Любить не модно

– Варежку закрой, или хочешь к принцесске пересесть?! – поддакивает ей кто-то.

И Женя сдувается. Замолкает. Садится на место и с красным, как помидор, лицом пялится себе под ноги.

Спасибо, Женя. Ты пыталась.

– Закончили?! – мужской голос, что вдруг проносится по залу и мгновенно закрывает рты всем истеричным сукам, кажется не знакомым, чужим и… властным, сильным, авторитетным. Это что… Выскочка так говорить умеет? Пфффф…

– Простите, Дмитрий Александрович…

– Простите…

– Дмитрий Александрович, – почти беззвучно бурчу себе под нос с насмешкой, и будто тот смог услышать тут же впивается мне в лицо острым взглядом.

«Что-то не так»? – в ответ говорит ему мой взгляд.

И вот буквально на секунду, на мимолётную и едва уловимую, замечаю, как напрягаются его челюсти, а зубы наверняка скрипят от недовольства, но… Надо отдать должное Мистеру-учителю, – лишнего себе не позволяет, и вот уже снова спокоен и рассудителен.

– Любой, кто ещё выскажется не по теме музыки, сразу окажется за дверью. Ясно? – обводит строгим взглядом своих учеников, и на мне намеренно взгляд задерживает. – Ясно?! – повторяет требовательно.

Это он мне?..

Да что не так с этой школой?

Я за последние десять минут и слова не сказала!

Вытаскиваю из сумочки iPod, наушники в уши, делаю звук погромче, откидываюсь затылком на спинку кресла и прикрываю глаза. Всё, что мне нужно сделать – это отсидеть здесь полтора часа. Участвовать в разговоре и не подумаю даже.

Помню ещё, как мысленно подпевала «Green Day», а затем сама того не желая уснула. А когда проснулась…

– Выспалась? – Физиономия Выскочки оказалась так близко, что я от неожиданности аж на месте подпрыгнула и издала такой странный звук, что при большом желании повторить не смогу.

Тряхнула головой, выпрямила спину и с невозмутимым видом прочистила горло, отодвигаясь подальше от наглеца в соседнем кресле.

– Всё уже? – сквозь щёлочки заспанных глаз оглядела помещение. Пусто. За окнами непроглядная тьма. В актовом зале, кроме нас двоих, ни души.

– Минут двадцать, как всё уже.

– А чего не разбудил?

– Так я и разбудил, – губы трогает лёгкая улыбка, а я почему-то дольше необходимого задерживаю на них взгляд и тут же себя мысленно одёргиваю.

– Мне жаль, – говорит вдруг, и теперь я смотрю на него, как на идиота.

Кивает на мой iPod и…

– Твоююю мать, – выдыхаю обречённо и вытаскиваю из ушей наушники, в которых царит абсолютная тишина, потому что провод… Какая-то тварь порезала провод моих наушников!

– Я не знаю, кто это сделал и когда. За всеми не уследишь, – будто из-под воды до моего сознания доносится голос Выскочки.

– А я знаю кто, – отвечаю не сразу, пугающе тихим, озлобленным голосом и смиряю Митю обвинительным взглядом. – Это сделал тот, кто притащил на урок музыки ножницы!

– Скорее всего, маникюрные.

– Да плевать! А если бы она мне ими глотку перерезала?

Усмехается. Устало вздыхает, проводит рукой по волосам, взлохмачивая их ещё больше, и смотрит на меня с сожалением:

– Я узнаю, кто это сделал. Даю слово.

– Мужикоподобная Жанна, кто ж ещё!

– Кто-кто? – ещё веселее усмехается. – Слушай, я…

– Хреновый из тебя учитель! – перебиваю, и брови Мити лезут на лоб:

– Хреновый потому, что не следил за тобой ежесекундно? Я тебе кто – хранитель снов? Это всего лишь наушники. Вставай, мне нужно закрыть зал.

Охренеть…

– А если бы меня пырнули тут?..

– Сказал же: разберусь! – раздражённо. – Поднимайся, – встаёт на ноги и меня следом поднимает. – Я отвезу тебя домой.

Ха.

– А может, сразу переедешь ко мне? Чего тянуть?

– Что? – хмурится.

А я глаза закатываю:

– Тебя и так стало слишком много в моей жизни. И машины твоей. Избавь от удовольствия, – запихиваю в сумочку iPod, разрезанные надвое наушники и направляюсь к двери.

– Ты либо отчаянная настолько, – звучит в спину, – либо больная на всю голову!

Замираю, но и не думаю оборачиваться. Слушаю.

– На улице темно, – это, во-первых. Во-вторых, если с тобой что-нибудь случится по дороге домой, я не хочу быть за это ответственным. А учитывая твои сверх способности находить проблемы на свою задницу, отпусти я тебя и ответственности точно не избежать. Ну, а в-третьих, – оказывается лицом к лицу со мной, выдерживает паузу и смягчившись добавляет: – Мне нужна моя крутка. Я в ней права оставил.

– А если увидит кто? – интересуюсь скользко. – Или у вас в городе считается нормой, когда ученица садится в тачку к своему учителю?

Губы в улыбке повеселённой кривит, складывает руки на груди и глазами своими дьявольскими сверкает: