Просто – semplicemente. Трилогия. Часть III. «Маски»

– Чечилио! – позвал он. – Чечилио, у вас подследственному плохо.

– Не беспокойтесь, Дон Маретти, обычное дело. – крикнул в ответ Чечилио.

Первая новость, которую получил Сантино, когда самолёт приземлился в Риме, была о том, что находящийся под следствием Анандо Багарелло повесился в камере на ремне. Каким образом брючный ремень попал к нему, никто пояснить не мог.

Глава 6

Все явления и события в жизни взаимосвязаны и подчинены закону взаимозависимого возникновения. Любое действие имеет последствие.

Александр сидел в любимом кресле у камина и, наконец, смог позволить себе покурить трубку. С тех пор, как в доме появились дети, курение стало под запретом. Доминик расположился на диване.

– Так, что ты хотел мне сказать? – с интересом спросил он.

– Мы с Мадхави ждём ребёнка… – сказал Александр.

– Да ты что! – Доминик поперхнулся.

– Да, я этого немного боялся, она сделала всевозможные тесты, всё в порядке. – сказал Александр.

– Ничего себе, братишка! Ну, ты выдал номер! – развёл руками Доминик.

– Хочешь сказать, на старости лет? – хохотнул Александр.

– Примерно так! Поздравляю вас! Родители знают?

– Пока нет. Даже не знаю, как сказать. Мы только усыновили двоих, а тут будет ещё один. – улыбнулся Александр.

– Брось! Мама будет рада! Количество младенцев в семье скоро достигнет предельного уровня! – рассмеялся Доминик, ему действительно было забавно, брат не уставал поражать его. – Я очень рад, что у вас с Мадхави так всё складывается, вы оба этого достойны.

– Это хорошо, что ты так думаешь, – улыбнулся Александр. – Как Стефания?

– Хорошо. Я счастлив. – сказал Доминик.

– Глория?

– Глория? Выходит замуж. А так, нормально. Конечно, много времени проводит со Стефано, но всё хорошо, думаю, только благодаря ему у нас сохранились нормальные отношения с ней. – Доминик вздохнул.

– Как часто он бывает в Палермо с Алессандро? – поинтересовался Александр.

– Я стараюсь контролировать все поездки. По большей части, он бывает у родителей в доме и время от времени остаётся в гостях у Алекса. Почему ты спрашиваешь?

– Ник, мне неприятно об этом говорить, но…

– Что?

– Я во многом ошибался… У Алессандро полно хороших качеств, в нём есть доброта и человечность, но последнее время я больше не вижу тенденции к развитию именно этой его стороны. Он завяз по уши в делах, которые оставил ему наш дед Сальваторе. Если раньше он хоть как-то пытался посмотреть на жизнь по-иному, то сейчас – нет. – сказал Александр.

– Ты что-то узнал? – Доминик напрягся.

– К сожалению, да. Помнишь тот его проект, которому я так радовался? – поинтересовался Александр.

– Приют, ветеринарная клиника? – постарался припомнить Доминик.

– Да, он самый. Так вот, всё было сделано с целью торговли наркотой под прикрытием…

– Твою ж…! Скотина! – Доминик не сдержался.

– Ники, ты ничего не можешь сделать. Несомненно, я попытаюсь с ним поговорить снова. Но, если раньше он пытался прислушиваться ко мне, к себе, то теперь этого нет. – сказал Александр.

– Я убью его… просто убью. – прошипел Доминик.

– И дальше? Доминик, что дальше? Лучано, Дарио, Альдо, Пьетро, Маурицио, Леонардо и иже с ними? Убьёшь всех? – спросил Александр.

– Меня это всё мучает. Я отлично знаю, кто мой сын, хоть и не вижу воочию его дела. Но знаю, это ужасно, понятия не имею, что делать. Аугусто растёт, что будет с ним?

– Подумай сам. Алессандро его обожает. Я буду пытаться, Ники, но мы стали слишком редко видеться с Алессандро. Часто приходит Лучано. Заходит и Дарио, а Алессандро нет. Мне стало казаться, что он начал избегать встреч со мной. Новости Сицилии я узнаю чаще из газет или от Лучано, чем от Алессандро, причем новости не самые весёлые, как ты понимаешь. – сказал Александр.

Доминик ничего не ответил, он и сам отлично это знал. В нём самом давно шла борьба между чувством вины, оттого что упустил однажды сына, чувством любви к нему и одновременно чувством, если не ненависти, скорее ярости и безвыходности. Он отлично понимал, что максимум, что он может сделать, то это застопорить несколько проектов, но не более того. Но проекты эти были вполне мирные, лишь попытки Алессандро взять строительные подряды и принять участие в распределении земель, было бессмысленно мешать ему в этом. Помешать другой его деятельности Доминик не мог.

– Ники, – продолжил Александр, – я могу дать против него показания.

– Ты серьёзно? – Доминик вздрогнул.

– Абсолютно. Я долго думал, и… я пойду на это только с твоего согласия. – сказал Александр.

Доминик не знал, что сказать. Он растерялся.

– Он мой сын, – пробормотал Доминик.

– Ты не думал о том, что это наша святая обязанность – остановить его? – спросил Александр.

– Алекс, я не знаю. – Доминик помотал головой.

– Я не тороплю тебя, подумай. – сказал Александр.

– Как же доказательства, одних показаний будет мало…, как бы там ни было. – заметил Доминик.

– У меня есть некоторые доказательства, будь спокоен.

Доминик встал с дивана и принялся расхаживать взад-вперёд по комнате, что-то бормоча себе под нос.

– Ты прав, Алекс, совершенно, целиком и полностью. Я боюсь только одного – последствий! – наконец, сказал он.

– Например? – спросил Александр.

– Ты уверен в том, что он тебя не тронет? – спросил Доминик.

– Нет. Но, при любом исходе, Ники, ему с этим жить. Если это сможет хоть как-то перевернуть его сознание, значит, результат будет. Он запутан. – вздохнув сказал Александр.