Спорим?

Детство.

Вместо тепла зелень стекла,

Вместо огня дым.

Из сетки календаря выхвачен день.

Красное солнце сгорает дотла,

День догорает с ним.

На пылающий город падает тень.

Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза,

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен

Перемен!

Мы ждем перемен.

Делаю музыку громче. Выкручиваю колесо на максимум. Колонки трещат от такой нагрузки на динамики, а я качаю головой в такт музыке и пою до хрипоты. Обожаю эту песню. Готова заслушать её до дыр. Кайф.

Ветер развивает мои волосы, спутывая их. Жалею, что не собрала их в хвост. Вообще, давно мечтаю подстричься короче, но родители не дают. Говорят, что девчонки должны ходить с длинными волосами. Еле согласились на каре. Стереотипы душат личность.

– Вась! А, Вась! Ты огнище, конечно. Как ты вообще Серегу уговорила дать тебе на машине погонять? А? – взревел Степан, мой лучший друг. Он напоминал халка, мы иногда его так и называли между собой. Степан был очень высоким, широкоплечим и сильным. Он брился налысо, потому что верил, что так похож на Вин Дизеля в фильме три икса. Лично я думала, что он круче любого Дизеля.

– Я разве сказала, что Серега разрешил? М? – смеюсь, ударяя рукой несколько раз по рулю. Парни замолкают, они жутко боятся моего сводного брата. Умел он жути навести. Козёл драный. Весь в своего отца. Ненавижу. У нас с ним отношения сразу как-то не заладились. С самой первой нашей встречи.

Наши родители сошлись, когда Сереге было тринадцать, а мне десять. Мама привезла нас в дом отчима на своём маленьком Купере, окуная меня в обитель брата, где царили его правила. По его мнению, я должна была по ним жить. Подчиняться. Пресмыкаться. Хрен ему! Пусть выкусит!

Сегодня утром хмырь решил, что может выбросить мою колонку. Якобы ему не нравится музыка, что я слушаю. И я решила, что если не могу послушать любимую группу дома, то сделаю это в машине. Его машине. Так будет даже лучше.

У меня не было ещё прав. К сожалению, в шестнадцать их не дают, но водить я умела, меня Ярослав научил. Сейчас я намеренно его не позвала, Годзилла бы точно обломал нашу авантюру и запретил ехать по третьему транспортному кольцу. Любил он бросаться запретами, хотя сам всегда нарушал правила.

– Вась, блин! – взвизгнул Антон, задрот и младший брат Годзиллы. Любил он приблудить рукой, за что мы называли его в шутку Реслером. – Нам же влетит всем из-за тебя!

– Да ладно. Валите всё на меня. – Я разгоняюсь ещё быстрее, надеясь, что сотру шины. Хочу распидарасить машину так, чтобы Серёга рыдал над ней. Так и вижу его личико в слезах. – Скажите, что не в курсе были вообще, что я его машину взяла без спросу.

– Чушь не неси. – Степан остался спокойным в отличие от Антона. – Друзья своих не бросают.

– Ага. – соглашаюсь с ним. – Но друзья, накладывающие в штанишки, могут не брать огонь на себя!

Антон обижено чертыхается, откидывается на сиденье. Удивительно, что они с Ярославов родные братья. Такие разные внешне и по характеру. Его старшего брата называли все Ярым из-за скверного характера. Поговаривали, что он занимается криминалом, но я не замечала ничего подозрительного. Про себя я дала Ярику прозвище Годзилла, парень был огромный и дикий, воспламенялся по щелчку пальцев.

– Вась! Дай порулить, а? Я тоже хочу. Ни разу за рулём не сидел. – просит меня Степан и я тут же соглашаюсь. Пусть друг учится. Серёгину тачку не жалко. Как по мне, так автомобиль, так и требует обкатки.

Останавливаюсь, чтобы поменяться с другом местами. Открываю дверь и перестаю дышать. Вижу боковым зрением, как спортивная тачка красного цвета летит прямо на нас. Она несётся на скорости больше двухсот километров в час.

– Из машины! – реву я как раненый медведь, понимая, что нас сейчас протаранят. Водитель не сбрасывает скорость и не успеет остановиться, а я просто не успею уже сдвинуться с места. Парни вылетают вместе со мной и падают на землю в тот момент как красная смерть влетает в машину моего сводного брата и превращает её в груду металла.

Я смотрю на всё со стороны и от прилива бешеного адреналина начинаю кричать. Вихрь эмоций сносит мне крышу. Мне радостно, что мы живы. Хорошо так от того, что машину Серёги рахреначили. Он заслужил это. И страшно, что водитель, кажется, умер…

ХХХ

– Василиса, зачем Вы угнали машину Вашего брата? – психолог смотрит на меня с напускной дружелюбностью, мол «я твой друг», расскажи мне всё. Такой бред. И ослу понятно, что её работа разводить детей на признания, за которые они потом отхватят.

В кабинете у психолога вместе со мной собралась вся семья: мама с отчимом и любимый братишка. Серёга – злющий волк, зубами скрепит от ненависти так, что кажется вот-вот сломает клыки себе. Видимо, в полиции не знают, что психологи должны хранить тайну исповеди.

Отчим хмурится. Смотрит на меня из-под густых бровей осуждающе. «Дядя Боря», как я называла его, старался не лезть в моё воспитание на людях, чтобы потом не быть виноватым, но сегодня его терпение трещало по швам.

Виновником ДТП был водитель BMW, он остался жив после аварии. В алкоголе не нашли крови, он был в стельку пьяный и не контролировал ситуацию. Мы чудом остались живы.

– Я не хотела угонять машину. – говорю очень тихо, опуская глаза. Вспоминаю фильм Хатико и начинаю давить из себя слёзы. Смотрю в одну точку, чтобы всё получилось. В этом деле главное правильный настрой. – Утром мы с Серёжей поссорились. Я слушала музыку группы Кино, это моя любимая музыкальная группа, и он попросил меня выключить её. Серёжа не любит их песни и всегда очень раздражается, когда я слушаю музыку. Сегодня я не стала её выключать и заупрямилась. Очень мне хотелось послушать любимую группу.  – Всхлипываю и закрываю руками лицо. Губы дрожат и мне уже даже не удаётся нормально говорить. Я сама себе верю. – Нет, я сама виновата. Знаю, что в гостях и должна слушаться его, но…  он разбил мою колонку… о мою голову. Мне так больно было, понимаете… Я устала так. Хочу домой. Хочу к папе. Хочу, хочу слушать музыку!

Демонстративно показываю психологу шишку, которую мне набили на боксе. Синева задевает немного висок.

Серёга вскочил на ноги, подлетел ко мне и ухватился за руки, дёргая и теребя как куклу. Его вспыльчивость доведёт его до могилы. Зря он так. Теперь точно психологиня не поверит, что сводный брат белый и пушистый зая.

– Сука. Жаль, что ты не сдохла в этой машине! Дрянь мелкая! – глаза сводного брата наливаются кровью как у быка на родео. – Тебя нельзя к людям выпускать! Ты же неадекватная!

– Серёжа! Не бей, пожалуйста! – реву изо всех сил, не выходя из образа. Психолог подлетает к нам и отталкивает от меня брата. Женщина бледнеет, обнимает меня и начинает гладить по спине.

– Что вы себе позволяете? Она ребёнок! Ей всего шестнадцать, а сколько Вам? Вы парень, сильнее её и регулярно бьёте, да? – стоит психологам услышать про буллинг, как их глаза начинают гореть лихорадочно от предвкушения скандала. Наркомы они все. Любят тёмные истории.

– Простите нас за спектакль. – вздыхает отчим, понимая, что ситуация начинает выходить из-под контроля. – Серёжа и Василиса – сводные брат и сестра. Они никак не могут привыкнуть к этой мысли. Иногда у них возникают конфликты, но поверьте мне, Василиса сильно преувеличивает.

– Или Вы разрешаете бить родному сыну не родную дочь? – Оу. Я даже не могла рассчитывать на такой поворот. Изо всех сил пытаюсь подавить улыбку. Получается со стороны как будто губы дрожат. – Думаю, органам опеки нужно посмотреть на условия проживания девочки и подвергается ли она домашнему насилию!

У отчима вспыхивают глаза. ПсихоЛОХУШКА не представляет с кем связалась и какие связи у «дяди Лёвы». Если она решит натравить на нас органы опеки, её разберут на органы человеческие.

Мама вытаскивает меня из кабинета за шкирку, отчим звонит кому нужно и упоминание нашей семьи вообще исчезает из дела. Выкуси, Серёжа, сегодня я не поеду лепить шахматы из хлеба.

– Как это всё понимать? – шипит мама, дёргая меня за руку. Ей всегда стыдно за поведение дочери. Всем повезло с детьми, а у неё девка какая-то непутёвая. – Я тебя совсем не узнаю, дочь. Ты из нас кровь пьёшь уже галлонами, даже не литрами. Ты чего хочешь?

– Я сказала правду. – отвечаю ей с вызовом, скрещивая руки. Не поздно ли с вопросами? Когда мама переспала с отчимом и переехала к нему, она не спрашивала меня: хочу я жить с ним, не хочу. Ей было глубоко насрать как мне будет житься с милым Серёженькой и бандюганом – Лёвой. – Серёжа разбил мою колонку.

– И ты решила разбить за это его машину? И чуть не убить себя и друзей? – мама чуть ли не срывается на крик, но ей хватает выдержки. Она вовремя одёргивает себя и берёт в руки.

– Нет, конечно.  Серёжи не было в машине, зачем её разбивать? – мама начинает стонать в голос.

– Не знаю, я что делать с тобой, Василиса! Устала от твоих выходок. Ты совсем уже отбилась от рук. – закатываю глаза. Ничего нового мама мне говорит. Я и без неё знаю, что плохой ребёнок, не девочка – припевочка, о которой она мечтала.

У всех подружек принцессы же. С ними можно и по магазинам и в салон, а со мной что?