Империя пяти народов. Книга I. За два столетия до конца

И вот новый набор. Демон шел в свою 38 аудиторию и знал наперед, что сейчас будет. Каждый раз было одно и то же. Ему так надоело быть легендой… Смертельно надоело. Только к концу первого семестра студенты переставали относиться к нему как к небожителю и супергерою и начинали видеть в старом демоне вредного препода.

Как всегда, в первые дни сентября Эрден чувствовал себя слегка не по себе. Перед началом каждого учебного года он выпивал высококонцентрированный парафарм асмелии. Несмотря на то, что он находился в облике своей второй сущности, органолептическое восприятие у него оставалось типичным для демона-воина. Человеческая оболочка не могла как у бескрылых демонов полностью подавить обостренные чувства.

Эрдену было трудно находится в толпе народа, которой он был постоянно окружен в Академии. Поэтому по его просьбе один его старинный товарищ-парафармацевт разработал и сварил парафарм, притупляющий остроту восприятия запахов до тех самых пор, пока не выпьешь нейтрализатор. Основой его выступила обычная настойка из асмелии, действия которой хватало только на двенадцать часов. Ее, кстати, иногда принимал и Император пред шумными, многолюдными мероприятиями.

В течение нескольких дней после приема этого парафарма было очень непривычно ощущать свое притупленное восприятие. Будто мир разом лишился запахов, звуков и красок, а еда потеряла вкус.

Но пройдет немного времени, и демон привыкнет. Ему станет казаться, что все в порядке, что мир таков и есть, и его новые оскудевшие чувства станут казаться нормальными и полновесными, будто такими и были всегда.

Привычным взором Эрден окинул высокие стены своего учебного заведения. Сколько столетий он уже ходит этими коридорами… По одному и тому же маршруту. И будет продолжать ходить. До конца.

Империи нужны негаборцы, а народу защитники. Он будет их обучать пока может передвигать ноги, пока в состоянии зажечь ауронер в руке, и пока разум и память не покинут его окончательно.

Это и есть его функция. Его бремя. Ну да, нести его осталось тут не так уж и долго, но сколько бы ни было… Главное, Эрден знал, что умрет с чувством выполненного долга.

Сможет ли его друг Вилеорн подумать перед своей смертью о том же самом?

Нет. Как это ни чудовищно, но, скорее всего, нет.

«Боги, помогите Ви в его поисках!»

Конечно же и сам Великий эмтэгр не был в стороне от устремлений Повелителя найти способ сохранить Империю после его смерти. Во время летних каникул, когда стены Академии пустели до самой середины осени, он полностью погружался в исследования в своей собственной домашней лаборатории. Тоже искал. Боролся. Но и в это лето не нашлось ничего существенного, способного как-то помочь найти выход из этого страшного положения.

«Боги, помогите нам всем!»

Нет, лорд Эрден не верил в богов, собственно, как и все остальные существа в Империи. Демоны, по сути, сами были богами. Гномы – слишком рациональны для религиозности. Эльфы чересчур утонченны и возвышенны – их богом было искусство. У шарнов тоже был свой бог – их интуиция. Лишь у людей остался этот пережиток атавистического мышления. Именно они принесли в культуру цивилизации богов.

Но, как ни странно, иррациональные людские боги прижились. Как некий абстрактный символ всевластия и последняя виртуальная инстанция для обращающегося с просьбой в осуществлении неисполнимых желаний. Ну и, понятное дело, как эмоциональное подспорье в разговорной речи и средство усиления вербальной экспрессии. Тут «богам» и излюбленному в Империи «Мраку» равных не было.

Эрден, естественно, понимал, что его воззвания к высшим силам бесполезны из-за отсутствия таковых. Просто до того хотелось найти выход из этого чудовищного тупика, что было уже все равно к кому и как обращаться.

Лорд Эрден далеко не впервые обдумывал все это. Подобного рода размышления все чаще и чаще занимали его голову последние несколько сот лет.

«Будет ли когда-нибудь конец этим мыслям?» – Задал он вопрос сам себе.

И вдруг демон понял, что на этот раз что-то не так. Да, сейчас в его подсознании появилось нечто иное, какое-то непонятное предчувствие.

Странно, но он обратил внимание на него только когда подумал о своем последнем годе в Академии.

«Неужели потому, что это он и есть – этот самый последний год…»

Ректор Эрден зашел в аудиторию и поздоровался с застывшими по стойке смирно студентами. На преподавательском столе уже лежал услужливо подготовленная секретарем бумага со списком группы. Так. Восемь существ. Не густо в этом году. Семь парней и… девушка? Надо же. Ну, девушки и раньше забредали. Где-то с десяток за всю его более, чем тысячелетнюю историю ректорства. Доучились до конца года только четыре или пять. Поступили потом на службу в УВБМ две или три.

– Итак, студенты. Надеюсь, что вы все в курсе, что меня зовут лорд Эрхион Эрден, и встреча со мной не сулит вам ничего приятного в обозримом будущем. Я называю фамилию-имя, вы встаете. Ивор Астинг… Адам Беркин… Милея Грайв…

«Знакомая фамилия. Ах, ну да. Ференс Грайв. Замминистра. Ну и зачем его дочери высшая эмтэ? Прихоть избалованной барышни?»

– Сударыня, – самым светским тоном произнес лорд Эрден, слегка наклонив голову, – Вы уверены, что готовы изучать высшую боевую макротрансконфигурацию?

– Абсолютно, лорд ректор, – задрав нос, уверенно произнесла Милея.

Лорд ректор еле заметно улыбнулся и слегка приподнял брови.

По классу пронесся легкий шелест мужских хмыканий.

Милея очень опасалась, что заробеет перед своим кумиром. Ведь это не кто-либо, а сам лорд Эрден. Почти божество! Но то, как он пренебрежительно к ней отнесся… Вот это его снисходительное «сударыня», а не стандартное «студентка», и даже не «леди», если уж придерживаться норм светского общения, настолько ее взбесило, что она внутренне вскипела от злости.

С детства она только и мечтала о том, чтобы увидеть Великого эмтэгра. Училась и тренировалась как ненормальная ради вот этой сегодняшней встречи. А сколько раз в голове были прокручены возможные варианты их первого общения.

Его эмоции в ее адрес должны были колебаться в диапазоне: легкое недоумение и плохо скрываемое уважение – крайняя степень удивления и полнейший восторг. Что же касается сарказма и пренебрежения, то Милеины мечты их не предусматривали ни в каком варианте.

Получается, ее приняли за избалованную светскую особу, которая оказалась пред светлыми очами лорда Эрдена только ради того, чтобы впоследствии похвастаться своим легкомысленным подругам, что обучалась у «самогО»!

Все оставшееся время до конца урока, хотя Мили и слушала все, что говорил лорд ректор об их будущей профессии, она все равно никак не могла отойти от его слов в ее адрес в самом начале занятия.

«Я Вам покажу! – Негодовала Мили, идя после занятий к себе в общежитие. – Ну я Вам покажу!»

Она еще не знала, что конкретно она собирается показать лорду ректору, чтобы он впечатлился, но желание непременно это сделать было непоколебимым.

Но как же все-таки обидно…

– Эй, Милея, – окликнул кто-то расстроенную девушку. – Ты же Милея, да?

– Ну да, – шмыгнула носом Мили. – Чего тебе?

К ней шагнул симпатичный светловолосый улыбающийся парень-человек и протянул руку:

– Я Харад Зарк. Я сзади тебя сидел.

– А… тоже «один из» – Милея вяло пожала протянутую ладонь.

– Ну да. Никогда бы не подумал, что девчонка может быть настолько хороша в эмтэ, что ее допустят в группу ВБМ. Расскажу родителям – они обалдеют! Знаешь, мы с ребятами после урока поспорили сколько времени ты тут протянешь. Я поставил на полный срок.

– Спасибо, Харад, – у Мили потеплело на душе.

– Погнали отмечать? Я одно место на Восьмом Триале знаю – закачаешься. Даже два.

– Ну… ладно, – Милея решила, что не против завести себе союзника. – Погнали.

Когда кто-то произносил «Триал» или «столица», то имел ввиду вовсе не одну планету, а целых восемь.

По той же самой орбите, на которую природа поместила свой первый и единственный Триал, вокруг Сколлари вращалось еще семь.

По мере прирастания Империи, стало понятно, что одного Триала уже не хватает и, чтобы разместить все необходимые государственные службы, понадобилась добавочная планета непосредственно рядом с уже существующим Триалом. Тогда, недолго думая, эмтэгры создали еще один – абсолютно такой же – и поместили его на противоположной точке орбиты.

Его скопировали с Первого с идеальной точностью вплоть до последней речушки. Единственным отличием новой планеты было то, что эмтэгры, не мудрствуя лукаво и не заморачиваясь с наклоном оси вращения, просто подвесили ее на орбиту «вверх ногами», чтобы синхронизировать ее сезонность с прототипом.

Потом появилось еще два. А через тысячу лет еще четыре. Здесь эмтэгры уже не гнались за идентичностью, а, скорее, подгоняли под нужды имперских ведомств, которые планировалось там расположить.