Любить не модно

И теперь замолкаю я.

«И тебе там самое место», – добавить хочется, но сдерживаюсь.

– Какого чёрта тебя вообще в ту сторону понесло? – сердито, и откидывается затылком на подголовник, прикрывая глаза. А я продолжаю смотреть на его профиль неотрывно, взглядом рисуя контур ровного носа, пухлых губ и словно из камня высеченного подбородка, и в собственных чувствах разобраться пытаюсь. Вроде бы и благодарна. Вроде бы и бесконечно зла. Не знаю. Подумаю над этим позже.

– Разбалованная малолетка, вот ты кто! – говорит вдруг, ударяя по рулю, и я решаю, что чёрт с ней – с благодарностью! С чего вообще ради?

– За что только на мою голову свалилась?! Ходячая проблема! – впивается мне в лицо сердитым взглядом. – Нравится тебе другим жизнь портить? Нравится всё усложнять? Нравится повышенное внимание, да? Плевать: любят тебя, или ненавидят, главное, чтобы равнодушных не было, я прав?! Неудивительно, что тебя все бросают и… – осекается, будто и сам понимая, что сказал лишнего, но смотрит на меня в лице не меняясь, словно реакции моей бурной ожидая. Протеста ожидая.

– С чего взял? – тихо шипя, как змея, что стоит мне больших усилий.

Молчать продолжает. Вновь волосы ерошит и отводит взгляд в сторону.

– Сама вчера сказала, – бросает небрежно. – Когда пьяную тебя домой вёз.

– М-м-м… – не знаю, что ответить. Потому что не помню ничего, но зарекаюсь, чёрт, что с этого дня больше ни капли алкоголя мне на язык не попадёт! И плевать на женский кодекс!

– Тебя отец бросил, – добавляет не глядя, а я молча наблюдаю за тем, как дёргается на его шее кадык, так что колючая лоза, что тянется к самому уху, будто на глазах оживает. – Парень тебя бросил. Может пора задуматься над тем, что проблема не в них, а…

– А во мне? – горько усмехаюсь. – По-твоему отец может бросить своего ребёнка просто потому, что тот характером не вышел?

– Нет, я не… я не это имел в виду, – встречается со мной глазами. – Я лишь пытаюсь сказать, что иногда нужно быть проще. У тебя ещё вся жизнь впереди и…

– А знаешь, что? – решительно перебиваю. – Хватит. Не хочу слушать.

Теперь усмехается Митя:

– И это твоя главная проблема!

– Ну и отлично! – Сжимаю челюсти и кулаки, пытаюсь не моргнуть, потому что стоит векам дёрнуться и по щекам покатятся предательские слёзы…

Почему я вообще должна ему что-либо объяснять?! Оправдывать себя должна? Просить прощение? Благодарить?! Серьёзно, что ли?!!

– Да я помочь пытаюсь!

– Да пошёл ты! – открываю дверь, позволяя дождю вновь ударить по лицу, как этот напыщенный индюк рывком хватает меня за куртку, затаскивает обратно в салон и, даже не захлопнув дверь, прижимает к своей груди.

Тихо. Тепло. Спокойно. Безопасно.

Остатки здравого смысла покинули меня?

Я сошла с ума? Сплю? Настолько морально уничтожена, что не хочу, чтобы Выскочка отпускал меня?.. Не хочу, чтобы отстранялся? Не хочу, чтобы оставлял меня одну?..

Как же давно меня никто не обнимал?..

– Прости, я не хотел, – шепчет на ухо, проводя ладонью по моим мокрым волосам. – Ты ещё ребёнок, а я опять забыл об этом. Если бы Алина не уговорила меня пойти за тобой… даже не знаю, чем бы это всё закончилось.

Алина?

Поднимаю на Митю полные слёз глаза и, пытаясь держать эмоции под контролем после услышанного, словно это каким-то невозможным образом могло меня задеть, шепчу абсолютно бездушным, пустым голосом:

– Отвези меня домой. Пожалуйста.

***

Два дня прошло.

Два абсолютно бессмысленных, пустых дня моей Новой ужасной и катастрофически неправильной жизни.

Самое лучшее, что случалось со мной за последние сорок восемь часов, это два пластиковых ведра с пломбиром и новый сезон сериала «Сотня». Ах, да! Ещё нам провели интернет, – третье лучшее событие, что случалось со мной в этом городе.

Ну, а стоило выходным закончиться, и пришло время возвращаться в жестокую реальность моей беспросветной, убогой во всех смыслах этого слова, жизни.

Теперь у меня не осталось даже налички, что была выделена матерью. На вопрос «На что ты так всё быстро потратила?!», пришлось соврать и списать свою расточительность на Spa-салон, который, оказывается, в этом городе есть, о, хвала Интернету и Небесам! Однако выдать мне ещё пару тысяч мама категорически отказалась, так что теперь, как бы сложно ни было признать это, уровень моего нищебродства приравнивается к помятой банкноте в пятьсот рублей, что я предусмотрительно запихнула в карман, а не в сумочку. И я молодец! Теперь хоть пирожок в школьном буфете будет за что купить.

Та самая… купюра, кочующая из моих рук в руки Выскочки и обратно.

Смотреть на неё тошно.

А ещё куртка его в шкафу висит… вернуть надо как-то, хоть и уже в тысячный раз зареклась, что и ноги моей в «Клевере» больше не будет!

И самое ужасное – лицо его до сих пор перед глазами стоит… Вообще из головы не выходит! Как фотография… стоит моргнуть, и сразу его физиономию вижу! Как сейчас вижу… его взгляд… в тот вечер, когда древняя «Ауди» тормознула у моего подъезда, и Выскочка взял меня за руку. Остановить пытался. Задержать пытался. Потому что времени, проведённого в пути, оказалось недостаточно, чтобы прочитать мне все запланированные нотации!

Он кто мне, вообще? Старший брат? Папочка? Тьфу! Не дай Бог!

«Будь осторожна, – сказал мне на полном серьёзе, крепко держа за руку, не позволяя сбежать. – Я не пытаюсь учить тебя, да и смысла в этом не вижу, ты слишком упрямая, чтобы слушать какого-то там выскочку… Так ведь ты меня называешь?.. Я лишь пытаюсь дать тебе совет, потому что знаю этот город, как облупленный и твоё дело верить мне, или нет… Слушать меня, или нет… Но будь уверена хотя бы в том, что этот город под тебя подстраиваться не станет. Ты должна это сделать, иначе… тебе здесь попросту не выжить».

«Всё? – поинтересовалась равнодушно, глядя на него из-под тяжёлых, распухших век. – Если закончил делать вид, что тебе есть до этого какое-либо дело, то я пойду. Отпусти».

Долго на меня ещё смотрел, пристально. Аж вновь не по себе стало, словно рентгеном по телу.

А затем отпустил. Сказав напоследок:

«Да, ты не глупая. Ты обиженная. На весь мир».

«Думай, что хочешь.»

Усмехнулся, стрельнув в меня колючим взглядом:

«Ты хоть кого-нибудь в этой жизни любишь, кроме себя?»

«А смысл? – с горечью усмехнулась в ответ. – Все однажды предают. Любить не модно. Только если в ущерб себе».

И стоило мне хлопнуть дверью, авто с визгом шин рвануло с места.

Глава 8

– Боже… Криииис, это просто ужасно! Всё это… так ужасно! У меня мигрень который день, а тут ещё и… ЭТО, – причитает мама, отстукивая двенадцатисантиметровыми каблуками своих бархатных сапожек по мрачному коридору второго этажа моей расчудеснейшей новой школы. – Эти стены… Этот цвет… Он вообще разрешён законом?..