Выхода нет. Дела ведьм. Часть четвертая

– Что ты на меня так смотришь? – уже откровенно издевалась над нею Софа. – Наконец-то, до тебя хоть что-то стало доходить? Давно пора, а то я уже начала в тебе разочаровываться. В Глухово-то ты была чуток сообразительней. Неужели столичная жизнь настолько отупляет?

Сердце Энджи ёкнуло.

– Мама? – дрожащим голосом спросила она.

– Не угадала!

– Прасковья?

– Ну, наконец-то! Здравствуй, Акулина!

– Но как это возможно? – спросила Энджи.

– Странный вопрос… Ты, действительно, поглупела, – усмехнулась Софа. – Можно подумать, ты видишь переселение душ в первый раз.

– А где душа моей дочери?

– Где-то… Ты её не найдёшь, но оно и к лучшему. У твоей дочери такая чёрная душа, что я по сравнению с нею просто ангел.

– Не говори ерунды, она ребёнок.

– Да что ты! Этот ребёнок ещё младенцем давал такого жару… Разве не так? Или ты уже забыла, как по её приказу цедила кровь из бедных кур? А детская больница, где твоя кровинушка всех свела с ума? А дочь твоих друзей? Что она вытворяла, когда Софа захватила её тело?

– А ты откуда про всё это знаешь?

– Я всё знаю, – усмехнулась Прасковья, – ты даже не рассчитывай от меня что-нибудь скрыть. А что касается твоей дочери, то для всех будет лучше, если её душа никогда не обретёт тела, иначе твои проблемы перестанут быть только твоими, а злодеяния Родогора покажутся детской игрой. Скажи мне спасибо, что я избавила тебя от этих хлопот.

Энджи открыла рот для гневной тирады, но вспомнив свою беременность и все последующие, связанные с дочерью события, сконфуженно замолчала. Возможно, Прасковья была права, ещё будучи эмбрионом, Софа демонстрировала задатки настоящего монстра.

– Так ты спасла мир от абсолютного зла? – позволила она себе усмехнуться.

– Можно сказать и так, – хмыкнула Прасковья. – Во всяком случае я никого не трогаю и не причиняю зла просто так, из прихоти.

– А как же Саша? А как же мы с матерью? Ты, не задумываясь, готова была нас убить, чтобы получить вечную жизнь и стать великой ведьмой.

– Что касается мальчишки, то он просто меня дико раздражал, ненавижу невоспитанных детей! А вы… Ну что ж, вы с матерью были просто средством достижения моей цели. Ничего личного. У меня была веская причина вас убить, и, поверь, ваша смерть не была бы напрасной.

– Не вижу особой разницы между тобой и Софой, у неё тоже были свои цели, – пробормотала Энджи.

– Возможно, – не стала спорить Прасковья. – В любом случае дело сделано. Я в теле глуховской ведьмы, почти вся магия рода у меня, и ты мне, в принципе, больше не нужна. Спасибо, кстати, за твою силу, которую ты мне вчера передала, это было очень кстати, – ухмыльнулась она.

– Ты хочешь уйти? – проглотив обиду, спросила Энджи.

– Хочу, но чуть позже, мне ещё нужно кое-что сделать. В таком виде, – Прасковья с отвращением посмотрела на свои детские ручки, – мне не дадут спокойно жить. Стоит одной появиться на улице, как придётся отбиваться от доброжелателей, желающих спасти несчастного ребёнка, а нервы у меня сейчас ни к чёрту, впрочем, как и терпение. Может быть много жертв, а это неизбежно привлечёт внимание, мне это ни к чему. Поэтому пока, дорогая мамочка, мы продолжим спектакль. Ты будешь изображать заботливую мать, а я твою маленькую и жутко непослушную дочь. Только давай без сюсюканья и понуканий, не забывай, кто я.

– А что ты собираешься сделать?

– Это тебя не касается, – загадочно улыбнулась Прасковья. – Не забивай себе голову. Вообще-то, ты должна быть мне благодарной.

– За что же? За то, что ты украла тело моей дочери, а её душу спрятала неизвестно где? – выкрикнула Энджи.

– Прекрати, наконец, истерить и включи голову. Твоя дочь – настоящее зло, а я тебя от него избавила. Ты даже представить себе не можешь, сколько бы она принесла бед и тебе и всем, кто тебе дорог. Твоему Егору не придётся брать грех на душу и душить подушкой собственное дитя, чтобы спасти всех вас, а ведь до этого бы рано или поздно дошло, – заметив удивлённый взгляд девушки, ведьма самодовольно усмехнулась: – Я же сказала, что знаю всё. Ваш разговор с Егоршей я тоже слышала. Это первое, за что ты можешь мне сказать спасибо, а во-вторых, ты же никогда не хотела быть ведьмой, ведь так? Я избавила тебя от этой участи, от этой свистопляски и вечной борьбы. Разве магия принесла тебе счастье? Сколько ты пережила, чего с тобой только не было и всё ради чего? Ради магии, которая тебе не нужна. Признайся, что ты не раз пожалела о том, что приехала в Глухово. Ведь так?

Энджи было нечего возразить, она, действительно, никогда не хотела быть ведьмой.

– Ну вот, – удовлетворённо кивнула Прасковья. – По крови ты ведьма, но по духу нет. Так о чём же тебе жалеть? Без магии ты сможешь жить вместе со своим мужем обычной, человеческой жизнью, разве это не то, что ты хочешь?

– Но Софа…

– Забудь о ней, – нахмурилась Прасковья, – и не вставай у меня на пути, иначе пожалеешь! И запомни, никто, пока я нахожусь здесь, не должен обо мне знать. Никто, даже твой драгоценный Егорша. Для всех я – Софа, девочка-маугли, твоя единственная и ненаглядная дочь. Проболтаешься, пеняй на себя, я церемониться не буду ни с тобой, ни с кем другим. Будешь паинькой, никто не пострадает. Когда я здесь закончу, мы мирно разойдёмся, и ты меня больше никогда не увидишь. Поняла?

Энджи оставалось лишь смиренно кивнуть.

– Вот и хорошо, – удовлетворилась ответом Прасковья, – а теперь пошли домой, есть очень хочется. Ну, чего застыла?

Энджи покорно пошла следом за стопятидесятилетней старухой в обличье четырёхлетней девочки. Вернувшись домой, они сразу же прошли на кухню.

– Не вздумай предлагать мне кашу или ещё какую-нибудь «полезную» дрянь.

– А что ты хочешь?

– Я вчера видела по телевизору, как люди ели такие маленькие штучки. Вот их хочу!

– Что за штучки?

– Откуда я знаю, – ворчливо ответила Прасковья, – такие кругленькие, разноцветные. Никогда такого не ела, хочу попробовать.

– Кругленькие, разноцветные… – задумалась Энджи, пытаясь сообразить, что же могло так заинтересовать старую ведьму, – может, конфеты?

– Да нет, больше похоже на пирожные, – досадливо отмахнулась старуха, – их ещё палками едят.

– Палками? Наверное, это суши.

– Точно, они! Такое странное название.

Энджи попыталась восполнить пробел в знаниях престарелой родственницы о кулинарии разных стран.

– Это японская еда.

– Мне всё равно, они у тебя есть, эти суши?

– У меня нет, но можно заказать и нам привезут.

– Прям домой?

– Ну да, курьер доставит, куда скажем.

– Тогда заказывай и побольше, а я пока с травами разберусь.