Метод Даниша. Часть 1

Так-с, я сказал, посмотрим. Вот и посмотрим, что там за Мефодий Идеальный, уверенно идущий за своей крылатой мечтой и золотой медалью. Яшка уже ушел спать, я пролистывал новости своих подписчиков в сети. Надеюсь, сын Лилии Сергеевны носит ее фамилию. Я вбил в поисковик Мефодий Волков, Санкт-Петербург. Есть. Я отправился на его страничку в Школьниках. Ничего интересного. В профиле значилось, что оный Мефодий Волков родился в 2074 году и сейчас успешно учится в школе № 270. На заглавной фотографии – стопка бумажных книг и перо. В разделе фотографии несколько групповых снимков, где он был отмечен одноклассниками, выложившими эти фотографии в сеть. Кто из этих двадцатилетних детишек Мефодий, к сожалению, не указывалось, хотя я на это очень рассчитывал. Мне бы увидеть материал, с которым предстоит работать во имя любви к Лилии Сергеевне. Если я не налажу отношения с одним из этих улыбающихся молокососов, то под угрозой мои возможные отношения с интересной женщиной.

Я поискал фотографии пресвятого Мефодия, но вот загадка – великий Интернет мне так и не показал внятно, как выглядит идеальный сын учительницы музыки.

В приват пришло сообщение от Анны Неклевской. Давненько мне не писала эта загадка интернета. Месяца два точно. Кто она была вне сети, я не знал, кроме того, что, ссора ее с головой состоялась давно, а мировое соглашение так и не было подписано. Также я знал, что она в реале знаменитая писательница, широко известная в своих узких кругах, причем настолько, что были изданы даже бумажные варианты ее книг. Но я также не удивлюсь, что если все это было исключительно в голове этого странного экземпляра. А книги вышли за ее счет.

– Люц, Анна написала, – сообщил я задремавшему Люциусу. Тот открыл глаза.

– Хм, читай, Сев!

«Дорогой мой Виссарион, прости, что исчезла. Как обычно, затянула жизнь. Много работы. Ты вправе возразить мне: работы много всегда. Но в этот раз была очень жесткая, я бы даже сказала жестокая, проверка от Министерства. Так что пришлось замучить себя и коллектив. С Милым я рассталась, мальчишка скучен. Мне показалось, что в нем было что-то особенное. Помнишь, я писала тебе, что Милок прекрасен, как солнце, голубые глаза, пшеничные волосы. Увы, дорогой Сев, ничего интересного. Волосы крашенные, секс скучен, ухаживания за мной, как набивший оскомину вкус, энергии и настроения от встреч с ним – полный нуль, без палочек, запятых и степеней. Словом, я порвала с ним в традиционной для себя форме – деньги и престижная работа. Скучаю. Невероятно скучаю. Как твои дела? Надеюсь, твоя муза не находится в таком же коматозном состоянии, как моя.

Анна».

– Что скажешь, Люц? – спросил я, закончив чтение.

– Мои соболезнования ей и поздравления тебе, – ответил Люц. – Если у тебя все только начинается, у дамочки весенний гон закончился.

– Да уж, нет ничего хуже скуки и отсутствия вдохновения, – согласился я.

Мы переписывались с Анной Неклевской года два. Она выложила на форуме начинающих писателей пару неплохих новелл, я оставил ей отзыв. Так слово за слово мы начали переписываться. То, что у этой тетеньки не все дома, я понял, еще когда читал ее тексты. Но они были интересны. Я стал мысленно рисовать ее психологический портрет. Письма подтверждали мои догадки, что это стареющая дамочка, отчаянно цепляющаяся за эмоции своей бурной юности. Ей все еще хотелось, чтобы мужчины за нее боролись, сгорали от страсти, жаждали ее, ревновали, отчаянно валялись у ее ног, но… Когда тебе немного за 40, с этим начинаются проблемы. Думаю, что Анна озолотила какого-то моего бывшего коллегу в области эстетической хирургии. Предполагаю, что с завидной регулярностью везет и какому-то салону красоты.

К счастью, мы в своем общении решили, что не будем встречаться в реале, даже если у нас будут проблемы с партнером и желание «потараканиться», как выражалась Анна, очевидно, вслед за Антон Палычем, будет непреодолимым. Будучи откровенными в письмах, мы на самом деле ничего не знали друг о друге.

Похвастаться ли ей своими возможными успехами в личной жизни? Нет, боюсь спугнуть удачу.

Я вспомнил Лилию. Ей примерно столько же, сколько и мне, к услугам эстетхирургов она совершенно точно не прибегала, иначе была бы еще красивее, но не для меня. Я не любил натянутую или искусственную кожу. Лилия бесконечно мила, немного смешна в своем стремлении быть правильной и строгой. Ах, Лилия Сергеевна, Лилия Сергеевна, кажется, я влюбился, кажется, моя муза в порядке, кажется, я полон вдохновения и мне интересно жить.

Глава 2

День Победы

На улице уже вовсю царствовал май – прекрасный, полный цветочных запахов и предстоящих праздников. Рекламные щиты в городе напоминали, что 9 мая будет 150-летие великой Победы. Празднество обещало быть торжественным и с большим размахом. Анонсировались реконструкции боев, присутствие в виртуальном бою с эффектом реальности, предлагалось посетить премьеры новых фильмов о войне, а также посмотреть старые с новыми ракурсами в цвете и в черно-белом формате. Я же надеялся увидеться с Лилией.

В реальности мы больше не встречались, но зато активно общались в сети, в основном кратко, хотя и эмоционально. Лилия бегала по ученикам со своим электронным роялем под мышкой (я отчего-то любил себе представлять эту милую картину), я активно работал над рецензиями «победных» фильмов – их с нетерпением ждали как мои читатели, так и заказчики-каналы. Блог моего Люциуса тоже нуждался в обновлениях, там читатели уже заждались уничтожающей рецензии на новую комедию, тупую, как победительница прошлогоднего сезона «Престижной работы». Словом, в реальности мне удалось увидеться с Лилией только накануне Дня Победы.

Место я выбрал то же – кафе «ВВП», решив не изменять намечающейся традиции. Лилия вбежала в стеклянные двери, держа под мышкой футляр – прям из моих мечтаний. На ней было легкое светло-голубое пальто, красивое, но не модное, как штаны-бананы из 1985 года, зато тщательно отутюженное.

– Добрый вечер, Всеволод! – запыхавшаяся, она была прекрасна. Надеюсь, я на правильном пути, ибо моя одинокая постель мне уже опостылела.

– Я безумно рад вас видеть, дорогая Лилия, – я постарался улыбнуться самой обольстительной улыбкой, на которую был только способен. Еще месяцы или годы скуки я не выдержу, пока найду интересный экземпляр среди женщин. Поэтому улыбайся, Сев, улыбайся, как будто от этой улыбки зависит твоя жизнь и судьба.

– В сети вы называли меня Севом, – напомнил я, вложив в свой голос столько теплоты и мурчания, что даже Люциус зажмурился.

Лилия смутилась – хороший знак.

Вообще-то в себе я был всегда уверен (не всегда, конечно, всего лишь последние полтора десятка лет) и на женщин умел производить приятное впечатление быстро и, если надо, дешево и стремительно, как фокусник на детишек в сельском Доме культуры. Но Лилия явно не могла повестись на какую-то дешевую словесно-парфюмную мишуру, так что нужно было быть честным. Насколько это возможно.

– Имею робкую надежду заполучить вас и на завтра, дорогая Лилия, – открывая меню, произнес я.

– Я с удовольствием бы сходила с вами на какой-нибудь старый фильм, – охотно отозвалась она.

– Я тоже, ибо новые я уже пересмотрел, – поддержал я ее энтузиазм.

– Есть стоящие? – поинтересовалась Лилия.

– Да, можно посмотреть, все зрелищные, но как всегда с кучей собачек, требующих вороха платков.

– Собачек? – удивилась Лилия.

Ох, я совсем одичал и забыл, что наши шутки с Люциусом могут быть непонятны.

– Собачки – это эмоциональные моменты, выжимающие слезы из зрителя или читателя, – пояснил я.

– Что ж, Всеволод, – лицо Лилии стало серьёзным, – это же фильмы о войне. Конечно, там будет и пафос, и трагичность, и сильные эмоции.

– Совершенно верно, – согласился я.

Ох, что-то я со своим стебом и сарказмом не вписываюсь в тонкие повороты, надо бы быть поделикатнее.

– Просто я в сжатые сроки пересмотрел все новинки и…

– Понимаю, у тебя идет защитная реакция на увиденные переживания, – Лилия коснулась моей руки.

– Вы завтра идете с Яковом на «Бессмертный полк»? – спросила она.

– Что? – удивился я.

– Я с Метом завтра иду на «Бессмертный полк», Мет сделал красивейшие тематические фотографии. Как раз на днях ему пришел ответ из ДНКомиссии. Кажется, он закончил сбор информации обо всех наших предках, которые участвовали в войне или пережили ее.

– Правда? – я удивленно смотрел на воодушевленную Лилию.

– Да, Мет любит историю, интересуется ею, у нас был неплохой архив о наших предках времен войны, но некоторые числились пропавшими без вести, Мет искал их, даже сдавал ДНК-тест, на днях пришел ответ – нам написали, где захоронены останки наших пра-пра-пра-прадедов. А ты, Сев, знаешь что-нибудь о своих предках?

–К своему стыду, нет, – ответил я.

– Возможно, это потому, что ваши предки тоже среди пропавших без вести? Но есть шанс это исправить, сейчас активно работает ДНКомиссия, к празднику много поисковых отрядов и волонтеров нашли забытые имена, привели в порядок архивы. Я могу попросить Мета помочь тебе, он много опыта приобрел, пока писал по всем инстанциям.

– Потрясающе, я бы, конечно, с радостью, – пробормотал я.

– Среди наших предков были и умершие во время блокады, и участники боевых действий, даже награды есть, Клим много всего сохранил, Мет подхватил его дело, сделал прекрасный альбом – с именами, фотографиями, какие удалось сохранить.

– Это очень впечатляет, – снова пробормотал я.

*

Я поцеловал Лилию. С ощущением ее губ на моих губах я вернулся в квартиру Яшки, где очередные 7 дней должен жить с моим чадом, охраняя его от нетерпеливо ждущих его же неприятностей и смотреть, чтобы он хорошо себя вел.

– Че-то ты рано, пулик, я думал, ты уже греешься в постельке Лилии Сергеевны.