитали червчатый цвет, исконно считавшийся красивым. Дополнением к летнику служило ожерелье в виде нескольких рядов черной тесьмы, вышитой золотом и жемчугом. На Руси ожерельем называли не шейное украшение, а расшитый воротник, одинаково любимый мужчинами и женщинами. Стоячие или отложные воротники-ожерелья всегда были съемными и пристегивались к одежде по мере необходимости.

После 1700 года указом Петра Великого в обиход россиян вошел костюм европейского образца и появились настоящие ожерелья, которые позже разделились на колье и фермуары. Оригинальное украшение ривьера пристегивалось к платью; однородные камни в нем соединялись воедино и фиксировались так, что скрывали место соединения элементов оправы.

Обязательной принадлежностью каждого русского дома являлись иконы, располагавшиеся в застекленных киотах (божницах). Края образов заключались в серебряные или золотые оклады. В боярских домах домашнее моление проходило в специальной «крестовой» комнате, а человек простого звания довольствовался молитвой в общей комнате. Украшением стен служили венецианские зеркала, которые привозились издалека, поэтому даже в богатых хоромах встречались довольно редко. Однако женщины широко использовали небольшие зеркальца в рамках, помогавшие «наводить красоту», как в старые времена обозначалось искусство оформления лица с помощью косметики.

Женщины Московии славились красотой, критерии которой определялись стародавними понятиями: красные щеки, блестящие длинные волосы и непременно дородность. Столь ценимая в Европе стройность признавалась болезнью, а потому заслуживала лишь жалости. Начиная с XVI века Россию часто посещали европейские путешественники. Один из них, немецкий историк Адам Олеарий (1603–1671 годы), оставил потомкам трактат «Путешествие в Московию», где представил подробное описание русских старинных обычаев. По его мнению, местные женщины «имели средний рост, стройное сложение, были нежны лицом. Городские жительницы все румянились, брови и ресницы подкрашивали черной или коричневой краской, даже те, кто в том не нуждался».

Замужней женщине поверх рубахи полагалось надевать пеструю юбку поневу, состоявшую из трех сшитых полотнищ, которую обматывали вокруг тела, закрепляя шнуром гашником. Типичным нарядом девиц считалась холщовая запона, то есть сложенный пополам прямоугольный кусок материи с отверстием для головы. Бесшовная запона надевалась поверх рубахи и подпоясывалась. В качестве праздничного наряда в девичьем сундуке имелся длинный, широкий навершник, своеобразная туника с короткими пышными рукавами, носимая поверх поневы или запоны. Будучи парадной одеждой, она шилась из дорогой ткани, украшалась вышивкой и не подпоясывалась. Отсутствие складок, жесткость ткани и многослойность комплекта придавали женской фигуре необходимую величавость.

Наряд состоятельной жительницы Нижнего Новгорода

Понятие «русский костюм» ассоциируется прежде всего со знаменитым сарафаном – наиболее распространенной одеждой в допетровские времена. Длинный, с рукавами или без них, с проймами и разрезом сверху донизу, он застегивался на пуговицы и был фамильной гордостью каждой русской семьи. Зимой на сарафан надевалась «телогрея» с рукавами, резко сужающимися к запястью. Для облегченной телогреи использовали атлас, тафту, обьярь, золотую или серебряную ткань алтабас, а также крученый шелк под названием «байберек». Боярыни подбивали такие одеяния мехом куницы или соболя.

Знатные жены в особо торжественных случаях облачались в приволоку. Так именовали накидку красного цвета без рукавов, соответственно назначению изготовленную из золототканой, шелковой или шитой серебром ткани. Этот наряд дополнительно расшивался жемчугом и драгоценными камнями. Кроме того, богатые женщины носили опашень – верхнюю одежду из сукна, украшенную длинным рядом оловянных, серебряных или золотых пуговиц. Под рукавами опашня делались прорези; при необходимости пристегивался меховой воротник, а подол и проймы обшивались узорчатой тесьмой.

Основные принципы русского патриархального быта отражены в «Домострое», представляющем собой узаконенный свод житейских наставлений. В настоящее время название этого документа является синонимом мужского господства, унижения и тяжелой участи замужней женщины. Однако строгие правила не всегда исполнялись буквально, но всегда подтверждали права обоих супругов, облегчая ведение хозяйства и помогая создавать бесконфликтную атмосферу в семье.

Согласно «Домострою», замужняя женщина не могла выходить из дома с непокрытой (простой) головой. Женскую честь оберегала полотняная или шелковая шапочка волосник. Снять волосник, то есть опростоволосить его обладательницу, считалось жестоким оскорблением. Чтобы уберечь себя от подобного несчастья, женщина накрывала волосник белым или красным платком убрусом, завязывая его жемчужные концы под подбородком. В дальнюю дорогу поверх убруса надевалась шляпа с полями, сменившая боярскую шапку с меховой оторочкой. Еще один старинный головной убор хозяйки дома назывался кика. Она походила на широкую жесткую ленту, соединенную на затылке. Ее верх покрывался цветной тканью, спереди красовался вышитый узор, а сбоку подвешивались 4–6 жемчужных нитей поднизей.

До замужества женщины не прятали волосы: могли их распустить, подхватить лентой, тесьмой или повязкой. Тем не менее девицы предпочитали косу, заплетенную низко на затылке. Наряду с сарафаном, длинная толстая коса являлась гордостью и богатством россиянки. Свахи определяли по волосам состояние здоровья избранницы, по ее прическе судили о скромности. Для украшения на голову надевался венец с зубцами – кожаный или берестяной обруч, обтянутый золотой парчой. Девушки из богатых семейств носили на головах венцы, к которым прикреплялись жемчужные или бисерные подвески (рясы) с драгоценными камнями.

Девичий венец всегда оставлял открытыми волосы, что являлось символом женской чистоты. Крестьянки носили повязки, суживавшиеся сзади и ниспадавшие на спину длинными концами. К зиме богатые родители шили дочерям шубы, а также высокие собольи или бобровые шапки-столбунцы с шелковым верхом. Девушки выпускали волосы из-под шапки, вплетая в косы красные ленты.

Великое открытие шубы принадлежит арабским портным VIII века, но нерациональная традиция покрывать шлемы шкурами львов и медведей возникла еще в римских легионах. Несмотря на неудобство, теплый мех убитых зверей «сообщал воину мистическую мощь богов». Похожий обычай существовал у заклятых врагов Рима – германских варваров. В Западной Европе мех впервые начали кроить, создавая удобную одежду для зимы. Шкуры сшивались мехом наружу, и получалось подобие теплой туники.

Используя русскую пушнину, восточные мастера живописно обшивали шкурками соболей и куниц борта длинных кафтанов. Такую роскошь могли позволить себе только вельможи. Этот наряд именовался «джубба», что приблизительно означало «русская шуба». Интерес заморских купцов к русскому меху, ввозимому по пути «из варяг в греки», сделал примитивные шкурки серьезной валютой.

К XIII столетию отдаленное напоминание о современной шубе мехом наружу появилось в монгольских степях. Шею воинов Чингисхана грел не воротник, а отвороты малахая. Так называли шапку на меху с широкими ушами и плотно прилегающей задней частью. Жители горных районов надевали одну шубу под другую, причем для тепла нижнюю выворачивали мехом внутрь.

Обитатели Сибири и Заполярья исстари пользовались короткой шубой, не мешавшей передвижению на нартах. Различные версии этой одежды, например малица или сокуй, изготавливались из оленьих шкур, также скроенных мехом внутрь. Для укрепления швов и в качестве защиты от злых духов дубленки прошивались полосками кожи, украшенными национальным орнаментом. Аналогичное зимнее одеяние уже давно бытовало у восточных славян, именуясь кожухом и тулупом.

Боярыни в шубах

В средневековую Европу первые шубы прибыли с мусульманского Востока. Франкские правители, подобно халифам, отделывали платье мехом только ради демонстрации богатства. Торговцы и аристократы носили одежду с меховой опушкой даже летом. Русские шубы также свидетельствовали о состоятельности и высоком статусе хозяина. В тяжелых шубах с золотыми пуговицами бояре не мерзли в открытой повозке и потели на заседаниях Думы. Свободный от амбиций рабочий люд нуждался в свободе движений и потому предпочитал тулупы, крытые сукном или нагольные, то есть не покрытые материей. С XVIII века получила признание чуйка, похожая на кафтан, но подбитая мехом и перехваченная кушаком.

Старинные русские шубы всегда шились мехом внутрь, а неприглядная шкура покрывалась сукном или шелком всевозможных расцветок. Дорогие одежды изготавливались из меха горностая, соболя, куницы, лисицы. Для дешевых коротких шубеек подходил мех белки и зайца. До XVI века верх чаще делали белого цвета, но впоследствии стали популярны яркие цвета. Разрезанная спереди, с нашивками по краю шуба застегивалась на пуговицы и окаймлялась узором. Воротник-ожерелье традиционно изготавливали из другого меха. Например, к куньей шубе пришивалось ожерелье из лисицы. Ценные украшения на рукавах летом снимались и помещались в сундуки или скрыни (комоды), стоявшие рядом с кроватью.

Роскошно отделанные постели имелись только в домах богачей. Место для сна устраивалось из пуховых перин, изголовья, подушек в красивых наволочках. Хозяйки расстилали полотняные или шелковые простыни, укрывая мужа атласным одеялом, нередко подбитым дорогим мехом.

В бедных крестьянских семьях все укладывались вповалку на войлоке; детям и старикам отводились теплые места на печи. Жесткие доски на полатях и деревянных лавках покрывались шубами или иной «одежей». В качестве кровати пользовались лавкой, стоявшей у стены, придвигая к ней еще одну, но более широкую. Таким образом получалось нечто похожее на спальное ложе. Обитые плетеной рогожкой деревянные лавки навечно устанавливались вдоль стен. Зажиточные крестьяне застилали их суконными или шелковыми полавочниками, свешивая их до самого пола. На широких лавках с одного конца делалось возвышение, или приголовник, являвшееся своеобразной подушкой. Полы в жилых помещениях покрывались рогожей или войлоком, лишь богачи позволяли себе ходить по коврам.

В далекие времена женщины успевали справляться со множеством домашних дел, среди которых рукоделие занимало особое место. Дома состоятельных россиян украшали салфетки, занавеси, покрывала и скатерти из кружева домашнего плетения.

Орнаменты складывались в стройную композицию благодаря затейливой женской фантазии. Плетеное кружево производилось на круглой подушке при помощи коклюшек. Узор (сколок) клали на подушку; кружевница (плетея) закрепляла концы нитей булавками, втыкала булавки в ближайшие линии пересечения узора и перекидывала коклюшки, достигая скрещивания нитей, оплетающих булавки.

Первое упоминание о кружевах относится к V веку до н. э. В одной из рукописей Пятикнижия рассказано о «завесе из голубой, пурпуровой и червчатой шерсти и крученого виссона узорчатой работы», а также об «одежде Аарона из золотой, голубой, пурпуровой и червчатой шерсти и крученого виссона». Заморским словом «виссон» (греч. byssos) обозначали дорогую белую или пурпурную льняную материю, некогда ценившуюся в Древнем Египте и Риме.

Собственно термин «кружево» на Руси появился в 1252 году, после встречи Даниила Галицкого с венгерским королем. Согласно Ипатьевской летописи, русский князь «имел на себе кожух материала греческого, обшитый золотыми полосками кружев». В безымянной духовной грамоте XV века описан ларец «с костьми, а в нем каймы и кружево…». В духовной грамоте 1503 года, написанной княгиней Юлианой, женой князя Василия Борисовича Волоцкого, говорилось о «кружеве на порты, сшитом золотом да серебром…».

В старину кружево являлось непременной частью приданого. Так, в свадебном сундуке Гликерии Ивановой-Задонской из села Вологодского находились «телогрея, камка цветная на лисьих лапах, с кружевом кованым ценой 10 рублей; да охабень алый с кружевом серебряным кованым, тоже 10 рублей» (1641 год). В документах 1694 года упоминалось о сговоре тверских сватов Мавры Суворовой и Силы Пушкина. Кумовья договорились дать с невестой «шубу камчатую меха бельего с кружевом серебряным; шубу камчатую меха лисьего с пуговицами канительными с кружевом серебряным и с золотом». Приданое дополнялось «шубой из тафты желтой меха бельего с кружевом, пуговицами серебряными и кружевом немецким; шубой тафтяной струйчатой алой с кружевом…». По сговорной записи крестьян Вологодской епархии Марка Скоровского и Милавы Окинфиевой можно сделать вывод, что русское кружево было доступно не только богатым. Сваты договорились о «двух шапках женских камчатых, лазоревой да красной, одна с кружевом жемчужным…».

Начиная с XVI века в книгах по кружевным работам встречались самые разнообразные названия: «в кружки», «сожено рясою», «колесчатое», «немецкое зубчатое», «немецкое золотое с полосами коваными», «низано жемчугом в шахматы», «сожено жемчугом». Позже появились описания различных узоров: «мелкотравный», «кубы», «кустики», «деревца», «гребешки», «корабль», «бантики», «кулишки». Если орнамент подготавливался заранее, то кружево называлось сколочным. В случае повторения узора, например в тесьме, где фигуры соединялись сеткой сцеп, кружево называлось сцепным. «Численное» кружево имело узор, срисованный с вышивки и повторявшийся посредством счета ниток.

Русские женщины и девушки всех сословий не отказывались от украшений. Золотые серьги с драгоценными яхонтами или изумрудами имелись только у боярынь, а серебряные и медные подвески с «искрами» (мелкими камушками) могли купить даже крестьянки. Украшением для рук служили браслеты с крупным жемчугом и разнообразными камнями. В оправу перстней и колец, как золотых, так и серебряных, ставился мелкий жемчуг. К богатому шейному украшению под названием «монисто» (ожерелье из бус, монет, бляшек, жемчугов, камней) на Руси подвешивался ряд маленьких крестиков.

Все женские украшения считались родовым состоянием, хранились в художественно исполненных ларцах и переходили по наследству. Часы ценились также высоко, потому что были тогда большой редкостью. Великую коллекцию настенных часов собрал первый правитель из династии Романовых, царь Михаил Фёдорович.

По рассказам иноземных путешественников, в покоях боярина Артамона Матвеева «деревянный пол состоял из квадратных половиц, стояла большая кафельная печь, с потолка свешивалась люстра, а в клетках сидели попугаи и другие красивые птицы». Передовые жители Москвы на европейский манер украшали стены жилищ картинами и большими зеркалами. Столы художественной работы для еды не предназначались. В общей комнате дома Матвеева имелись «часы разного устройства. На одних стрелки показывали время с полудня; на других новый день начинался с заката солнца; на третьих – с восхода; на четвертых сутки начинались с полуночи, как у католиков». Однако в быту чаще встречались «часы боевые» с вращающимся циферблатом и неподвижными стрелками.

Любимым нарядом русского крестьянина была холщовая рубаха без воротника с узкими рукавами, являвшаяся одновременно и нижней и верхней одеждой. Холстом называлась суровая или отбеленная ткань, выработанная из толстой пряжи. Домашние ткацкие станки позволяли изготавливать ткани шириной не более 60 см, поэтому прямой крой рубахи требовал вшивания клиньев по бокам. Рубахи носили навыпуск, но обязательно опоясывали нешироким поясом или простой веревкой. Старинная одежда не отличалась разнообразием цветов: белые, синие и красные ткани расшивались или оторачивались материалом контрастного цвета.

Крестьянин, собравшийся в дальний путь

По праздникам рукава будничной рубахи дополнялись съемными «зарукавьями» – неширокими вышитыми манжетами из дорогой ткани. В отсутствие воротника спереди делался разрез, который в старину закрепляли шнуром, а позже застегивали на пуговицы. Собираясь в церковь, зажиточный крестьянин или посадский надевал ожерелье – съемный воротник с закругленными концами, застегивавшийся сзади на маленькую пуговку. Подобно зарукавьям мужской воротник вышивали цветными нитками, жемчугом и украшали дорогими каменьями.

Длинные, суженные книзу штаны с русским названием «порты» представляли самую важную часть мужского гардероба. В качестве поясного ремня на Руси долго использовали гашник, завязанный вокруг талии. Богачи носили суконные и даже шелковые порты, а работный люд довольствовался холщовыми. Счастливые обладатели сапог могли заправить порты в обувь. Родовитые бояре носили высокие сапоги без каблуков, сшитые из ярко окрашенной кожи. За неимением хорошей обуви штаны просто обертывали кусками плотной ткани (онучами); поверх надевали лапти, привязывая их к ноге завязками (оборами).

а

б

с

Московские бояре, одетые: а – в однорядк; б – в охабень; в – в ферязь

Наиболее популярной верхней одеждой была свита, которую надевали через голову. Подобно всякому русскому одеянию того времени, свита имела прямую форму, расширяясь книзу за счет традиционных клиньев. Длина зависела от желания владельца, но свита всегда прикрывала колени и никогда не достигала земли. Свиту отделывали петлицами, дополняли нешироким матерчатым поясом, а в зимнем варианте подбивали мехом. В княжеские времена костюм знатного горожанина завершал византийский плащ корзно, немного напоминавший античную хламиду. Такой плащ делали прямоугольной или округлой формы. Надевали его, небрежно накидывая на левое плечо, справа застегивая пряжкой. По другому варианту плащ накидывался на оба плеча и застегивался спереди под подбородком. Непременной принадлежностью каждого русского мужчины являлся мешочек-кошелек калита, который всегда подвешивался к поясу.

Старинная одежда русской знати немногим отличалась от платья людей низшего сословия. Разница заключалась не в форме, а в качестве ткани. Тело боярина облегала нарядная рубаха, чаще багряного цвета, с золотым шитьем по краям и на груди. Верх застегивался на серебряные или золотые пуговицы. Столь же богато украшались ожерелья. Дворянские порты шились из тафты, шелка, сукна. Поверх рубахи и штанов надевался узкий зипун без рукавов. Сшитый из шелка, тафты или крашенины, он служил домашней одеждой. Маленький воротник зипуна назывался «обнизь».

Расшитую золотом одежду носили только бояре и думные люди. Сверкающие нашивки делались из материи контрастного цвета, украшались жемчугом и драгоценными камнями. Если простой человек застегивал одежду на оловянные пуговицы, то боярин позволял себе золотые. Выйти из дома без пояса считалось неприличным. Знать подпоясывалась узким куском шелка длиной в несколько аршин.

Наиболее распространенным видом верхней одежды являлся кафтан, который надевался на зипун и имел удивительно функциональные рукава. Длинные, порой достигавшие пола рукава собирались в складки; зимой их концы служили муфтой. Разрез кафтана обрамлялся нашивкой с завязками, игравшими роль застежек. Состоятельные россияне выбирали для кафтана бархат, атлас, тафту или бухарскую бумажную ткань мухояр. Во времена Ивана Грозного нарядные кафтаны снабжались высоким воротником козырем. К нему прикреплялось жемчужное ожерелье, а полы обшивались тесьмой с кружевом, серебряным или золотым шитьем. Среди множества видов этой одежды, различавшейся по фасону и назначению, имелись дождевые, столовые, ездовые и смирные, надеваемые только на похороны. Турские кафтаны шились без воротника, с застежками на левом боку и у шеи. Покрой становых кафтанов отличался от предыдущих перехватом посередине и застежками в виде пуговиц. Зимние кафтаны подбивались мехом.

Зипун покрывался ферязью – длинным верхним платьем без ворота, с рукавами, суживающимися к запястью. Этот наряд также застегивался на пуговицы или снабжался завязками. Зимние ферязи шились на меху, а летние – на полотняной подкладке. Безрукавные ферязи надевали зимой под кафтан; использование бархата, атласа, тафты и серебряного кружева для отделки делало будничную ферязь праздничным облачением.

Кафтан с козырем

Одежда, надеваемая при выходе из дома, называлась накидной, то есть осенью и в ненастье ее носили как в рукава, так и внакидку. Накидными были однорядка, охабень и япанча. Однорядка представляла собой широкое долгополое одеяние без ворота, с длинными рукавами, нашивками, пуговицами, завязками. Она изготавливалась из сукна или других тяжелых шерстяных тканей.

Охабень походил на однорядку, но имел отложной воротник, спускавшийся по спине, и длинные рукава, которые можно было откинуть назад. Под ними делались прорехи для рук, как и в однорядке. Нарядный охабень шили из бархата, обьяри, камки, парчи, украшали нашивками и застегивали на узорчатые пуговицы. Безрукавная епанча по фасону напоминала плащ. В качестве дорожного платья она изготавливалась из грубого сукна или верблюжьей шерсти и, в отличие от праздничной, не подбивалась мехом.

Жители крупных городов надевали башмаки, чоботы и ичетыги, сшитые из юфти и сафьяна, преимущественно красного и желтого цвета. Чоботы представляли собой башмаки на высоком каблуке с острым загнутым носком. Нарядные чоботы шили из атласа и бархата ярких цветов, украшали вышивкой из шелковых, золотых и серебряных нитей, часто унизанных жемчугом. Знать предпочитала нарядные сапоги из цветной кожи и сафьяна, а позже – из бархата или атласа. Подошвы подбивались серебряными гвоздиками, а на высоких каблуках красовались серебряные подковы. Мягкие сафьяновые сапоги – ичетыги – дополнялись шерстяными или шелковыми чулками.

Не желая отставать от жен, бояре носили драгоценные украшения: серьгу в ухе, серебряную или золотую цепь с крестом на шее, перстни с алмазами, яхонтами, изумрудами. Кольца и перстни имели личные печати. Ходить с оружием разрешалось только дворянам и военным. Посадские и крестьяне такого права не имели, но от ножей не отказывались. По старинному обычаю, мужчины всех сословий выходили из дома с посохом в руке.