Другая жизнь

– Все подряд, – ответил ему Эйб Робинсон.

– Все подряд, – оживился Джефф Дармер, – как интересно, а какие именно, помимо плюса, минуса, севера, юга и так далее?

– Более сложные, – сказал Эйб Робинсон, – материнские, патриотические, общечеловеческие чувства, верность традициям.

– Как, однако, все интересно, – сказал Джек Марлин, – и как сложно.

– Да, не просто, – сказал Эйб Робинсон.

Он добросовестно крутил головой от Джеффа Дармера к Джеку Марлину.

– А может, нам все-таки можно просто найти такой замечательный сценарий, – предложил Джефф Дармер, – в котором все это уже будет представлено?

Эйб Робинсон хотел сказать, что таких замечательных сценариев он еще не читал, но, нарвавшись на гневный взгляд Марка Тимпсона, который и так на сегодня был достаточно на всех обижен, решил промолчать.

– Можно, конечно, найти сценарий, – сказал Эйб Робинсон.

У него опускались руки, никто не хотел ни о чем думать, все хотели получить что-нибудь готовенькое.

В зале вновь наступила гнетущая тишина. И в наступившей тишине Дон Тернер сказал вот что:

– Вы еще ни разу меня не подводили, – сказал Дон Тернер Эйбу Робинсону.

Эйб Робинсон решил, что его уже увольняют.

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил он.

– Я хочу сказать, что если вы говорите, что у вас есть какая-то идея, значит, у вас действительно есть эта идея, – сказал Дон Тернер, – вы ведь еще не все нам рассказали? – с надеждой спросил он Эйба Робинсона.

По лицу Эйба Робинсона пробежала загадочная тень.

– Нет, не все, – сказал Эйб Робинсон.

Дон Тернер облегченно вздохнул.

– У вас есть что-нибудь более конкретное? – спросил Дон Тернер.

– Да, у меня есть нечто более конкретное, – сказал Эйб Робинсон.

Все внимательно на него посмотрели.

– Ну? – сказал Дон Тернер.

– У меня уже есть главная героиня, – сказал Эйб Робинсон и радостно всем улыбнулся.

Джефф Дармер поправил пиджак, Джек Марлин – галстук, а Люк Беррер просто присвистнул.

– Да что вы говорите, – неожиданно обрадовался этому обстоятельству Дон Тернер, – ну так с этого бы сразу и начинали.

И Эйб Робинсон взорвался.

– У меня – жена и четверо детей! – громко сказал он.

– Какая неприятность, – почему-то возвел глаза к потолку Боб Тернер-младшенький.

Но Эйб Робинсон решил не обращать на него внимания.

– У меня – жена, – сказал Эйб Робинсон, – четверо детей и полсотни родственников, за которых я несу ответственность, и в этой жизни мне от этого уже никуда не деться.

В этом месте Боб Тернер гнусно похихикал.

– А эта девушка целиком и полностью отвечает нашей новой идее, – докончил мысль Эйб Робинсон.

Все улыбнулись.

– А мы что, сегодня услышали какую-то идею? – поинтересовался Джек Марлин.

Эйб Робинсон не стал тратить на него свои эмоции.

– У нее есть изюминка, – обратился он к Дону Тернеру.

– У всех актрис есть изюминки, – фыркнул Дон Тернер.

– Когда вы увидите эту девушку, вы поймете, что в этом мире нет ни у кого изюминки, кроме нее, – сказал Эйб Робинсон.

Джефф Дармер и Джек Марлин с сожалением посмотрели на Эйба Робинсона. А Люк Беррер просто подольше придержал улыбку.

Но Эйб Робинсон проигнорировал их знаки внимания. В данной ситуации его интересовал только Дон Тернер.

– Но это же абсурд, – возмутился тот, – мы с вами обсуждаем какую-то девушку для фильма, а у нас еще нет и элементарного сценария, не говоря уже обо всем остальном.

– Надо же с чего-то начать, – улыбнулся Эйб Робинсон, – давайте начнем с главной героини. Тем более что у нее уже есть своя история.

– У нас у всех есть своя история, – с достоинством сказал Джефф Дармер, – сейчас это очень модно – всем иметь свою историю.

Эйб Робинсон не обратил на него никакого внимания.

– Ее история вмещает в себя пять веков славы, – сказал Эйб Робинсон Дону Тернеру, – тысячи войн, столько же перемирий, верность традициям, патриотические чувства, материнские, зов предков и так далее и тому подобное. Словом, ее история настолько же сложна и интересна, насколько безмерна и увлекательна история английской короны, тайны египетских пирамид и предсказания древних философов. Эта девушка так же безупречна, как мировые законы нравственности, а ее отношение к законам жизни столь трепетно и серьезно, что некоторым из нас это невозможно представить.

Кое-кто за столом вновь попытался присвистнуть.

– Но дело совсем не в этом, – сказал Эйб Робинсон, – мы придумаем ей новую историю.

Джефф Дармер даже обиделся.

– Зачем нам придумывать ей новую историю, если ты говоришь, что у нее уже есть своя такая увлекательная история? – сказал Джефф Дармер.

– Ее история – это ее личные проблемы, – сказал Эйб Робинсон, – и к нашим проблемам это не имеет никакого отношения. Я просто хочу сказать, что эта девушка подходит нам идеально.