Я, Анна, лежала желанная

3) По замыслу, это 4 глава. СС.

Раздался крик Сирены.

– Мстить нельзя, убивать нельзя!

–Что, что такое с девочкой? – Вопрошали одни.

– Что случилось, отчего она плачет? – Испугались другие.

Истеричная юная девушка, бледная, как луна на исходе, стояла в кругу людей, желавших добра, и стремилась прорвать этот круг и из оцепления выйти. К Сирене бросилась Капа:

– Успокойся, пойдём со мной.

Она уводила Сирену как маленького ребёнка, и взглядом просила прощения за нелепое поведение его. Сирена влеклась за ней послушно и неохотно, но больше ей доверяя, чем остальным. Уходя, она обернулась и повторила: Мстить – бессмысленно, убивать – нельзя.

***

– Дети, дети, сосредоточьтесь! – Захлопал в ладоши Силантий. Будем фотографироваться! Глядите скорей, сейчас отсюда вылетит птичка!

Дети – большие и маленькие, худые и толстые, бухгалтера и инженеры, домохозяйки и менеджеры – приняли свои любимые позы. Кто-то губами подался вперёд, кто-то грудь оттопырил, а Жанна повернулась спиной и отвесила низкий поклон.

– Как вам моя жопа? – спросила она. Никто не ответил: мальчикам было плевать, девочки стали придумывать что-то не менее яркое. Галя стояла в позе «солдат в почётном карауле» и молча всех осуждала. К ней сзади подкрался Толик и на ушко спросил очень громко:

– Давно играете?

– Я здесь не играю, – вздрогнула Галя.

– А что ты здесь делаешь?

***

Вернулась Капитолина. Галя бросилась к ней:

– Капа, это твоя знакомая?

– Нет, просто девушка.

– А что с ней случилось?

– Не знаю, просто истерика.

– Как, не знаешь? Ты что, даже не спросила, что с ней случилось?!

– Нет, конечно. Беды у всех одни: или кто-то умер, или родился.

– Как же так, как же так…

– Да вы меня все достали! – Закричал багровый Силантий. – Играйте одни! – Он развернулся и ушёл корявой походкой, сильно припадая на одну ногу. «Дети» шумели, галдели, как во время «тихого часа», никто не заметил, что Сила ушёл. Игра продолжалась.

4) По замыслу, это 5 глава. Разлука.

Галя знала, что Руслан очень занят, он работал над какими-то текстами, составлял таблицы, анкеты заполнял. И Любаша от него ни на шаг. Успевала при этом и на других внимание обратить, и своего не упустить никуда. Так что виделись они с Галей редко, но свиданья эти были насыщенны, как вода в мёртвом море. Он говорил ей:

– Устал.

– Долго ещё тебе?

– Скоро закончу. Я даже курить снова начал, жена дома расстроится.

Расстроилась и Галя, но виду не подала, из уважения к другу. Что толку женщину осуждать, которую мужчина выбрал? Иным нужна жена – поводырь, жена – в-доме-хозяин, чтоб переложить на неё ту часть забот, о которой не хочется или некогда думать. Галя, в отличие, была жена – собеседник, жена – партнёр, а соловья баснями, хоть, как говориться, не накормишь, но и без басен ему тоска.

***

Поэтому Галя терпеливо ждала. Она вдруг легко сошлась с «горожанами», вовлекла их в новые игры, которые приняли, однако, не все. Красавица Жанна, привыкшая к тому, что она – это ось, вокруг которой все танцуют, пляшут, поют, и восторгаются, и подражают – в такие игры не играла. Она, увидя толпу резвящихся и весело хохочущих, плечами пожимала: «Ну вы как дети, прям как дети», и уходила прочь. Никто не реагировал, не обижался, не гнался следом: по-прежнему, когда хотелось красоты – шли к Жанне, а к Гале шли похохотать.

***

И вот настал тот чудный, долгожданный, незабвенный день. Проходя мимо, в парке, Руслан шепнул ей: «За ужином сегодня». Любаша тут же встрепенулась: «За ужином? Что будет за ужином? А я уеду… А что будет за ужином, Руслан?» Он тяжело вздохнул: «За ужином идёт отбой». Она всё же заподозрила, что он имел в виду не то, каким-то внутренним бабьим чутьём поняла. Но он повернул лицо к ней таким каменным, что подозрения были тут же исключены.

***

А вот за ужином случилось страшное. Он объявил, что уезжает. Не дожидаясь конца смены.

– Ты слышала, наверное, что переаттестация у нас. Чем раньше из отпуска выйду, тем лучше. Не плачь, дорогая. Ну… вот тебе мой номер, звони. Только не забывай, что я женат, и что у нас во времени разница, и что я почти всегда на работе,

– Не забуду, конечно, только зачем же тогда звонить-то?

– Ты не поняла. Если что случится – звони. Забудь, что женат, забудь, сколько времени. Сразу звони. Обязательно.

5) Это просто очередная глава.

«Если у вас случились ягоды, и вы хотите сварить компот, сварите его вот как. Возьмите кастрюльку, по возможности из нержавейки. По невозможности сойдёт эмалированная, а по нужде – и алюминиевая. Если ягодок у вас грамм двести-триста, то воды для них налейте…»

***

Галя вела такой дневник. Записывала всякие рецепты, что собирала, что придумала сама, недорогие, хитрые придумки и просто, что ей понравилось. Она училась в украинской школе, недолго, но впечатлений ей хватило на всю жизнь. Там были лучшие друзья, лучший директор и лучшая в её жизни учительница. Школьный дневник там назывался «щоденник», что в переводе «что-ни-день». Ей думалось, для дневника это самое подходящее название: приходится готовить, что ни день.

***

«…И если ягодок у вас грамм двести-триста, то воды для них налейте в пустую кастрюлю литр-полтора, пусть будет сочным. Дать закипеть, всыпать полсахарницы песку. Стандартной сахарницы половина – это примерно стакан, чуть больше, а дальше нужно пробовать, вода должна быть не подслащённой, а ярко-сладкой, и сахар – полностью растворённым в ней. Тогда можно засыпать ягоды, закипит она быстро, тогда убавить и крышкой прикрыть, пусть слабенько покипит минуту-две. Чем мягче ягода, тем меньше ей вариться. При этом пробовать: как станет в воде самая яркая сочность, так сразу снимать. Снять вовсе с плиты, и крышку докрыть. Пить, как остынет, кому в охотку – и тёплым.

Конечно, бывают случаи, когда нужно сварить очень жидко, но иногда всё же делайте именно так».

6) Первая глава от предыдущей. Гриша.

Внутри щемило: мешало радоваться, мешало жить. Она и не поняла сама, с чего вчера расплакалась. Может, предвестье осени. Или просто сентиментальный настрой. Но точно не из-за уехавшего друга, точно нет. Друзей вон сколько – никто ни по кому не плачет. Что плакать-то? Есть телефон, есть социальные сети. Конечно, Руська не такой, как все, конечно, он особенный, он лучший. Но ведь не пропал же, не умер. Что плакать-то. Нет, это просто август.

***