Пока мы вдыхаем тишину

На самом деле, возможно «PAND» бы и раньше этим занялись, но о людях с псионическими способностями мир узнал лишь сто лет назад. Какая паника тогда поднялась среди населения! Ведь это же нонсенс, что человек может силой мысли передвигать предметы, зажигать огонь или даже узнать, о чём думают люди. Но ужаснулись все, когда поняли, что псионики могут даже внушить другому человеку свои мысли и заставить людей исполнять свои приказы.

Вот именно тогда и появились корпорации, которые успокоили общественность, заверили, что псионики не представляют угрозы и их надо исследовать. Ведь такой дар открывал поистине невероятные перспективы. И надо признать, за последние лет двадцать, корпорация «PAND» весьма преуспела в своих изысканиях. Учёные «панды», смогли разработать препарат, который пробуждал в человеке способность к телепатии, эмпатии и даже телекинезу.

Правда, действовал препарат только на обычных людей и всего пару часов. Кроме того, у восьмидесяти процентов испытуемых вызывал аллергию, приводящую к инвалидности, а десять процентов от него умирали. Для людей со способностями, всё обстояло ещё хуже. Выжил всего один, но мы его не видели и не знаем, просто ходят слухи, что он существует.

После обнародования данных, эксперименты попробовали прекратить. Всё же люди очень любят устраивать всякие движения в помощь несчастным. Только закончилось это тем, что всё засекретили. Несколько показательных увольнений, судебных разбирательств и прочей чепухи, которой свято верит основная масса населения, сделали своё дело. Народ поверил и благополучно обо всём забыл. Смысла что-то делать дальше не было, ведь «справедливость восторжествовала».

И корпорация, спокойно продолжила заниматься своими исследованиями, но теперь детей вновь забирали тайно. Старались сделать это максимально безболезненно и тихо, чтобы не вызвать новой волны недовольств и не поднять шум. Очень часто, родителей шантажировали, чтобы те молчали, хотя все они были рады, когда «маленького монстра» увозили люди в белых комбинезонах. Правда, некоторым просто платили за ребёнка, и таких, к слову, было много.

Конечно, после череды экспериментов, детей стало намного меньше, но это никого не огорчало. Ведь в данный момент, учёные пытались разобраться с тем, что уже придумали и такое количество подопытных больше не требовалось. Препарат тестировали очень редко и после очередного улучшения. На последних испытаниях, аллергия возникла лишь у десяти процентов испытуемых, а умер всего один человек. Только с псиониками всё обстояло по-прежнему – никто не выживал.

Потому последний приказ главы корпорации был чётким: усовершенствовать препарат, чтобы он работал на псиониках и давал долгосрочный эффект. Я сама слышала, как Кристиан Деверо сказал об этом, пять лет назад, когда сбегала. Смешно то, что испугалась я именно в тот момент. Просто, умирать не хотелось, очень.

Произошло это, когда нас готовили к контрольному испытанию. Каждый день шести испытуемым делали инъекции, которые притупляли псионические способности. Один из учёных решил, что именно не заглушённые способности приводят к смерти псиоников. Вот нас и готовили так, чтобы препарат подействовал «правильно» – делали из псиоников обычных людей.

Но после последней инъекции, всем шестерым внезапно стало очень плохо. Хоть и не хочется об этом думать, но есть подозрение, что кроме меня и не выжил никто. Из лаборатории выносили нас по очереди, точнее вынесли всех, кроме меня. В тот момент, лично я напоминала труп. Помню, как меня печально осмотрели и, махнув рукой, даже дверь не стали закрывать, так я и смогла сбежать. Никто не ожидал от «трупа» такой прыткости.

Да я и сама от себя не ожидала, что смогу хотя бы пошевелиться. Проделав путь от лаборатории, до этажа персонала, я наткнулась на охрану, совершающую обход. Пришлось спешно искать укрытие. Мне стало очень страшно, что сейчас меня найдут, потому я зашла в первую попавшуюся дверь. Только при этом не прочитала, что написано на табличке и оказалась в кабинете генерального директора.

Причину, по которой кабинет был открыт, я поняла, когда из соседнего помещения донёсся звук шагов. Там находилось что-то вроде комнаты отдыха, это мне удалось разглядеть немного позже, когда я удирала оттуда. Так вот, поняв, что сейчас в кабинет зайдут, я не придумала ничего лучше, чем залезть в шкаф, стоящий в углу. Он был небольшой, но мне места хватило, ведь я тоже не гигант. К тому же через замочную скважину была очень хорошо видна входная дверь.

Вот тогда я и увидела в первый и последний раз главу корпорации – Кристиана Деверо. Скорее всего, я была одной из немногих, видевших этого человека, и уж точно единственной из подопытных узревших самого главного гада. Как узнала, что это он? Очень просто. Последняя инъекция, в отличие от остальных, которые нам делали, не притупила способности – она увеличила их в разы.

Кстати, благодаря этому, я узнала три невероятные вещи в тот день. Первое – сегодня нашей группе вкололи тот самый препарат. Второе – я стала вторым испытуемым, который это пережил. Третье – тем мифическим единственным выжившим из псиоников, был глава корпорации. Последнее заставило меня изрядно понервничать. Повезло, что дар усилился, благодаря этому, удалось закрыться от Кристиана Деверо и меня не поймали.

А дальше был дерзкий побег. Отключив все камеры слежения с помощью дара, я просто ушла, убедив всех встречных, что они меня не видели. Доехала попуткой в городок под названием Рентон и там впервые увидела её – Энни Родерин. После нашей встречи, она постоянно мелькала в моих мыслях, не давала покоя и не исчезала ни на миг, что бы я ни делала. Именно по этой причине, я направилась за ней в соседний город Эверетт, который являлся административным центром округа.

Всё дело в том, что мне стало плохо, когда я встретилась взглядом с Энни – это был первый раз, когда я увидела смерть человека, которая ещё не произошла. Раньше, всё, что я могла делать, это ловить смутные образы мыслей человека, чувствовать его настроение и один раз смогла передвинуть стакан, не прикасаясь к нему.

Псиоником я всегда была посредственным, не то, что Джим – вот кто творил настоящие чудеса. Он мог двигать вещи туда-сюда по своему усмотрению, всегда знал, кто и о чём думает. Кроме того, у Джима получалось подняться в воздух на пару секунд. Один раз, он даже заставил учёного не делать болезненный тест, а просто записать, что результат положительный! Только ему всё это не помогло. В тот день, Джима из лаборатории вынесли первым.

И вот стоило мне встретить Энни, как мой дар, будто с цепи сорвался. Раз за разом, я просматривала одну и ту же сцену, только сценарий слегка менялся.

Энни едет вместе с Кэролайн в автомобиле. Они останавливаются на перекрёстке, о чём-то спорят, дочь хочет выйти, но мать закрывает центральный замок. Загорается зелёный свет и Кэролайн жмёт на педаль.

Водитель грузовика с разгона въезжает точно в то место, где сидела Энни. Потом сирены, мигалки, из автомобиля достают искорёженное тело девочки. Кэролайн отделалась сотрясением мозга и разбитой губой. Сидя в машине скорой помощи, она постоянно повторяет: «Это всё её вина».

О чём говорила женщина, мне было неясно до этого момента – в смерти дочери, Кэролайн винила меня. Потому что я пришла к ним и сказала, чтобы они не ехали, на этот чёртов перекрёсток. И Энни перед самой аварией хотела выйти, поскольку испугалась. Она в отличие от своей идиотки мамаши мне поверила. Только Кэролайн не захотела верить «психованной, которую забыли сдать корпорации», она меня именно так и назвала.

Людям всегда было проще обвинить всех вокруг, лишь бы успокоить свою совесть. Вот и мать, потерявшая дочь, решила, что всё произошло из-за меня. Иначе, ей пришлось бы посмотреть в глаза правде – той самой, где в смерти Энни была виновата она. Потому что, это она не дала ей выйти.

А ведь я до последнего пыталась спасти девочку. Когда все мои уговоры не подействовали, пришлось ждать их на перекрёстке. Я попыталась открыть дверь, до того, как Кэролайн её заблокирует, но видимо это была судьба. Несмотря на то, что Кэролайн так и не выехала на перекрёсток, грузовик занесло, и в этот раз он смёл автомобиль вместе со мной.

– Ты зачем её сюда притащил? Она же псих! А вдруг это человек «PAND»? —услышала я испуганный, до боли знакомый женский голос, вынырнув из воспоминаний.

Перед глазами сразу всплыла картина прошлого, как красивая девочка лет пятнадцати, схватила меня за руку и потянула за собой к двери, которая всегда была заперта. На мои слабые попытки сообщить, что дверь закрыта и нам туда нельзя, она фыркнула, вытащила карту пропуска и заявила: «Нам можно! По крайней мере сегодня».

В тот момент, для меня она стала кем-то вроде старшего друга, наставницы. Ведь мне было очень страшно и одиноко, когда я только приехала в корпорацию. Ревела дня три без остановки. А как ещё может вести себя ребёнок, у которого погибли родители и он оказался в незнакомом месте?

– Успокойся, Джи, – голос парня, с которым я столкнулась, узнала сразу, – ты же видишь, ей плохо. И вообще, где ты видела работника корпорации, которому не хватило бы средств на простейшую пластическую операцию?

– Может, ей нравится ходить в таком виде и распугивать людей, – вновь буркнула девушка.

– Посмотрела бы я на тебя, – прохрипела я, открывая глаза, – как ты будешь ходить в восторге с такой рожей.

Стоило мне заговорить, как раздался шелест. В комнате, кроме меня и парня, были ещё четыре человека – трое парней и девушка. Паршиво было то, что все они наставили на меня пистолеты. Только парень, сидящий рядом, покачал головой и произнёс:

– Уберите, или я сейчас уйду вместе с ней.

Тихо выругавшись, они спрятали оружие и хмуро уставились на меня.

– Я Джим, – улыбнулся мне парень, старясь успокоить, поскольку остальные молчали и буровили нас злыми взглядами. – А как тебя зовут?

У меня потемнело перед глазами. Наконец-то до меня дошло, почему он показался таким знакомым. Задыхаясь от эмоций, я смотрела на человека, которого считала мёртвым. Ведь это его вынесли первым! Но как? Откуда? Мысли беспорядочно метались в голове, на глаза навернулись горькие слёзы, и я с трудом заставила себя ответить:

– Эмили. Меня зовут Эмили Райан.

Глава 3. Попалась

Сколько раз я просила Найва не отправлять меня на приватные танцы! Только кто бы ещё меня послушал? Стоя рядом с дверью, за которой ждал клиент, я нервно переминалась с ноги на ногу и пыталась унять дрожь. Отчего-то мне было страшно заходить в комнату. Казалось, что стоит мне переступить порог, и привычная жизнь полетит под откос. Возможно, я бы не обратила внимания на подобный нервоз, но люди с псионическим даром не имеют права отмахиваться от предчувствий.

В итоге я постаралась усилить защиту на сознании, на случай непредвиденной ситуации, и стало чуточку легче. Как ни крути, а теперь от моих воспоминаний и мыслей зависят ребята. Всё же я знаю, где они живут и какие у них имена в поддельных документах, а найти человека с такими данными дело техники. Я до последнего просила не сообщать мне ничего, но Джим решил, что мне можно доверять.

По ушам ударил звук громкой музыки – это из соседней комнаты для привата, вышла одна из девочек, работающих со мной в клубе. Вот уже месяц мне приходилось трудиться бок о бок с «девушками с пониженной социальной ответственностью». Данное очень интересное заведение называлось под стать роду занятий всех, кто тут работал – клуб «Сахарные попки». Туда меня привела Джиллиан, поскольку это было единственное место, где не требовались документы.

Проблема заключалась в том, что жить на заброшенном заводе вместе со всеми псиониками и питаться через раз я наотрез отказалась. Мне было непонятно, почему они сидят в этом жутком месте, а не пытаются хоть как-то наладить свою жизнь. Из всех сбежавших псиоников, только Джиллиан нашла постоянную работу и усердно трудилась ради собственного будущего. Сейчас она работала секретарём в компании по продаже электроники. Девушку, как и меня не устроил образ жизни бомжа.

А вот парни твердили, что им и так хорошо. Джим сказал, для него главное жизнь в безопасности. Вроде, только подрабатывая разнорабочими, где происходит постоянная смена персонала, они могут быть уверены, что корпорация их не найдёт. Более того, не все радовались успехам Джиллиан, и постоянно бурчали, что из-за неё всех поймают и убьют. Только девушка на такие слова фыркала и посылала бурчащих неудачников подальше. Ведь благодаря ей они все обзавелись новыми документами и могли бы давно начать жить, как нормальные люди.

В начале, Джи тоже работала в клубе «Сахарные попки», именно тогда она познакомилась с Найвом – хозяином этого заведения. Но как только ей удалось заработать нужную сумму на документы, она оттуда ушла. Мне девушка предложила поработать там, чтобы я смогла хоть что-то сделать со своей примечательной внешностью. К сожалению, кроме документов, мне необходима была клиника пластической хирургии, а это очень дорогое удовольствие и работая уборщицей на операцию денег не соберёшь.

Так что выбора особого у меня не было: клуб, Керолайн или «PAND». Потому стиснув зубы, я пошла работать стриптизёршей. И то, в этот клуб меня взяли лишь благодаря тому, что Найв был поклонником Джи. Он всё надеялся на благосклонность девушки, но та мастерски кормила его «завтраками» и обещала, что обязательно поужинает с ним…завтра. Найв свято верил каждому слову своей «богини», Джи пользовалась всеми плюсами от такого знакомства и все были неимоверно счастливы.

Впрочем, в этом была вся Джиллиан. Она всегда могла очаровать любого мужчину, с того момента, как ей исполнилось пятнадцать. Стоило ей глянуть своими глазами и надуть губки, мужчины бросались исполнять её просьбы. А если глазки не помогали, в ход шло ментальное убеждение. Думаю, именно второе Джи применяла чаще. Помню несколько раз, мы благодаря этой её способности выбирались из комнат после заката и устраивали вечеринку на крыше.

Да-да именно это воспоминание пришло в мою голову, когда я услышала голос Джиллиан на заброшенном складе, куда меня принёс Джим. Тот пропуск от закрытой двери, девушка забрала у одного из сотрудников с помощью своей невероятной харизмы, приправленной ментальным убеждением. К сожалению, я так не умела. Раньше. Сейчас даже не знаю, как-то не было времени и возможности проверить. Слишком это рискованно пользоваться даром, который после препарата мог выкинуть нечто неожиданное.

Так вот моя новая работа заключалась в том, чтобы показывать своё тело за деньги. Заведения, в которых танцевали стриптиз, а к тому же можно было найти девочку на час или больше, были узаконены лет сорок назад. Теперь, вместо того чтобы искать непонятно кого, любой желающий, мог прийти в такой «клуб», и удовлетворить все свои потребности. Но это в том случае, если у тебя есть деньги.

На самом деле, это даже хорошо. Наличие таких клубов гарантировало, что ты не подцепишь какую-нибудь заразу, поскольку всех девочек каждый день проверяли. В наше время это не сложно. Просто, берёшь кровь небольшим приборчиком, и он тебе выдаёт информацию: здоров человек или болен, что принимал, пил и так далее. Только стоил такой приборчик столько, что редко кто мог себе его позволить. Разве что богачи.

Оказавшись в клубе первый раз, я чуть не закатила истерику. Хотя, почему чуть? Я кричала, лила слёзы и обвиняла Джиллиан в сутенёрстве. Но Джи меня быстро успокоила – щека горела долго, у девушки всегда была тяжёлая рука. А вот когда я угомонилась, она пообещала, что от меня потребуется только танцевать и иногда раздеваться, по желанию.

– Прямо как на осмотре, – съязвила она тогда. – Перед толпой мужиков в халатах ты спокойно раздевалась. Вот и представь, что в зале сидят одни учёные, медики и прочие.

Немного подумав и запихнув своё ханжество поглубже, я извинилась перед Джи, после чего согласилась. Опять же, свою роль сыграло то, что мне даже имя своё не надо было называть всем этим людям. Теперь меня звали Евой Андерсон, а моё изуродованное лицо закрывала маска. Самая загадочная девушка в подобном заведении. Клиенты были в неописуемом восторге от моего маскарада! Знали бы они, что скрывается под маской, восторгов было бы намного меньше.

В начале, Найв категорически не желал меня брать на работу. На то было несколько причин. Первая заключалась в том, что всё же, у него работали красавицы, а я в эту категорию не попадала. Вторая – моя истерика, после которой он сделал вполне логичный вывод о моей девственности.