Её Кот

– Уволься.

– Да с чего бы я должна ломать свою жизнь под тебя? – всё больше распалялась она, уже встав с кресла и скрестив руки на груди. – В конце концов, я взрослая самостоятельная женщина.

– Ты, правда, не понимаешь? – тихо спросил я.

– Не понимаю. Я же не знаю тебя и твои мотивы, – фыркнула Вера и дёрнулась в сторону выхода из комнаты. Я поймал её в свои объятия, прижал к себе, и тихо сказал:

– Ты нужна мне. Я искал тебя семь сотен лет во всех мирах. Ты понимаешь? – вздохнул, и продолжил, – когда такой как я встречает свою женщину, не важно становится всё, что не касается её. Я могу просто попытаться быть рядом с тобой до твоей скорой смерти, а могу найти путь в свой мир, и забрать тебя туда. Разделить с тобой свои годы жизни, вернуть тебе молодость, просто… Просто любить тебя.

И ещё тише добавил:

– Любить больше жизни, встречать с тобой тысячи рассветов и закатов во всех известных нам мирах, растить наших детей и жить полной жизнью. Не сидеть в скворечнике из бетона и пластика, ожидая нового рабочего дня, а быть свободными. У меня есть возможность дать тебе всё это. Просто позволь доказать, что жизнь может быть иной, – и отпустил её.

Она стояла с закрытыми глазами и молчала.

И это были самые жуткие за всю мою жизнь минуты.

В голове проносилась череда вариантов развития событий, и холодный липкий страх схватил меня за горло, едва я допустил мысль, что она откажется. Я уже начал впадать в панику, со всей дури сжимал в руках край футболки и покусывал губу, когда она наконец подняла на меня взгляд и спросила:

– Ты действительно хочешь всего этого со мной?

Я нервно усмехнулся, кивнул и застыл потрясённо, едва она ответила на мой кивок оригинальной фразой:

– Только ты учти, я не опытна в любовных делах, – и смущённо добавила, – совсем неопытна. Так сложилось, что все кто хотел со мною быть, были мне не нужны и не интересны, а быть с кем-то без чувств я не хотела. Сглотнув, я спросил:

– И что, никого? Никогда? За столько лет?

– Да, – и, краснея, попыталась проскользнуть мимо меня из комнаты.

Я поймал её и прижал к себе как великую драгоценность. Лихорадочные мысли роились в голове, выделив самую важную, я выдохнул в её губы:

– Это было «Да»?

– Да, – тихий ответ.

Глаза в глаза.

Горячее дыхание на моих губах и влажный язычок Веры скользит, облизывая её собственные, пересохшие. Сминаю со стоном эти губы, врываюсь в её ротик, захватывая в плен язычок, лаская его нежно и настойчиво. Сам себя уговариваю остановиться, не пугать Веру, и со стоном отстраняюсь. Смотрю в её затуманенные глаза. Ласкаю руками и взглядом тело. Она постепенно приходит в себя и смущённо говорит, явно стараясь отвлечься:

– Нужно сделать тебе паспорт.

Киваю и, стараясь ни звуком не нарушить то волшебное, что связало нас, отпускаю её руки, медленно соскальзывая пальцами с её пальчиков. Она всё же выходит из комнаты, и я слышу щелчок включаемого чайника, грохот переставляемой в холодильнике посуды, хлопок и невнятное шипение Веры. Стоп. Шипение Веры? Несусь на кухню, и вижу как Вера выбрасывает осколки чашки держа палец во рту.

– Что случилось? – с трудом выталкиваю из себя, а сам уже ощупываю её.

– Палец порезала об осколок, – и показывает рассеченную подушечку.

Лихорадочный спор с самим собой, не обернётся ли моя поспешность потом её обидой, но отметаю все доводы и импульсивно говорю:

– Можно? – тянусь к её пораненной руке.

Она доверчиво даёт мне свою руку. Нахожу в себе силы сказать:

– Ты не против, если я привяжу себя к тебе? Тебя не обяжет, а я тебя, если что, почувствую всегда и везде. В пределах мира. – Лукавлю. Привяжет, эмоциональная связь не бывает односторонней. Она даже толком не думала, просто кивнула. Лизнул палец, почувствовав на губах и языке её кровь. Пузырящееся чувство счастья до головокружения, мгновенное «узнавание» и я уже шепчу:

«Ни в беде ни в здравие, не предам не покину, ты моя единственная и я твой едино навек».

Шепчу ей с надеждой:

– Примешь меня мужем своим?

Вижу в глазах шок, она дёргается, вырывая руку, но я держу крепко и шепчу не теряя надежды:

– Понимаю, что не достаточно знаешь пока, но я ведь тебе нравлюсь? Хоть немного! Просто скажи: «Принимаю!» Прошу! Верочка…

Она розовеет, видимо что-то себе надумав, и еле слышно шепчет:

– Принимаю.

Взрыв моих эмоций смешивается с мгновенно прошившей болью под лопаткой, где расцветает знак моей принадлежности этой женщине. И нет ни единого мига сожалений, а есть только торжество, что она меня не оттолкнула, доверилась. Меня выгибает от резкой боли и я падаю перед ней на колени, а у неё на запястье проявляется тонкий неснимаемый браслет, сплетённый из двух полосок белого и жёлтого металла в виде цепочки ДНК, в которой между полосок вставлены бриллианты. Она растерянно смотрит на браслет, затем на меня и, видя, как я морщусь от боли, срывает с меня футболку и потрясённо смотрит на расцветающую, на её глазах, печать принадлежности в виде всё той же цепочки ДНК скрученной в знак бесконечности. Я знаю, что она видит, потому что видел уже такой знак у своего отца, а вот то, что через этот знак не только я её буду чувствовать, но и она меня, я не учёл. Вся моя боль обрушивается на неё лавиной.

Она стонет, сползая по стене и выгибая спину. Хватаю её и бегу в ванну, снять боль горящей метки, пусть и фантомной. Сдёргиваю одним движением с неё вещи, и встаю под душ с ней на руках. Прямо в штанах и носках. От ледяного душа она мгновенно пришла в себя, вцепившись в мои плечи, и зашипела не хуже пустынной гадюки:

– Шшшш… Холодно!

Мгновение, она выскальзывает из моих рук и вцепляется в шарики, как я узнал позже, регулирующие температуру воды.

– А так тоже можно? – спрашиваю я и чувствую, что вот-вот не сдержусь и начну смеяться. Она первая срывается и начинает смеяться, оседая в ванну.

– Ты что, мылся в ледяной воде всё время?

Глава 3

Без рассуждения не твори осуждения

Я все еще пребывала в прострации от его вопроса о доверии и принятии его как мужа. Но боже, как же было приятно, что он не сомневался в себе, как большинство знакомых мне мужчин. Всё происходило слишком быстро, но пока отторжения на интуитивном уровне не было, я смирилась. Уж очень хотелось знать: мой ли этот мужчина. Неожиданностью для меня стал браслет, оплетающий запястье, и тату, проявившееся на его спине. И боль!

Очнулась я в ванной под ледяным душем и зашипела, сама себя удивив. А поняв, что он не знал, что можно регулировать температуру воды, засмеялась.

– Ты что, мылся в ледяной воде всё время?

Вид смущённого котика вызывает во мне неконтролируемый хохот, а потом, когда мы вместе усаживаемся на полу в ванной, смеясь и утирая слёзы, меня накрывает нежность. Он дёргается и смотрит на меня, на мои губы голодными глазами, и я чувствую его потребность во мне. Это так феерично, так тягуче томно, что во мне расцветает желание броситься в омут, а он подхватывает моё настроение, чутко улавливая мои эмоции. Мы набрасываемся друг на друга. Во рту взрываются как в детстве, карамельки с эффектом шипучки. Зажмуриваю глаза, доверчиво прижимаясь к его губам, и он не разочаровывает. Вкус карамели с персиком дурманит, и я уже сама жарко отвечаю на робкие попытки его языка. Он смелеет и врывается с яростной страстью, сжимая мои плечи, ныряя пальцами в волосы на затылке, и спускаясь по позвоночнику. Едва он прикасается к моей груди, как меня простреливает мыслью:

«Что я творю? Нужно остановиться! Это не я!»

По моему настроению он всё понимает и со стоном разрывает наш контакт.

– Чего ты испугалась?