Забытый аромат

Верстовский с готовностью встал и протянул ей руку. Они направились в лабораторию, уселись рядом и долго нюхали, делая перерывы, чтобы, как говорил Константин Геннадьевич, «нос восстановился».

И тут его ждал сюрприз. Оказалось, что ей нравятся шипровые ароматы, а никакой не колокольчик и уж тем более не примитивный ландыш.

Верстовский задумался.

Очень давно, в самом начале двадцатого века, знаменитый Франсуа Коти соединил несочетаемые, казалось, ароматы – цитрусовых, мха, дерева, лаванды – и получился легендарный «Шипр». Дерзкая и непривычная комбинация ярких и пронзительных цитрусовых, легких цветочных, а еще – терпких, мшистых и землисто-влажных сандала и мха, подчеркивающих ум и сообразительность. Спорная композиция, никого не оставляющая равнодушным.

Как же он сам не додумался? Ведь Серафима просто рождена для шипра. Она такая и есть! Шипровая! Дерзкая, настойчивая и до невозможности яркая! Насчет ума, правда, можно поспорить, зато упрямства хоть отбавляй! Одним словом, бунтарка хренова! Ну а со временем появится и чувственность. Если появится…

«Шипр» – это же бронебойное оружие! Им можно сразить любого! И прежде всего саму непокорную и взбалмошную Серафиму!

Итак, мускусно-землистая пачуля, сухие древесные ноты с легким аккордом фруктов, цветочной сладости и влажной зелени. Медовые и одновременно холодные и пряные оттенки туберозы. Немного бергамота. Лаванда. Но главное – мшистый базовый шлейф.

Как хорошо ему знакомо это сочетание ароматов!

Вот он, тот червячок, на который он поймает эту нахалку! Свои духи! Колхозной нимфе такое и не снилось. Великая Мадемуазель как-то сказала, что у женщины, не имеющей духов, нет будущего. Он поманит Серафиму именно этим – будущим!

– Ты неправильно себя видишь и плохо понимаешь, – задумчиво сказал он. – Думала, что твой аромат – что-то типа «Climat».

– Какой еще климат?

– Это легендарный мягкий цветочный аромат: ландыш, нарцисс, цветки апельсина, ветивер и тубероза. Квинтэссенция женственности.

– А я, по-вашему, не женственная? – надулась Серафима.

Она еще женственной себя считает!

– Ну не то чтобы…

– Ах так! Я, значит, конь трелевочный?

– Да не заводись ты! У тебя другая тема. Ты решительная и смелая.

– А решительные не могут быть женственными?

– Могут. Но не сразу. Лет через пятнадцать-двадцать при хорошем уходе, поливе и питании.

Серафима задумалась.

– А «Poison» от Диора мне тоже не подходит? Кажется…

– Не льсти себе. Восточные ароматы для femme fatale. Там много мускуса, который ты презираешь, экзотических специй и ягод. Это соблазн и магические чары.

– Вы же сами убеждали меня, что надо переходить на что-то сексуальное.

– Но не до такой степени. На роковую красотку ты не тянешь. Или в зеркало совсем не смотришься?

Он сразу увидел, что девчонка сникла. И чего он в самом деле на нее напал? Так и отпугнуть можно.

– Не печалься, детка. Тебе не нужны чужие ароматы. Я сделаю для тебя твой собственный.

– Ух ты! Так вы специально для меня духи сделаете?

– Не для тебя, а твои.

– Ух ты! Тогда я… я… тогда… пойду приготовлю чего-нибудь вкусненькое!

– Лучше иди в лабораторию и учи запахи.

– Учи, учи… Что вы меня вечно посылаете!

– Не посылаю, а отсылаю. К знаниям.

Он видел, что обещание создать для нее духи произвело нужное впечатление. Конечно, кому не хочется иметь эксклюзивный парфюм! Теперь это будет для нее сильнейшим мотивом. В ожидании чуда она не уйдет. Никуда не денется. А это как раз то, чего он хотел.

– Спасибо огромное, Константин Геннадьевич! – крикнула она уже из коридора.

Верстовский усмехнулся и решил «прикнопить» своевольную стрекозу еще основательнее.

– Когда аромат правильный, – громко произнес он, – с его помощью ты сможешь моделировать свое собственное настроение. Например, прекратить препираться со мной при каждом удобном случае.

– Да я не…

– А потом сможешь перейти на другой уровень, – еще на тон повысил голос Верстовский, – научишься изменять настроение, да что настроение! – поведение окружающих. Будешь управлять их чувствами, мыслями, поступками. Духи – мощное психологическое оружие.

Рыжая голова снова выглянула из-за угла.

– Оружие? Не перебор, случаем?

– Глупышка! Именно оружие! Причем бьет оно без промаха!

И подумал: «Но это тебе только предстоит узнать».

Парфюмерия как точная наука

С каждым разговором, с каждым вечером, проведенным в лаборатории Верстовского, в Серафиминой голове все четче формировалась мысль, что парфюмерия – это в самом деле наука. Как ни удивительны ее природные способности к распознаванию ароматов, их совершенно недостаточно. Она так и думала: «Этого недостаточно». Хотя если бы кто-нибудь додумался спросить у нее: «Недостаточно для чего?» – ответить разумно она бы не смогла. Просто чувствовала, что ей это надо, и все.

Верстовский, похоже, считал так же, поэтому, когда она спросила, что можно почитать на тему парфюмерии, с готовностью ответил:

– Книг о парфюмерии, милочка, не так много. Еще меньше – вменяемых, а вменяемо переведенных на русский язык – вообще кот наплакал. К тому же большинство из них профессиональные или справочники. Что из этого ты своим нетренированным умом сможешь переварить? Пока ничего, к сожалению. Хотя… Есть, например, «Парфюмерный гид» Лука Турина и Тани Санчес. Их два. Один о люксовых и классических ароматах, второй, довольно свежий, – о нишевой и артизанальной парфюмерии.

– А что такое артиназальная? Для носа, что ли?

– Артизанальная, тупица. Это когда независимые парфюмеры выпускают ароматы, можно сказать, на дому.

– Как вы?

– Какое там! У меня оборудование не то. Да и концепции подходящей нет. Я скорее к ремесленной парфюмерии отношусь в данный момент, – Верстовский хмыкнул. – Впрочем, меня с независимыми роднит художественная свобода.