Чертова баба, или Приют для фамильяров

– Можно с тобой посплю?

Эх, услышать бы от супруга эти слова!

Тьфу на меня снова, что за мысли?!

– Почему нет?

– Спасибо! – она прижалась ко мне.

– Холодная-то какая! – я укутала ее одеялом. – Нельзя бегать босиком ночью, простудишься!

– Больше не буду, – сонно прошептала она и тут же засопела.

Я улыбнулась. Эта кроха мне определенно нравится! Поправила ее чепчик с оборочками и вздохнула. А ведь не стоит к ней привязываться, я всего лишь до дня Урожая здесь. А что будет потом? Придется оставить кроху со злобной теткой?

Выдохнула протяжно, потом вдохнула нежный детский запах. И почему жизнь такая сложная?..

***

Когда я проснулась, уже светало. Вокруг разливался жемчужный свет юного рассвета. Понежилась немного в постели, потом осторожно вылезла из-под одеяла, чтобы не разбудить Пружинку, и подошла к окну. Тонкие пряди – предвестники солнечного света – ласкали нежно-голубой небосвод. Мир понемногу просыпался.

Я поставила тазик на табурет и спустила ночную сорочку до талии, намереваясь приступить к гигиеническим процедурам, но дверь распахнулась.

– Лола, Генриетта пропала! – выпалил Янур и замер – как я вчера.

Вот только нагой по пояс мужчина – это почти одетый, а вот если до талии обнажена девушка, то она практически голая!

– Ты!!! – выдохнула я и прикрыла грудь, на которую он бессовестно глазел, руками.

Сорочка тут же сползла на бедра и, мерзавка такая, упала к моим ногам!

Бамбошки сороконожки, что ж такое-то!

Сначала сделав, и лишь потом подумав, резко развернулась к Януру попой – не менее голой, чем вся я в совокупности. Сообразила, что устроила ему круговой показ своих выпуклостей, выругалась и, повернувшись обратно, схватила таз.

И чего эти тазики такими маленькими делают?

Я прикрылась им и заставила себя посмотреть на нахала.

– Ты почему без стука врываешься?! – прошипела злобно, чувствуя, что на моих щеках можно яичницу жарить.

– Думал, ты еще спишь, – ухмыльнулся, потом нахмурился. – Генриетты нигде нет, она…

– Вон она, спит! – я кивком указала на кровать.

– Почему здесь? – рыкнул он.

– Тише, разбудишь. Она замерзла ночью, пришла ко мне. Все, иди отсюда, а то тазиком по лбу получишь!

– Тогда тебе придется снова показать мне свои прелести, – парировал демон.

– Размечтался! Вон пошел, развратник! – я мелкими шажками добралась до двери.

Таз уперся в его живот, но Янур не сдвинулся с места.

– Какая-то ты неправильная черепаха, – пробормотал он со смешком. – Панцирь должен быть на спине.

– Конечно, неправильная! – подтолкнула его назад. – Еще и покусать могу!

– И банкет для всех соседей устроить, я в курсе.

– Еще слово и тебе точно прилетит тазиком – очень больно! – выдавила его в коридор, закрыла дверь и облегченно выдохнула.

Черт-те что ведь происходит!

А на губах заиграла довольная улыбка.

***

Навестив фамильяров, я познакомилась с любвеобильной Жар-птицей, парой сварливых гномов и волком-вегетарианцем. Все это благодаря Шушику.

– На тебя платьев не напасешься, зараза этакая! – услышала, подходя к дому.

– Опять Соломея лютует, – фамильяр, сидящий у меня на плече, передернул плечиками и тут же исчез.

Жаль, что у меня нет волшебной палочки – сделать п-пух, чтобы эта злыдня растворилась в воздухе!

– Что стряслось? – спросила, войдя в дом и увидев, что тетка распекает Пружинку.

– Платье опять порвала, неряха, – ответила Соломея. – Второе уж за неделю. Дырищи такие, что и штопать бесполезно, будет оборванкой бегать, соседи застыдят!

– А вы их поменьше в гости зазывайте, – лелейно пропела я, вспомнив подлянку, которую она мне устроила. – И вином не поите самым дорогим!

– Не понимаю, о чем вы, – широко мне улыбнулась и снова принялась за девочку. – Повезло тебе, что защитница явилась, а то быть бы тебе поротой, засранка! – прошипела она, глянув на девочку, что ни жива, ни мертва, замерла перед ней.

– Внимательно меня послушайте, – с трудом обуздав клокочущую внутри ярость, я встала между ними. – Бить Генриетту я вам, как ее мачеха, строжайше запрещаю, ясно?

– Разбалуется и…

– Я повторять не буду, – шагнула к Соломе вплотную. – Ударишь ее, получишь взбучку от меня, поняла? Драться я хорошо умею! Отделаю так, что вся морда твоя наглая в синяках будет месяц, поняла меня?!

– А еще дочь лорда, – презрительно скривилась она, но с опаской косясь на меня, отступила назад.

– Какой лорд, такая и дочь! – с усмешкой отрезала я. – А теперь иди положи в корзинку обед для Янура. Теперь еду ему будет относить жена!

Соломея зло сверкнула глазами, но перечить не стала. Поджала губы и ушла в дом. Зная ее, что-нибудь придумает в отместку, это уж точно!

– Ну, а ты поведай мне занимательную историю о том, где порвала платье, – я обернулась к девочке.