Песнь о птице Алконост

Как давно мне не приходилось общаться с кем-то, кроме сестер! Со стародавних пор гарпии держались особняком, не вмешивались в дела людей. А люди по-привычке додумывали то, о чем наверняка ведать не ведали. Но разве можно судить несчастных за проявление их же природы? Как много «выяснили» мы про себя! Нечистоплотные, жадные, уродливые, приносящие плохие вести – какие только эпитеты не летели вдогонку. Мать рассказывала, что как-то она с сестрами решила выполнить поручение богов и, заодно, немного проучить талантливых выдумщиков. Тот случай с Финеем стоил нашей репутации особенно дорого. «Ужасный смрад, говорите? Будет вам смрад!» Вымазались в нечистотах и, раз за разом, отбирали пищу у старца. Чтож, результат был ожидаем: страдания возвели подслеповатого пророка в ряды героев-мучеников, а гарпии навсегда остались в исторических хрониках как уродливые, зловонные и алчные. Зря они так пошутили. После глупой проказы остановить волну людского сквернословия стало невозможным. Да, мы привыкли к несправедливости, но, боги, отвечать за чужие преступления….

Паренек внимательно изучал смену настроений на моем лице, делал выводы. Выглядела я, надо сказать, более чем растерянно. После обвинения в убийстве Лилит преступницу ни за что не выпустят живой из застенок. Оправдываться бесполезно. Ведь гарпии – «известные» лгуньи. Смертный приговор уже подписан Тимиром. А затишье за стеной всего лишь уловка. Верить нельзя никому! И горазда ж я была попасть в такую ловушку. Махар раддец!

–Постой, неужто ты и впрямь тут не причем?– парнишка ссутулился, пытаясь заглянуть мне прямо в глаза. А потом выпалил уже совершенно неожиданное.– А ведаешь ли? Я так и думал! И не только я,– подытожил он с гордостью. – Многие так бают.

Я сжала кулаки – не разрыдаться бы! Поваренок потупился и сквозь зубы процедил:

–Тимир – жестокий тиран. Когда погибла Лилит… Говорят. Болтают меж собой тролли, никто ни разу не видел его слез! Ты не думай, в Вессии не все считают так, как он.– Металлические нотки придавали юному баритону решимости.– Только чего мы можем? Тимир – самый могущественный маг в стране. Ему помогают даже Древние Стены Оркреста,– добавил он шепотом.

Слезы, теплым потоком подступившие к горлу, так и не вырвались наружу. Это откровение не прибавило мне оптимизма.

–Я выручу тебя,– заговорчески пролепетал юноша, ласковым взглядом отогревая замерзшее сердце.– Навороп пойду и узнаю, когда безопасно станет. Лучше пробраться через запасную дверь на кухне. Потом, попозже.

И опять я решила довериться незнакомому человеку. Поверила, с благодарностью кивнула новому другу. А ведь ничего не помешает ему, освободившись от моего присутствия, выдать охране беглянку. Да только слова, ворошившие зыбкие надежды, звучали так искренне, что хотелось верить. Ещё раз, в который раз…

Рашаль, заручившись моим доверием, осторожно поднялся на ноги. Придирчиво удостоверился, что они не потеряли способность гнуться, и максимально неслышно подкрался к двери.

–Постой, а кто «хозяин»? Неужто, сам Тимир?

–Нет, – парнишка шикнул на меня, поднося указательный палец к губам.– Тимир, кажись, совсем плох. Сначала в своем замке отлеживался, а теперь к войску возвернулся. Владимир за него. Брат младший. Он ничего, нормальный. Но договариваться с ним я бы все равно не стал: брат все-таки.

За дверью послышалось короткое шушуканье, мы переглянулись, но тишина восстановилась, и странные звуки были малодушно списаны на приступ неконтролируемой паники.

–Жди…,– только и успел пискнуть Рашаль, когда железная дверь с лязгом распахнулась, отбросив его на полки с сушеными травами. Я подскочила, утробно закричала раненой птицей и кинулась в проем, а прочная магическая сеть, в свою очередь, намертво пришпилила крылья к ледяному полу. Зеленоватое свечение мгновенно лишило возможности двигаться, превращая тело в хрупкий памятник: пошевелишься и – пеняй на себя. Рашаль досадливо зарычал и неистово заколотил воздух перед собой. Морок. Я не первый раз видела, как немыслимые по своей живости галлюцинации заставляли противников кружиться на месте, пытаясь нанести смертельные удары несуществующему врагу. На такой качественный морок способны только сильные маги. Увы, сеть не давала возможности выручить парнишку. Надеюсь, он догадается молчать и не признается в симпатиях к гарпии. Незнакомый человек, показавшийся в проеме двери, был магом. Почему он так странно смотрит на меня? Почему не спешит сжать сеть? Маг шагнул в тесную коморку и осторожно опустил тяжелую руку на мое чуть вздрагивающее плечо. За его спиной Енк усмирял поваренка. Тихо усмирял.

–Я тебе помогу, – обещание предназначалось мне(?).

Зеленоватое свечение немедленно растворилось, унося за собой ощущение «орла в скорлупе». Плечи расправились сами собой, но неприятное покалывание под мышками осталось.

–Владимир,– от изумления голос мальца сорвался на сип. Уж и не знаю, чего в этом восклицании было больше: страха или любопытства.

Владимир обернулся на тролля, державшего за шиворот парнишку, и разочарованно уставился на неожиданное «препятствие». Цокнул языком, густые брови поползли к переносице, отчего взгляду теплоты не прибавилось.

–Его придется взять с собой,– виновато констатировал помощник, почесывая лысеющую маковку. Такой поворот явно не вписывался в его планы, если не сказать – противоречил.

–Не трогай ребенка!– и осеклась: как бы мое невольное заступничество не превратилось в медвежью услугу.– Я его в плен взяла. Он ни в чем не …

Маг задумчиво вздохнул, перевел хмурый взгляд на жалкое подобие человека-птицы и погрустнел ещё больше.

–Идти то хоть сможешь, спасительница? Да не шуми ты, итак все осиное гнездо разворошила.

Недоуменное лепетание было ему ответом. Владимир, похоже, вовсе не собирался возвращать беглянку обратно. Я сглотнула и быстро закивала, боясь поверить удаче.

–Перекинуться бы надо,– неуверенный голос из-за спины мага принадлежал троллю.– Лаз уж больно маленький. Крылья помешают.

Владимир согласился.

–Давай…

Давай, как это у них все просто получается! Перекинуться туда, перекинуться обратно. Я зарделась. Ну, как сказать им, что при превращении из гарпии в человека, на мне не остается никакой одежды, кроме нижнего белья. Слава богам, хоть оно не повреждалось при трансформациях. В образе гарпии тесный лиф, придуманный когда-то сестрами, и коротенькая исподняя понева смотрелись вполне гармонично, не стыдно и перед мужчинами предстать. А вот в ипостаси человека я чувствовала себя в такой одежонке непростительно голой. Не часто противоположному полу приходилось присутствовать при моих трансформациях. Короче, я стеснялась. Владимир ухмыльнулся, будто прочел каждую из сумбура мыслей, и … протянул свой кожаный плащ. Удивляться или смущаться, словно красна девица, не было времени, о чем многозначительно констатировало багряное лицо Енка на заднем плане. Последнее, что я видела, залезая с головой в укрытие из тяжелой сурьмяной овчины, были сверкающие от предчувствия приключения глаза Рашаля. Каддар! Лучше бы ему не ввязываться в это!

Девушка из меня получалась вполне ничего: хоть и невысокая, зато стройная, длинная смоляная коса никуда не исчезала и в образе гарпии, как и небесно синие глаза. Правда, талия заметно увеличивалась, а грудь несколько уменьшалась, но это нельзя было назвать недостатком, так как у гарпии и грудь неестественно пышная и талия ни в одни человеческие стандарты не вписывается. Многие считали меня красавицей. На незнакомцев, однако, впечатление произвести не удалось.

–Готова,– бесстрастно уточнил маг и переглянулся с Енком, корректируя только им одним известный план.

На какое-то время повисла зыбкая тишина, нарушаемая исключительно резонансным биением наших сердец да сбивчивым, всхлипывающим от мороза, неровным дыханием Рашаля. Где-то в недрах кладовой раздался приглушенный цокоток крысиных коготков по скользкому каменному полу. Рашаль по-девичьи взвизгнул, тут же схлопотав весомый и звонкий подзатыльник от мага.

–Может, лучше оставим его здесь?– предложил тролль, злобно сверкая недобрым глазом.

–Думаешь, он не сломается под пытками?– невозмутимо уточнил мужчина.

В голосе Владимира я не уловила не намека на шутку. Парнишка вроде хотел с гордостью брякнуть, что нет, не сломается, но потом благоразумие взяло верх.

–Сломаюсь,– заверил он твердо. Выпучил глаза, сглотнул.– Ой, дяденьки, не погубите. Я ещё так молод. У меня ещё вся жизнь впереди. Возьмите с собой. Я готовить умею и…и…вязать.

–Кого? – ухмыльнулся тролль.

–Кого?– обнадежено переспросил малец.

–Кого вязать?

–А… носочки, господин.

–Носочки,– задумчиво повторил Владимир. – Это хорошо. Это же совсем меняет дело. Кардинально.

Тролль воззрился на него с напряженным непониманием. Владимир в ответ махнул рукой: «Чего уж там. Где трое, там и четверо».

–Тогда пошли.– Благосклонно разрешил Енк.– И смотри у меня, чтоб тихо.

Владимир поднял руку: « Внимание, по моей команде – за Енком». Наша маленькая процессия на полусогнутых пробиралась по сырым и темным коридорам замка. А в голове крутилась только одна мысль: зачем Владимиру помогать мне бежать, да ещё с такими предосторожностями? Ведь Рашаль совершенно ясно выразился, что хозяин здесь именно он. И, тем не менее. Первым шел тролль, зачем-то поминутно колотя коряжистой палкой по заплесневело – мшистым уступам стены. Потом Рашаль (показалось, или его зубы нервно выбивали барабанную дробь), за ними кралась я, стараясь наступать на ледяной пол только кончиками и без того отмороженных пальцев, и замыкал процессию маг. Почему мне так хотелось обернуться и увидеть ещё раз его глаза? Что хотела я в них отыскать?

В этом крыле съестной запах постепенно сменился другим, совсем не аппетитным. Слышать крысиную возню мне приходилось не раз, но этот цокот показался иным. Руки покрылись гусиной кожей, а каждый волосок на теле предупреждающе встал дыбом. Я невольно застыла, вслушиваясь в пугающую черноту коридора. Маг отреагировал мгновенно.

–Енк, до лаза далеко?– почти выкрикнул он.– Боевые маги! Поисковое заклинание!

Тролль рванул вперед, увлекая за собой оторопевшего парнишку. А Владимир пригвоздил меня к полу свинцовой тяжестью руки. До чего больно! Уже приседая, я краем глаза заметила, как над нашими головами просвистел малиновый пульсар. В поисковом заклинании нужды больше не было: отряд боевых магов нашел свою цель. Енк тоже увидел пульсар. И как тут не заметить, когда яркий всполох света разлетелся жалящими искрами, столкнувшись со стеной и выбивая из неё мелочь осколков. Рашаль глядел на нас с плохо скрываемым азартом. Мальчишка! Он даже не представляет, во что ввязался! Маг приподнялся, чтобы легче было лепить защитное заклинание. В двух шагах позади, между нами и преследователями, возник густой молочно-сизый туман. Он сочился прямо из стен, подтачивал ветхую кладку. Туман скрывал лица преследуемых; а преследователи, по неосторожности попавшие под власть облака, двигались медленнее: нелепо вскидывали руки с разящими сгустками молний пульсаров, вяло гримасничали и разочарованно водили из стороны в сторону головами. Туман возводил спасительный заслон, с болотным чавканьем поглощающий зарево шквального огня, изменял течение времени. Я знала: это ненадолго. Защита будет действовать только на расстоянии, если они подберутся ближе, придется драться, фавн подери, с отрядом боевых магов. Владимир не шевелился. Я знала почему. Именно сейчас, когда зыбкая преграда скрывает от магов застывших в самых нелепых позах беглецов, все более-менее сносно. Но, стоит нам начать двигаться, и тогда туман непременно рассеется. Из моих раскрытых ладоней сами собой поползли когти. Так или иначе, а драки нам не избежать. Владимир медленно повернул голову, увидел мои руки и нахмурился.

–Куда? В бой вступать нельзя. Лучше… молись.

Я затравленно шмыгнула носом и нервно потерла зудящие ладони.

–Кому?

–Всем подходящим богам, дуреха!

Маг пытался шутить, но нам при этом было не весело.

Спасение пришло неожиданно, рука тролля, не на минуту не прекращавшая поиски чего-то важного, покрылась рябью, как от расходящихся по воде кругов. Енк качнулся, потеряв равновесие и (я невольно взвизгнула) остался без головы, но только на мгновение. И тут же вновь предстал перед нами, довольно светясь потерянной «конечностью».