Хулиган. Его тихоня

– Но это всего лишь болтовня Тани. Я просто процитировала ее слова, – внезапно сказал Уля, обхватив меня за плечи. Я растерянно посмотрела на нее и она усмехнулась. – Таня всегда была пессимисткой. Я пыталась смотреть на жизнь под ее углом, но мне, знаешь ли, не понравилось.

– Ты идиотка, – сказала я на выдохе.

– Ну спасибо, ботаник, – хмыкнула Уля и продолжила: – В общем, я не очень-то верю в эту чушь. Зато я верю в романтику, в счастливые случаи, в “и жили они долго и счастливо”. Поэтому я буду болеть за вас, ребята.

Мои губы изогнулись в широкой улыбке.

– Будешь болеть за нас?

– Ага, – ответила она, а затем поморщилась. – Но это не значит, что я хочу с ним познакомиться. Я буду дистанционно болеть за вас.

Я усмехнулась с ее слов, но точно знала, что была не намерена знакомить Лешу с Улей. Затем я посерьезнела.

– Я считаю тебя другом, Уля. Ты сумасшедшая и порою надоедливая, но все равно я рада, что ты стала моей подругой.

– Значит, теперь мы правда лучшие подружки? – спросила она, вздернув свои идеальной формы брови.

Я уставилась на нее, стараясь не рассмеяться. Затем я вспомнила вчерашний разговор с Таней и веселье вмиг улетучилось. Как бы я ни хотела выполнить ее просьбу – держаться подальше от Ули, – я не могла этого сделать. Мне нужно было с кем-то разговаривать, с кем-то, кто мог выслушать меня, иначе я могла сойти с ума.

И именно Ульяна была лучшей кандидатурой на эту роль. Тем более когда ее не нужно было просить о разговоре, как сегодня, когда она просто внезапно появилась на пороге моего дома, требуя разъяснений.

– Не думаю, что Тане это понравится, – честно ответила я. – Но если ты не против, мы можем ими стать.

– Она одумается, – парировала Уля, закатив глаза и махнув рукой.

– Похоже, я ей сильно не нравлюсь, да? – спросила, уронив взгляд.

– Нет, дело не в тебе. Тане вообще мало кто нравится. Так мы теперь действительно лучшие подружки, ботаник?

Я грозно нахмурилась и шумно выдохнула.

– Нет, если ты не перестанешь называть меня ботаником.

– Окей, Ксе-ни-я, – ответила она, умышленно растягивая мое имя по слогам. Она рассмеялась, когда я еще раз бросила на нее свой суровый взгляд. – Итак, есть еще какие-нибудь новости о нашем великом и прекрасном Алексее Орлове? У вас уже был секс?

– О, ужас! – воскликнула я, с отвращением отталкивая от себя новоиспеченную подругу. – Перестань спрашивать меня об этом!

– Секс – это не ужас, Ксюша, – сказала она авторитетным голосом. – И это совершенно нормально для пар заниматься сексом. Могу поспорить, что в постели он просто зверь.

Я потянулась к пульту и включила звук телевизора, делая его в разы громче, чем было до этого. Хотя я была рада, что драма закончилась и мы подтвердили нашу дружбу, я больше не собиралась спрашивать у Ульяны совета по поводу отношений, если она продолжит вести себя так… непристойно.

Я услышала ее смех и посильнее стиснула зубы.

Может, мне все-таки стоит пересмотреть свое решение стать подругами?

По мере того как фильм продолжался, мои мысли все чаще возвращались к Леше и поцелую, который он подарил мне прошлой ночью. Я привыкла к его жестким, восхитительным поцелуям, но что-то изменилось. Он был медленным, изысканно нежным и долгим. Это было похоже на отчаяние, словно он боялся, что я растворюсь в воздухе. И его объятия. Они были такими крепкими, словно он не хотел отпускать меня.

Может быть, это было просто принятие желаемого за действительное? Может быть, мне просто показалось?

Уля была права. Я хотела верить, что он не тот парень, о котором ходили те страшные слухи. Я хотела верить в то, что в нем есть что-то хорошее.

Я тяжело вздохнула и Уля сжала мою руку крепче. Затем мы продолжили вместе смотреть фильм.

8.2. Слухи оказались правдой

Наступило утро понедельника, а вместе с ним меня ждал очередной ужас.

Стоило заглянуть в свою зачетку и увидеть уверенный трояк, как я зажмурилась и вдохнула воздух поглубже. Это не могло быть правдой. Я открыла глаза и застонала вслух. Тройка все еще была на месте.

Синдром отличницы стал душить меня, а по возвращении мамы – душить станет меня и она, будучи обладательницей того же самого синдрома.

Когда настало время обеда, я обессилена запихнула зачетку в сумку и направилась к двери. Леша уже стоял на своем месте и, увидев его, я почувствовала, как грусть стала отпускать меня. Леша скользнул взглядом по моему лицу и я слегка улыбнулась ему.

– Ты голоден? – спросила я.

Он кивнул и взял меня за руку. Мы молча пошли к нашему месту в кафетерии. Я взглянула на Лешу, который был все таким же задумчивым, каким был с самого утра.

Я не позволяла себе беспокоиться о его поведении. Было очевидно, чем именно он был так загружен.

Он думал о той ночи, и я была уверена, что он собирался разобраться с этим. То как Леша настороженно вел себя в тот вечер, как он заботливо сегодня провожал меня до аудитории, сканируя глазами каждого студента, говорило о том, что он не даст меня в обиду.

Когда мы добрались до места и сели, я достала из сумки контейнер с сегодняшним обедом. Я протянула Леше приготовленный для него сэндвич и по его мимолетной реакции на лице поняла, что ему заранее понравился мой выбор. Я откусила свой и все мои мысли мгновенно рассеялись.

– Две четверки, одна пятерка, – услышала я его внезапные слова и напряглась. – И тройка. М-да, Ксюша.

Я медленно повернула голову и ахнула от увиденного. Леша с невеселой ухмылкой на лице изучал мою зачетку.

Мой взгляд устремился к сумке и я снова ахнула. Я забыла закрыть ее, что и послужило соблазном для Леши. Затем я выхватила зачетку из его рук и мои щеки запылали румянцем.

– Тебе стоит перестать читать порно, Ксюша, – бесстрастно сказал он, возвращаясь к еде. – Было бы лучше заняться учебой.

– Я… я… это была просто глупейшая лабораторная по “Основам литературоведческих исследований”! – заявила я, оправдываясь и крепко сжимая в руках зачетку. – И я не читаю порно.

– Не могу поверить, что ты получила трояк по литературоведческим исследованиям, – пробормотал он, покачав головой. – Ты так много читаешь литературного порно, что должна была написать лабораторную закрытыми глазами на высший бал.

– Я не читаю порно. Тем более, литература и литературоведческое исследования – это разное, – прошептала я, понуро опустив голову и затолкнув свою зачетку как можно глубже в сумку.

– Да что ты говоришь…

Я услышала, как он хмыкнул, и посмотрела на него, не скрывая своего раздражения. Он же смотрел на меня с улыбкой, играющей на его притягательных губах, от которой меня как будто обдало жаром. Я начала улыбаться ему в ответ, как вдруг услышала чей-то голос позади нас:

– Орлов!

Я почувствовала мгновенную перемену в его настроении еще до того, как успела разглядеть выражение его лица. По моему позвоночнику пробежал холодок. Его глаза пылали гневом, а челюсть сжалась так сильно, что проступили несвойственные его лицу углы. Его сердитый взгляд скользнул куда-то за меня.

Я уставилась на Лешу, недоумевая и ужасаясь. Он так сильно напугал меня внезапной сменой своего настроения, что я начала дрожать.

Что происходит?