Зачем же ты в страну мою проник?»
Давид ответил тут же государю:
«Позвольте мне немного поиграть.
Мне передали, что Вы пожелали
Дозволить мне свой навык показать.
Вы по игре всё обо мне поймёте.
А если нет, то лишь наедине
Я распахнусь душою перед Вами,
С надеждой, что доверитесь и мне».
И слыша, даже телом ощущая,
Что отдан был, как одобренье знак,
Давид взял нежно в руки свою скрипку,
И заиграл, навстречу сделав шаг.
Ему хотелось, чтобы тот услышал,
Стон любящей, израненной души.
С мелодией припомнились несчастья,
Что некогда владелец совершил.
В огромном зале музыка звучала
Иначе, с потаённой глубиной.
Все, кто там был, невольно прослезились,
И не владели, кажется, собой.
И если б продолжалось это долго –
Сердца бы разорвались от тоски…
Но вот мотив внезапно изменился,
И звуки беспечальные пошли.
Мгновенно слёзы горькие просохли,
Запела песней радости душа.
Давид не видел, как повеселели
Придворные. Тоска из душ ушла.
Ещё немного поиграв веселье,
Он песнь у скрипки резко оборвал.
А люди ожидали продолженья.
Подобных чувств никто не ощущал.
Но юноша сказал: «Своей игрою
Всё что желалось, думаю, донёс.
Я чувствовал душой печаль, веселье,
И слышал, как бегут потоки слёз.
Теперь же попрошу других оставить
Нас с Вами побыстрей наедине.
Мне нужно что-то важное поведать,
О чём не знает кто-либо в стране».
Растроганный игрой его, властитель
Дал знак придворных тут же удалить,
И только одному из них позволил
Давида в тайный зал препроводить.
Вход скрыт был за портьерою, за троном.
Где зал был с виду, в общем, небольшой.
Стояли стеллажи из книжных полок,
Два кресла, стол в оправе золотой,
Камин пустой, с резьбой витиеватой,