ЛЮБОВЬ

И все это время она надеялась только на чудо, которое подарило бы им встречу вновь, и может быть оставило бы их вместе навсегда.

Черты его лица уже давно стерлись в ее памяти, оставив лишь шлейф незабываемых ощущений тепла и нежности.

У нее не было его фотографии, но была фотография ее самой, сделанная им.

Фотография оттуда, из того времени. Глядя на нее, она постоянно уносилась в мыслях в свое «не здесь», в свое «оттуда», которое манило ее «в другой покой, в другую страсть».

Частенько она глядела на себя в том времени, и ей вспоминались его трогательные нежные прикосновения к ее руке, каждому пальчику по отдельности.

Он наслаждался ее нежной кожей, прижимая руку к своей щеке, потом целовал каждый ее изгиб.

Она помнила все те ощущения, которые испытывала тогда, и которые более уже никогда не повторились.

Время нещадно бежало вперед.

Ответов на свои вопросы она не находила.

И когда, вдруг, встретила в этой жизненной круговерти своего будущего мужа, так нуждавшегося в ней, так льнувшего и ласкающегося, как уставший путник, долго плутавший в лабиринтах жизни, и нашедший успокоение в ее присутствии, она подумала, что это ее миссия.

Она преданно и честно исполняла свой долг. Была ему хорошей женой, нежной и любящей мамой, сыну.

Сын вырос, и создал свою семью.

Они остались наедине друг с другом.

И вся правда их отношений сразу же обнажилась.

И вот пришел день, судьба решила расставить все на свои места.

Отношения изживали себя каждый день, время пошло на часы, и даже на минуты.

И зревший вулкан вспыхнул.

И произошло это так мгновенно, что она, глядя в последний раз в глаза человеку,

с кем прожила большой отрезок времени, читая в них безысходность и неминуемый конец,

еще недавним совместным грезам, просто встала и ушла.

Ушла навсегда.

Ушла в ночь.

Ушла в никуда.

Ушла ни с чем, не взяв даже зубной щетки.

– «Как жестоко! Почему? Он всегда твердил, что любит меня и жить не может без меня. Разве это любовь?» – мысли перебивали друг друга, она шла быстрым шагом, не замечая вокруг людей, взгляд ее был стекленным, она смотрела сквозь все движущееся и не движущееся, распознавая лишь преграду перед собой, обходила, и вновь, как одержимая, устремлялась вперед, не успевая даже осознавать свой внутренний диалог.

– «Что произошло? Могло быть все что угодно, он мог сам бахнуть дверью и уйти, но почему я оказалась на улице?

Как он мог такое допустить? Боже, я знала о его вспыльчивости и истеричности, но никогда не думала, что он может проявлять самые гнусные человеческие качества, как предательство.

Конечно, и это наверняка, он уже завтра будет мучиться угрызениями совести, звонить и разыскивать меня, чтобы просить прощения, твердить, что жить без меня не может, но этот процесс уже необратим.

Как так произошло, что все его сильные качества трансформировались в слабость, трусость, подлость, в откровенный садизм?

С одной стороны он очень чуткий и мягкий, добрый, отзывчивый, щедрый, способен к самоотречению и самопожертвованию, с другой – постоянное ощущение актерской игры, псевдогармония, вспыльчивость, доходящая до истеричности, если не больше, депрессивность, злость на весь мир, хаос.»

Мысли перегоняли друг друга, и у нее раскалывалась голова, от непонимания.

Будучи сама ответственной, серьезной, преданной, она никак не могла смириться с поступком супруга, указавшего ей на дверь.

В какой-то момент ей пришло в голову:

– А может быть он сошел с ума? Может быть это психическое заболевание?

Обхватив голову руками, она отрезвляет себя:

– Ну почему, скажи мне, почему ты, даже сейчас стараешься его оправдать? – и уже почти кричит себе мысленно, – ты видела его глаза, решительность в них?

Ты слышала его слова, обрушившиеся на тебя, как нечистоты мегаполиса из сточной канавы?

Ты боишься правды? Боишься признаться, что знаешь, не только его хорошие качества, которые тонут в пучине чудовищной черствости и эгоизма, и перечеркиваются напрочь аморальными действиями? – и тут же перескакивает с вопросом к нему:

– Ты мне всегда клянешься в своей любви? Знаешь ли ты что такое любовь? Нет!

Любовь – милосердствует, не бесчинствует, не озлобляется, не ненавидит, не обижает, не раздражается, не мыслит зла, не предает.

Любовь никогда не перестает быть!

– А теперь вспомни свои глаза, полные ненависти, и не любви! Вспомни свои действия, полные бесчинства!

В одно мгновение мир приобрел самые темные краски, какие только она видела в своей жизни.

Мысли путались, перебивая друг друга, наслаиваясь вопросом на вопрос, и ни одного ответа.

А она бродила по вечерней Москве, как маятник, понимая, что надо принимать какие то действия, однако, вновь и вновь новый виток по площади, по проспекту, по улочкам.

И, наконец, сказала себе внутренним волевым приказом:

– «Стоп! Возьми себя в руки! Это должно было случиться. Наши отношения давно уже мертвы. Мы жили по привычке.

Мы боялись даже задуматься на тему расставания, хотя, нетерпимость уже сверкала в глазах. То пресное и никчемное существование, которое мы влачили уже много времени, наконец само взбунтовало и выплеснуло наружу всю правду.

Правда лилась через край, и было понятно, что счет пошел на секунды.»

Перед ней стояла самая сложная задача, какую ей приходилось решать в жизни.