За гранью времени

– Как почему, он приходил с богатыми подарками: для семьи невесты, для семьи жениха и для молодых. Увозил невесту в замок, – а гости продолжали праздновать. Утром девица возвращались довольная, герцог знал, как обходиться с женщинами; да еще с нарядами и украшениями.

– Ну а жених, как относился?

– Да хорошо относился. Считалось почетным, если род разбавится дворянской кровью.

– А если ребенок рождался, похожий на герцога?

– Это редко было. Но если так получалось – вдвойне повезло. Он считался конечно, сыном этой пары, но герцог помогал деньгами; когда подрастал ребенок – отправлял учиться. А если девочка – то родителям вообще можно было не беспокоиться ни о приданом, ни о женихах. Отбоя не было.

– А к тебе на свадьбу не приезжал? – Продолжала допытываться соседка, – вон дочка у тебя какая, ты наверное тоже, была молодая интересная.

– Да была, – отмахнулась мать, – женихов немало было вокруг. Но приехал Ян, молодой, красивый – и я влюбилась без оглядки. Родители были против, – ни кола, ни двора, только что фамилия дворянская. Я долго не думала, села к нему на коня и уехали мы. Повенчались потом, он был на королевской службе, жалование получал приличное. А осталась бы в деревне – думаю да, приехал бы ко мне герцог, он на меня поглядывал не раз, хотя мне только шестнадцать тогда было.

Анна думала – как было, наверное, обидно девушкам, к которым он не приезжал на свадьбу. Ни тебе подарков, ни путешествия в замок. А в замке интересно, там часто проводились рыцарские турниры на копьях и мечах.

Братья учили ее сражаться на мечах, – вроде бы в шутку, посмеиваясь над ее желанием воевать. Но Анна тренировалась часами, чтобы доказать старшим: что она не какая-то «неумеха мелкая». Отец хмурился: не женское это дело, не дай Бог, чтобы понадобилось…

Я открыла глаза и вскочила.

– Я помню! Вот так берется меч… – Ладонь словно почувствовала приятную тяжесть рукоятки. Женский меч – он не большой, когда опускаешь руку – кончик лезвия касается земли. Но он тяжелый! Это же сталь, настоящая. Когда я тренировалась – старший брат крепко перевязывал мне запястья мягким кожаным ремнем, чтобы не вывихнуть руку. Рука с воображаемым мечом взлетела наверх:

– Вот это прием для защиты… Это тоже. А это для нападения. Для защиты женщинам можно держать меч двумя руками, так как сила мужского удара – внушительна. И встречая удар, нужно чуть-чуть пойти к нему навстречу и меч слегка повернуть, чтобы удар прошел как бы вскользь…

Я стояла посреди комнаты с воображаемым мечом, в боевой стойке, Маша глядела на меня, раскрыв широко глаза.

– Мы конечно в сторону ушли от сеанса, но если хочешь – продолжай, интересно. Может, что-то еще всплывет, ты рассказывай, рассказывай.

– Мечи женщины носили не сбоку, а сзади, на спине. Когда появлялась угроза, нужно было присесть немного, вот так – и выхватить меч, приготовившись отражать нападение. Маш, откуда я это знаю? – Отведя руку с мечом в сторону, я растерянно смотрела на своего психолога. Это картинки из моей прошлой жизни?

– Да, возможно, – кивнула Маша. – Раз пришли эти воспоминания – окунись в них, проживи их еще раз, возможно и найдется корень твоих проблем.

Я вздохнула.

– Ну что, продолжим дальше? – Спросила Маша.

– Продолжим.

– Тогда вспоминай, что было дальше, тебе пригодились твои навыки владения мечом?

Рука с невидимым мечом опустилась.

– Не помню.

– Вспоминай.

Я села опять на диван, закрыла лицо ладонями, потерла лоб. Нет, не помню… Несвязные картины перед глазами.

– Часто тебе перевязывали запястья?

– Нет, нечасто. Отец с братьями редко бывали дома.

Они уезжали, и говорили что едут «на войну». Когда Анна спрашивала, что там, и как, ничего особо не рассказывали. «Война – это всегда плохо. Что о ней говорить. Хорошо, что у нас тихо». Отец и братья ездили по лесам, и сражались с разбойниками. Пусть, это была и не настоящая война – но разбойники воевали серьезно, оружия у них было достаточно.

Младший брат приехал как-то раз, с раненой рукой, мать неделю прикладывала травы, перевязывала, плакала, говорила: « Больше не пущу». Но куда там, рана затянулась – и опять они уехали втроем.

Анна не понимала, почему воевать это плохо, отец с братьями приезжали веселые – им хорошо платили за работу, с деньгами и подарками.

Мать однажды рассказала: что в детстве, ей пришлось пережить нападение. Напали на ее деревню, она с мамой и сестрами отсиделись в подполье. А у кого подполья не было – многие погибли, девушек насиловали, дома грабили и поджигали. Вот что такое война.

– Так это было давно, – возразила Анна.

– Ты думаешь сейчас, не грабят и не убивают? Это нам повезло, что живем в тихом месте, и король о нас заботится, держит армию на границе.

Анна задумалась:

– А если нападут с другой стороны, и войско не успеет прийти?

– Тогда плохо придется, – вздохнула матушка и перекрестилась.

Но именно так и получилось. Счастливая жизнь закончилась в один момент. Анна сидела перед зеркалом и примеряла свое жемчужное ожерелье, когда услышала возле дома ржание коня.

Прискакал на лошади встревоженный отец, их предупредить:

– Через лес идет армия, на город. Быстро в подпол, и не шуметь!

Он отодвинул половицу, Анна с матерью спрыгнули вниз, отец взял что-то тяжелое, и заколотил половицу гвоздями.

– Как же мы вылезать будем? – Удивилась Анна.

– Бог даст, вылезем. – Вздохнула перепуганная матушка.

Через какое-то время, наверху загрохотали шаги, падала мебель, раздавался звон мечей. Анна с матерью, сидели на сундуке в углу, обнявшись, боясь пошевелиться. Потом все стихло.

– Не волнуйся, – успокаивала мать, – придет твой отец и вытащит нас отсюда.

Время шло, отец не приходил. В подвале были кое-какие припасы, они подкрепились, и задремали.

Сколько прошло времени, неизвестно, но проснувшись, Анна поняла, – надо выбираться самим. В сундуке, среди старых железяк, оказался молоток. Анна с маминой помощью, передвинула сундук на то место, откуда они спрыгнули, стала стучать по половицам, – одна из них поддалась. Еще немного усилий, – и они смогли выбить доску и вылезти наружу.

В доме все было перевернуто, пропали деньги и драгоценности. На крыльце лежал мертвый отец. Он успел предупредить их, но не успел спастись сам. Видимо, он сражался до последнего, но силы были слишком неравны.

Вскоре, пришло известие о смерти братьев. Мать, словно впала в ступор, целыми днями сидела на одном месте, ничего не хотела. Анна, чуть ли не силой, заставляла ее немного поесть. Через неделю, в дом постучалась монахиня.

– Люди рассказали о вашей беде, я пришла узнать, не нужна ли помощь.

Анна посмотрела на доброе лицо пожилой женщины, и дала волю слезам. Слишком тяжелый груз событий, для пятнадцатилетней девчонки, свалился на нее в последнее время.

Мать определили в приют для вдов.