Страсти у вулкана

– Я слушаю.

– А вы на все ответите?

– Да.

– Взрослые всё знают?

– Не всё. Но они говорят обо всем с такой уверенностью, что создается впечатление, что они действительно знают всё.

Даниэль улыбнулась.

– И всему надо верить? – спросила она.

– Нет, не всему. Эти люди постоянно о чем-то говорят, но не всегда за их словами стоит правда.

– А если я не успею сейчас обо всем спросить?

– Ну что ж, – сказал Марк Роснан, – давай остальное отложим на потом.

Марк Роснан улыбнулся Даниэль, а Даниэль улыбнулась Марку Роснану.

– Хорошо, – сказала Даниэль, – остальное отложим на потом.

Марк Роснан кивнул Даниэль и пошел к своему дому. Он так и не закурил. Он при детях не курил.

И на деревьях запели птицы, а самые смелые из них поднялись в небо. И солнце стало еще быстрее выходить из-за большого серого облака, и деревья, дороги и дома озарились ярким теплым светом, а любопытные пешеходы поскорее заспешили по своим делам.

Но теперь все-все – и птицы на деревьях, и солнце в небе, и дороги, и дома, и горы вокруг города, и все люди в таком маленьком и обыкновенном городе – знали, что Даниэль в любое время могла прийти к Марку Роснану и спросить его о чем угодно.

Так в то самое раннее утро Марк Роснан подружился с Даниэль.

Все в нашем классе только и говорили о том, что Даниэль просто выпало такое счастье, что она поселилась рядом с домом Марка Роснана. И вряд ли этот талантливый писатель стал тратить на Даниэль свое драгоценное время, если бы она не жила у него перед самым носом и он не ощущал по этому поводу некоторые добрососедские обязательства.

Даниэль теперь могла зайти к Марку Роснану когда угодно и о чем угодно с ним поговорить. Не думаю, что Марк Роснан не видел, что Даниэль тоже, как все, им увлечена.

Но в дружбе увлечение присутствует так же, как и в любви. А иначе никакой дружбы, как впрочем, и любви, не бывает.

А потому все в этой новой, только зарождавшейся земной истории оставалось так, как есть. И никакие силы небесные что-либо менять в этой истории пока не собирались.

6

В первый раз Даниэль пришла к Марку Роснану с какой-то очень большой и серьезной проблемой. Кажется, ей надо было что-то наврать в школьном сочинении о счастье в личной жизни. И она совершенно не знала, как про это наврать и что такое вообще счастье в личной жизни.

И Марк Роснан терпеливо объяснил ей, что вот, мол, солнце в небе – это уже счастье, и птицы на деревьях, и цветы в саду, и крыша родного дома над головой.

Даниэль стояла на краю бассейна, кивала и говорила:

– Ах! Теперь понятно!

А сама тем временем думала о том, что будет, если она вдруг случайно свалится в бассейн: бросится он ее спасать или нет?

На ней были короткие бежевые шорты и яркая цветастая блузка. Все это очень эффектно будет смотреться в воде.

Марк Роснан будто уловил эти ее мысли. Он взял Даниэль за локоть, отвел подальше от бассейна и посадил в плетеное кресло возле своего рабочего стола в саду.

Весь стол Марка Роснана был завален черновиками. Марк Роснан писал везде: дома, на улице, в самолетах и аэропортах во время своих многочисленных поездок по миру. Он ни секунды не мог находиться вне власти своих мыслей, размышлений и идей.

Даниэль оглядела стол.

– А почему вы сразу все распечатываете, а не храните свои мысли в компьютере? – спросила она.

Она положила ногу на ногу и откинула свои длинные волосы на спинку кресла.

– Я привык видеть слова напечатанными на бумаге, – сказал Марк Роснан, – я так лучше их понимаю.

Даниэль внимательно посмотрела на него, чтобы определить, не шутит ли он, но Марк Роснан был серьезен.

– Компьютеры существуют недавно, а бумага – с тринадцатого века, – сказал тем временем Марк Роснан. – Я успел привыкнуть.

Даниэль улыбнулась. Марк Роснан и правда был очень интересным человеком. И к нему тянуло, как к магниту.

– А о чем вы сейчас пишете? – спросила Даниэль.

– Я всегда выстраиваю одновременно сразу несколько сюжетных линий, – сказал Марк Роснан, – и поэтому не могу говорить конкретно о чем-нибудь одном.

– И вы всегда обо всем помните? – удивилась Даниэль.

Марк Роснан улыбнулся.

– Ну конечно же я обо всем помню.

– А почему вы вообще пишете прозу? – спросила Даниэль.

– Просто это мое отношение к жизни. Все события, мысли и чувства я хочу превратить в слова.

– А я хочу все нарисовать.

– Ну вот видишь, это и есть наше отношение к жизни, и только так нам интересно жить.

– Уходя от реальности?

– Ну почему же, это и есть наша реальность.

Даниэль подумала.

– Да, действительно.

Марк Роснан тем временем вытащил из пачки сигарету, но опять так и не закурил.