– Что… что… кто это?
– Гноеглазые.
– Гноеглазые?
– Я пришла в их сны, а они приходили за мной.
Ее правое ухо, распустившееся большим медузоцветком, шипастые стебли алоэпальцев, пыльца слов, слетающая с лепестков губ.
– Приходили за тобой? Во сне?
– Нет же. Туда, где меня взял ты. В Лампу.
– В Лампу?
– Тот, с одним глазом, называл это Лампа.
– С одним глазом? – Кровник наблюдал зеркальную колбу, выросшую из ее лба. – Профессор?
– Да. Все называли его профессор. Все считали, что я больна. Все кроме него. Он один говорил, что я не больна. Я ему снилась.
– А мне ты сейчас снишься?
– Ты же спишь.
– Но сон не мой?
– Нет.
– Чей?
– Это сон мухи, заснувшей на зиму в аптечке этого самолета.
– Но зима еще не скоро.
– Это было позапрошлой зимой. Она видела сон, и сон остался здесь. Он никуда не делся. И она сама до сих пор там, эта муха… в аптечке.
Кровник вдруг понял, что воздух стал твердым. Что он больше не может его вдохнуть. Он схватился за горло, за грудь. Глаза полезли из орбит.
– Извини, – сказала она. – Это неприятно.
Кровник почувствовал сквозняк.
Невидимую тугую струю воздуха.
Непонятно откуда взявшийся ветер.
– Открывай, – сказала она.
Он ощутил, как неудержимая сила стала отматывать от него тонкие нити.
– Открывай люк, а то я тебя щас кончу дура тупая! – заорала она.
Кровник сидел, открыв рот.
– Чего? – Пилотка потрогала свое лицо и осмотрела пальцы, – Вымазалась?
Он встал и пересел на стул у стены.
Глаза вишни. Черная спецовка с подвернутыми штанинами и закатанными рукавами.
– Чего ты?
Он, с трудом оторвав взгляд от девочки, посмотрел на Пилотку еще раз.
– Жрать хочу, – сказал он, помолчав. – Пожрать тут можно сообразить?
Она сунула нос в кастрюлю стоящую недалеко от рации.
– Каша с тушенкой.
Кровник сглотнул слюну:
– Можно?
– Щас… – она, пригнувшись, выглянула в окошко. – О! Сам уже сюда идет!
– Маша твоя есть хочет? – спросила она.
Кровник смотрел на девочку.
Чистый лоб. Короткие растрепанные волосы. Кеды.
Маша.
– Да, – сказал он.
Пилотка кивнула.
Они услышали стук палки по ступеням, потом шаги в сенях.
Дядя Женя, громко сопя, вошел в дом.
– Ну что? – спросила Пилотка.
– Песец, – ответил он. – Вот что.
– В смысле?