Матрёнин домовой. Всё будет хорошо

– Хорошо. Давай… завтракать.

Аннушка во время завтрака украдкой поглядывала на Спиридона. Ей никак не верилось, что сидящий с ней за одним столом мужчина – настоящий домовой. И откуда он только взялся? Разве домовые ездят на автобусах?

– Ездят. Когда очень надо, то ездят. А ты как думала, мы передвигаемся?

– Ворона приносит? – вспомнила мультфильм из своего детства Анна.

– И-ээх, сама ты ворона. Когда надо – мы по-всякому могём. И на автобусе, и на самолёте. А взялся я оттудова – махнул рукой в известную только ему сторону. – Дом-то у тебя бездушный, без домового. Матрёна, бабка твоя, домового изжила. За то тебе тридцать три года расплачиваться теперь. Небось намаялась за время, что в доме живешь.

Пока Анна соображала, что сказать, Спиридон налил себе громадную кружку кофе, вылил часть на блюдечко и, забавно причмокивая губами, стал пить.

– Ты, голуба душа, не переживай. Я твоему горю помогу. Тут условьице есть одно – либо ты тридцать три года маешься, либо дом принимает домовой во владение. Тогда твоя маета закончица, значица. И вот он – я! – Спиридон отставил блюдце, выпятил грудь, обтянутую светлым льном, и гордо задрал нос, продемонстрировав Анне курносый профиль.

– А тебе-то что за интерес чужую тётку спасать? Что взамен хочешь? – Анна немного осмелела, решив, что раз такие чудеса случаются, надо насладиться ими сполна, до приезда санитаров.

– Санитаров, значит? Вона ты как обо мне думаешь… Что я твоя галюцинация. Но нет, Аннушка. Вынужден разочаровать. Сидишь ты здеся со мной в трезвом уме и твёрдой памяти. Так-то! А взамен мне особо ничего и не надо-ть. Считай, за кров и стол служить у тебя буду, – Спиридон вдруг стал серьёзным, пристально глянул на Анну, глаза засветились, – да и не чужая ты мне вовсе. Матрёна, бабка твоя, это-жеж меня отсюда изжила. Мой это дом.

За окном заливисто закукарекал петух. Его песню подхватили все петухи в округе, заквохтали куры, загоготали гуси, заблеяли овцы. Спиридон, прикрыв глаза, с блаженной улыбкой слушал какофонию за окном.

– Ишь, меня чуют… Скоро соседи пожалуют, – вдруг неожиданно открыл глаза, дурашливую улыбку сменила озабоченность. – Что ж мы с тобой рассиживаемся? Нам же дом лечить надо!

– От чего лечить? Ремонт, что ль, делать?

– Душу возвращать.Ты, когда сюда приехала, новоселье справляла?

Анна неуверенно пожала плечами.

– А домового звала? А-а-а! Что я спрашиваю, коль позвала бы – я б услыхал и пришёл давно. И так всё ясно – ничего ты не делала. И чему вас только в школе учат? Никаких обрядов не знаете! Когда твоя бабка Матрёна меня выгнала, дом лишился души. Потому что я и есть душа дома. Так всегда бывает. Или если кто уезжает. Поэтому новым жильцам надо обязательно новоселье справить, и Хозяина жить пригласить.

– Спиридонушка, а что надо делать?

– Не боись, обряд проведем, как надоть! Я пока тут поворожу маленько, а ты иди в лабаз, или как он сейчас называется, купи молока и конфет. – И уже вслед ей крикнул, – я подушечки люблю! Лимончики!

Вернувшись из магазина, Анна застала Спиридона, стоящего на крыше и размахивающего большим шестом, к которому были привязаны разноцветные ленты. Впервые Анна обрадовалась, что дом стоит на отшибе, и народ тут обычно не ходит.

По всему двору были расставлены предметы обихода. В траве она заметила чашки из своего сервиза, в которые был налит мёд, а в бабкином старом чугунке сплёл свою сеть громадный мохнатый паук.

– Пришла? Встань на крыльцо и повторяй за мной!

Анна, уже ничему не удивляясь и не сильно рассчитывая на санитаров, встала на крыльце, держа в одной руке бутылку молока, а в другой – пакет с лимончиками.

– Я пришла издалека, отворяйте ворота! Ну ты чего молчишь? – зашипел, как большой кот, Спиридон. – Повторяй, сказал!

– Я пришла издалека, отворяйте ворота. – Тихонько пролепетала Анна.

– Громче! Не слышу! – кричал домовой с крыши.

Анна набрала побольше воздуха и крикнула:

– Я пришла издалека – отворяйте ворота! – Ей неожиданно стало весело и легко, происходящее больше не казалось странным. Всё так и должно быть. Слова сами стали складываться в заговор. – Буду сеять, буду жать, буду хлебом угощать! Приходи, хозяин, жить, будем мы с тобой дружить. Слово – ключ, уста – замок.

– Добрым молодцам урок, – произнес чей-то голос рядом.

Анна открыла глаза. Перед крыльцом стоял щупленький мужичонка с корзинкой и в шляпе.

– Здравствуй, хозяйка. Ты что раскричалась? Стихи, что ли сочиняешь?

– Здравствуйте. А вы кто?

– Я тут мимо шёл. По одной надобности. Слышу, кричит кто-то. Дай, думаю, посмотрю. И вот пришёл. Хозяйка, тебе, случаем, кот не нужон? – мужичонка приоткрыл крышку корзинки.

На Анну из корзинки смотрели два разных глаза – один оранжевый, а другой – голубой, а когда солнце заходило за тучи, то как бы начинавший сереть. Рыжий котёнок, едва ли двух месяцев от роду, смешно наморщил нос и чихнул.

– Ну так что, возьмешь, хозяйка?

– Возьму. Сколько вы за него хотите?

– Дык, кто ж за кота деньги берёт. Конфеты есть? Подушечки?

Анна кивнула и протянула мужичонке пакет с конфетами.

– О! Лимонные. Мои любимые. – Мужичок взял кулёк, поставил на землю корзинку и направился к калитке. Потом обернулся – Да, забыл, кота Спиридоном кличут. Ты не обижай его!

Анна достала из корзинки котёнка, прижала его к себе, слушая, как затарахтел маленький моторчик.

– Ну что, пошли, я тебе молока налью.

Котенок чихнул и забавно сморщил носик, подмигнув оранжевым глазом. Всё теперь будет хорошо.

2. Немтыри

– Аннушка! Вставай, Аннушка! – смутно знакомый голос пробивался сквозь сладкий утренний сон. – Вот же ж… Анна Николаевна! Начальник звонит!

Анна вскинулась на кровати, ещё толком не проснувшись.

– На работу надо?

– Можно и так сказать. Дела у нас сегодня, Аннушка.

Сон окончательно испарился, когда до Анны дошло, чей голос она услышала.

– Спиридон! Ой, – Анна натянула одеяло до подбородка. – Ты уже не кот?

– Не кот, как видишь. – Спиридон сидел в изножье кровати, скрестив по-турецки ноги в полосатых шерстяных носках, и разглядывал свои руки. На пальцах красовались острые изогнутые когти. – М-р-р-р, мяу! Ш-ш-ш… Хозяйка, тебе говорили, что за котами ухаживать надоть? Когти обрезать? Это что? – Домовой пошевелил когтистыми пальцами перед лицом Анны. – Безобразие какое!

– За котами ухаживать? Их ещё кастрируют, бывает.

Спиридон выгнул спину и зашипел. Два года кошачьей жизни даром не проходят.