Весна прифронтовая. Frontline spring. Исторический детектив с переводом на английский язык

– Здесь проходил передний край нашей линии обороны. Нейтральная полоса: изломанный валежник, высокая трава, где можно спрятаться. Место болотное, – предостерег комбат. – Смотрите сюда, – он указал в сторону, – среди кустов убитый фашист.

– По всем признакам минер. Был сбит с воздуха, – объяснил кто-то из батальона.

Пистолет, найденный у фрица, отдали Нине, так как предыдущий пистолет она вернула перед отправкой в Саратов.

– Вот именное оружие. Если попадем в окружение, будете отстреливаться, – сказал при этом командир батальона.

– Так точно, – ответила Нина, разглядывая еще не успевшее заржаветь оружие.

Стали попадаться вражеские окопы, вырытые очень аккуратно: глубокие, узкие, на две доски, с водой. У огневых позиций в укрытии – разбитая пушка.

– Она противотанковая, – пояснил комбат. – Да, жарко было здесь еще месяц назад. Не хочет отползать фашист. Приказываю связистам смотать кабель, – скомандовал он, когда заметил на деревьях провода. – Возвращаться будем вечером. Сейчас самое время перекурить. Остановимся вот здесь, – он указал на разбросанный валежник и кусты. – Примем маскировочную позицию.

У Нины от длительной ходьбы гудели ноги. Она присела на бугорок и достала из вещмешка хлеб, сгущенку. Хотелось маминых щей и домашних пирожков. «Спасибо, что живы. Это Польша», – подумала она, глядя на устрашающий вид обгорелых полей.

Кое-кто из солдат стал сушить портянки. В кустах гукали птицы, перелетая с ветки на ветку. Разведчики после отдыха стали фотографироваться и потом двинулись дальше с расчетом вернуться назад.

– Пограничная деревня Гразынь уцелела, – тихие слова командира доносились эхом до каждого.

Они двигались молча, слушая только рядом стоящего, кто передавал слова комбата по цепочке. Раскрытые двери, куры в палисаднике. Людей не видно. С пригорка за селом видна окраина поселка. Блестит куполок церквушки…

– Это Спас-Деменск. Наши войска вошли в него сегодня в шесть утра.

…Вечерело, когда разведбатальон тронулся назад. Только перешли пограничный овраг, сразу успели сориентироваться. Вдруг услышали приближающийся гул бомбардировщиков.

– Воздух!

Все метнулись в разные стороны. Звонкий свист рассек воздух. Нина упала в канаву и припала всем телом к земле. Остальные сделали тоже. Невдалеке разорвалась бомба, и загорелся склад горючего, который фашисты не успели эвакуировать. Взрывной волной Нину откинуло в кусты. На минуту она потеряла сознание, но тут же очнулась и, обхватив голову руками, перевернулась лицом вниз. Со всех сторон слышались сильные взрывы и стрельба. «Живая», – пронеслось у Нины в голове.

В дивизию вернулись из разведки все. В последствии дивизия развивала наступление и преследовала гитлеровцев в направлении Бацевичи-Свислочь-Якшицы-Червень. В самом начале июля части вели бои в пригороде Минска, освободили район совхоза Апчак, Тростинец. Следом через день в районе города Дзержинск дивизия вышла из состава восьмидесятого корпуса и снова вошла в состав сорок первого стрелкового корпуса, где продолжала также настойчиво, решительно и целеустремленно преследовать отходящего противника. В результате смелых и решительных действий дивизия овладела райцентрами Кореличи, Новогрудок, Дятлово и многими другими населенными пунктами и перешла советско-польскую государственную границу. Этим успешным продвижением вперед дивизия содействовала освобождению города Волковыск.

Таким образом, участвуя в освобождении Белоруссии, дивизия пересекла территории четырех ее областей – Могилевской, Гомельской, Минской, Гродненской. В конце июля дивизия участвовала в освобождении польского приграничного города Белосток. Отличившийся в боях за этот город полк был удостоен почетного наименования «Белостокский. В период боев на реке Нарев, в конце сентября сорок четвертого за отличные боевые действия в борьбе с захватчиками дивизия получила «Орден Суворова 2 степени». Эта вторая награда еще больше воодушевила воинов, приступивших тогда к осуществлению великой освободительной миссии, выполнению своего интернационального долга – избавлению от гитлеризма народов западной Европы.

– Приказываю, командира роты, старшего лейтенанта Посквита, наградить званием героя Советского Союза, – сообщил Коновалов на заседании штаба.

Полк, в котором находилась Нина, был еще с лета полностью снабжен всем необходимым провиантом. Пленных, кого удалось освободить на территории Польши, накормили и дали всем обмундирование.

Страшно было смотреть на изможденные голодом и непосильным трудом лица. Польская земля полита кровью советских солдат. Каждый раз на утренней поверке после очередного боя недосчитывались лучших своих сынов.

– Не счесть подвигов, совершенных в боях за освобождение Польши. Капитан Березняк, майор Мировский, старший лейтенант Яковенко, капитан Селезнев, лейтенант Шапошников навечно остались лежать в польской земле. Они вписали славные страницы в историю Гомельской дивизии. Завидную выдержку и хладнокровие демонстрировал комбат Косенко, – Коновалов стоял наверху так называемого постамента, сделанного из валежника и старых избитых орудий германского происхождения, составленных вместе и покрытых брезентом и говорил громко, размахивая руками.

В то время дивизионная газета «На защиту Родины» писала о командирах: «Своих пехотинцев они водили в яростные схватки, применяя маневренность. Обходили врага, били по его тылам и коммуникациям, наносили ему сокрушительные удары».

Около деревни Елейки, в Польше, солдаты батальона Косенко в течение суток отбили двадцать вражеских контратак, но во время отражения одной из них были смертельно ранены.

Дороги, дороги. Сколько их было пройдено. Нине порой казалось, что она не сможет идти дальше сломается. Все было сказано Коноваловым во время его выступления перед дивизионом. Она увиделась в полку с Кузнецовым после возвращения из разведки. Они прошлись вдоль окопной линии как это обычно делали раньше и молчали.

Свернули вглубь леса. Она понимала, что их прифронтовая весна еще впереди. Глубина переживаний, женские чувства, сомнения, тревоги, счастье быть любимой и желанной относились к мирному времени.

Они остановились около полуразрушенного, заброшенного домика лесника или охотника и зашли внутрь. Было гораздо светлее, чем в блиндаже. В пыли, на полу валялась разбитая посуда. Стол был придвинут к стене, под ним стойка со старой летней мужской и женской обувью, мелкие жучки копошились на полу. Паутина свисала с потолка, пучки засушенной травы, привязанные к притолоке, старые вещи, сваленные в кучу: сито, корзина, садовый инструмент, метла, сломанные детские игрушки, коробки из-под шляп, колыбель, на стене две маленькие картины в рамке с видами лесной природы. Нина подошла поближе, открыла коробку и увидела в ней старинную дамскую шляпку.

– Какой красивый фасон! – она сняла пилотку, кудри упали на плечи и надела шляпу на голову. – Можно прогуляться в ней, – она подняла с пола осколок зеркальца и посмотрелась. – Нравится?

Кузнецов увидел себя в качестве кавалера, подошел ближе и поцеловал Нину. Она скинула шляпу с головы и положила назад в коробку.

– Перестань, идем отсюда, – Виктор взял Нину за руку, и ему показалось, что впервые ощутил ее тонкие, длинные пальцы, маленькую ладонь, нежную гладкую кожу, его чувства обострились, и он вздохнул.

– Останемся здесь, мне все напоминает прежнюю, мирную жизнь, сбежим. Здесь можно прятаться. Вот посмотри, это пяльцы, я умею вышивать, – Нина подняла с пола круг, состоящий из двух деревянных колец, вставленных одно в другое. – Наверно, здесь тоже прятались партизаны!

– Вероятно, ты права, – ему нравилось смотреть, как Нина любуется ветхими вещами, как призраком прошлых, безмятежных дней.

– Занеси сейчас в свой планшет, – она кокетливо улыбнулась. – Моя мама научила меня всему, что может пригодиться в хозяйстве, могу даже корову доить.

– Так точно, – Кузнецов стряхнул пыль со стола на пол и положил планшет на дощатый, со щелями стол.

Он нарисовал пограничную территорию, два заведения, у которых им так хотелось остановиться, но машина с ранеными проехала дальше. Возможно, в этих заведениях тоже были госпиталя, поэтому все окна были завешаны простынями.

Пометил ярко крестиком штаб, местность. Примерно рассчитал, сколько километров от дороги и обозначил этот домик лесника рисунком. Они пробыли там еще несколько минут.

– После твоего возвращения из дома ты не разу не приходила ко мне на свидание, – Виктор укоризненно посмотрел на нее. – Ждал тебя каждый день, но очень был занят солдатскими проблемами.

– Так точно, мы же постоянно на службе, – ее слова внесли ясность.

Умом он понимал, что на войне нет места для встреч и любви, но его чувства говорили ему обратное. Их страстные поцелуи и нежные объятия, изголодавшиеся по естественному желанию, взяли верх над разумом. Руки сами искали, губы снова ощущали ее грудь, плечи, шею. Они стояли у окна без занавесок. Их стремления совпадали. Полет мысли унес их на планету Венеру, покровительницу влюбленных.

– Поделим с тобой все несчастья, Нина, – Виктор отшатнулся от окна, так как увидел тени людей с автоматами быстро перемещающихся в противоположном от них направлении, на них были камуфляжные костюмы. – Спрячься!

Нина села на топчан в дальнем углу хибары и подогнула под себя ноги. Ей хотелось сбежать из этого мира страха и ненависти. Она взяла в руки пистолет и ощутила холод металла. Виктор сел рядом и они обнялись.

– Успокойся! Они прошли мимо, – его рука лежала тоже на открытой кобуре. – Мы в засаде.

– Все тихо, – произнес Виктор, когда подошел снова к окну.

Они встали с топчана и тем же путем вернулись в санчасть дивизии.

Освобождение пленных

Весь декабрь и январь Гомельская дивизия медленными шагами продвигалась вперед с временными успехами.

В некоторых селениях оставались по неделе, а то и по две. До государственной границы было еще далеко.

Морозное февральское утро было тихим и не предвещало ничего. Кружево деревьев, стоящих в инее и синеве перелесков – все словно замерзло на время.

Вдруг мощный удар артподготовки заставил фашистов немедленно сосредоточить силы. Большая группа советских солдат в этот момент между деревнями Залазье и Нижняя Тощица просочилась сквозь вражескую оборону, и на другой день вышла в расположение партизанского отряда, которым командовал Киселев.

– Спасибо за важные сведения, – поблагодарил подполковник Кувшинников разведчиков, взял радиопередатчик и скомандовал: – Срочно соедините меня с командиром оперативной группы Федяченко.

– Так точно, Федяченко на связи.