Северянка

– Ты сама себе вынесла приговор, – сказала девушка. – Раз страх перед смертью тебя не пугает…

Голодные рты злобно защелкали, бледные костлявые руки тянулись из темноты и быстро исчезали, словно обжигаясь. Рагнеда не желала смотреть на конец старухи и просто закрыла глаза, чувствуя как возвращается в лес, ощущая кожей свежий ветерок.

Но княжна даже сквозь закрытые веки увидела как пещера погружается во тьму. Костер угас, а эти странные голодные уродцы накинулись гурьбой на жрицу. Что с ней станет и ежу понятно. Но эта старушенция все-таки та еще злыдня – она успела сотворить наговор на Рагнеду. Голова девушки просто раскалывалась от боли, из глаз потекли кровавые слезы, сосуды в глазах полопались, окрасив белки в красный цвет. Из носа тоже потекла кровь. Княжна упала на траву, крепко сжимая голову. Тело сводили судороги. От невыносимой боли Рагнеда так сильно желала смерти жрице, как ни кому. Скорее бы она сдохла! Скорее бы все кончилось!

Все внезапно прекратилось. В голове просветлело, в теле появилась легкость, словно скинула с себя тяжелую ношу. Даже начало казаться, что если пошевелиться, ветерок подхватит и унесет куда-нибудь. Но вместе с легкостью в тело влилась слабость. Княжна лежала не в силах подвигать ни рукой, ни ногой. Девушка открыла глаза, но снова зажмурилась: после кромешной тьмы подземелья краски вечернего леса казались непривычно яркими, хотя солнце спряталось за плотной пеленой грузных серых облаков и уже не освещало землю как в ясный день. В нос ударяли разные запахи: трав, листвы, дыма от тлеющих угольков. Щебетание птиц и жужжание насекомых были подобны раскатам грома и били по барабанным перепонкам.

В это время в королевском дворце Альвахейма, в спальне принца было все тихо. Девятилетний мальчик лежал в своей постели. На фоне исхудавшего детского личика заостренные уши казались немного великоватыми для своего обладателя. Бирюзового цвета глаза были наполовину закрыты, а серебристо-белокурые локоны, напоминавшие сейчас парик, разметались по подушке. Кожа принца была в язвах, местами потемнела и покрылась морщинами. Мальчик настолько ослабел, что не мог даже шепотом происнести хоть слово. Мать не отходила от сына ни на минуту. Королева сама исхудала, под прекрасными глазами залегли темные круги. Она все время заботилась о сыне, пыталась его всячески отвлечь от страданий, а про себя вовсе забыла, почти ничего не ела. Ром теперь боялся не только за жизнь сына, но и за здоровье жены. Он посылал слуг посидеть с мальчиком, чтобы Иримэ отдохнула, поела, но та не подпускала к принцу никого.

После очередной изматывающей ночи (Аркуэнон, маленький принц, мучался от боли), Иримэ прилегла на край кровати и замечталась, держа сына за руку.

Аркуэнон очнулся (он только час как успокоился и грезил наяву) от ощущения сильного жара. Вся кожа мальчика словно горела. В ослабших конечностях «закипела» кровь – так он чувствовал ее бег по венам. Тело наливалось силой, принц смог сесть. Он задрал рукава сорочки до локтей и осмотрел свои руки.

– Мама, – позвал он Иримэ. Королева чутко грезила и мгновенно очнулась от звука голоса сына. Аркуэнон не отрывал глаз от рук – на них плясали языки пламени.

Сначала им обоим было немного страшно, но огонь не причинял боли, а наоборот – давал силы. Иримэ потрогала пламя – не жжется. Она встала и откинула с мальчика одеяло – все тело принца горело ярким огнем. Кожа на глазах бледнела, заживала и становилась такой, какая и должна быть у здорового ребенка. Тело наливалось жизнью, густые белокурые волосы уже не выглядели париком, глаза мальчика светились радостью. Ром стоял в дверях как вкопанный, не в силах произнести ни звука. Он наблюдал за выздоровлением сына.

– Папа! – Аркуэнон заметил отца. Голос сына привел Рома в чувства, он подбежал к кровати и схватил мальчика на руки.

Иримэ плакала, обнимала мужа, на руках у которого сидел здоровый, счастливый мальчик и смеялся заливистым смехом, обнимая родителей.

Вдруг в комнате раздался пронзительный писк. Эльфы обернулись и увидели как подушка, на которой недавно лежал Аркуэнон, подпрыгивает, словно ее кто-то толкает снизу. Иримэ откинула подушку и вскрикнула – из-под простыней, разрывая ткань, пробивались черные мохнатые лапы. Кровать заполыхала огнем и стала быстро сгорать, обнажая каркас. Писк еще какое-то время продолжался, но вскоре совсем стих. В изголовье Ром с женой и сыном увидели огромного паука. Он был уже мертв, лежал на спине, поджав лапы и напоминал искусно сделанную игрушку.

– Ллос… Дровы! – осенило Рома.

– Ты изгнал их из собственного дома. Они обещали отомстить, – напомнила Иримэ. – Вот они и сдержали обещание.

– Они ответят за это, – озлобился король.

– Хватит! Не трогай их, пока они не наслали еще что-нибудь!

Ром понимал – жена права, но неужели все взять и оставить просто так – безнаказанным?

– Неужели Тасмир нашел ту целительницу? – все еще не верил Ром. Он опустил сына на пол.

– Я есть хочу, – сказал Аркуэнон.

Родители тут же забыли о дровах и улыбнулись.

А вот северяне искали Рагнеду. Она ушла еще днем, а уже вечерело и княжны все небыло. На поиски отправились все: и Андрей с дружиной, и лешачи, и местные жители, и Тасмир. Последний все еще не оставлял мысль избавиться от Светозара, закончить приказ Рома. Эльфийский генерал держался рядом со своей несостоявшейся жертвой. Светозар остановился: он чувствовал что-то не так в этих местах.

– Не могла Рагнеда так далеко уйти, – сказал он. – Ты чувствуешь? – обратился он к Тасмиру, – тут воздух как бы гуще.

– Да, это явно ощущается, – заметил генерал. – Тебя ведь Светозар зовут?

– Да, – отозвался Светозар. – Рагнеда назвала так.

– Но ты не из местных? – Тасмир выпытывал у принца всю правду, надеясь

разузнать помнит ли он о себе хоть что-нибудь, может как-либо выдаст себя, если обманывает и притворяется, будто не узнает бывшего друга.

– Ярослав говорит что я упал с неба – летел на змие и разбился. Я совсем о себе ничего не помню – кто, откуда. За столько лет в голове так ничего и не всплыло. Поначалу было тяжко – языка не знал, ни слова не понимал из того, что мне говорили; не знал обычаев. А теперь эти люди для меня самые родные и близкие. И мне, честно говоря, все равно что было в моей жизни до того, как я очнулся в их доме. Здесь моя семья, друзья. А ты откуда?

– Из Альвахейма, – Тасмир испытующе смотрел на Светозара.

– Это где? – спросил тот.

– Дальше, чем ты можешь себе представить. Ты любишь эту маленькую ведьму, но боишься что все узнают? В первую очередь, что узнает она…

– Это не твое дело, – Светозар резко оборвал собеседника. – Что, так заметно?

– Им-то, может, и нет, а вот мне все ясно, как день. Зачем скрывать, не понимаю.

– Я и так им слишком многим обязан. С моей стороны будет уже наглостью заполучить Рагнеду. Тем более, что у нее, кажется, жених появился.

Они шли рука об руку. Тасмир оглянулся – рядом никого из людей нет. Идеальный момент. Он чуть приотстал и взялся за рукоятку кинжала и уже потянул клинок, обнажая лезвие.

– Не нашли ее, Светозар? – Влас словно из-под земли вырос. Он заметил как Тасмир вернул кинжал в ножны. – Меня хотел укокошить?

– Я думал что зверь какой-то подкрался, – тот выкрутился с невинным видом. В душе Тасмир сожалел что появился княжич. Но он может уложить обоих… Хотя тогда живым ему отсюда не уйти, да и «светиться» не хочется.

– Мы уже далеко от селения, – сказал Светозар. – В такую чащу она одна не пойдет.

– Да, но мы уже все проверили – Рагнеды нигде нет.

– Я вернусь обратно, может она уже в деревне, – сказал Тасмир. – Если нет – догоню вас и будем дальше искать.

– Через час вообще стемнеет, а в потемках точно ничего не увидим, – сообщил Влас. Он не знал что эльфы прекрасно видят и слышат в темноте.

– Ты иди, а мы с княжичем еще поищем. К ночи вернемся, – предложид Светозар. И пошел вперед.

Тасмир уже прошел половину пути назад, как буквально почувствовал дрожь воздуха, который стал каким-то вязким, уплотнился, будто вода. Тасмир видел погасший костер, хотя по дороге сюда, когда они шли мимо этого места на поиски, его тут не было. Между деревьев кто-то промелькнул, эльф направился туда. Никого. Осмотрелся еще раз – показалось. Тасмир уже, было, пошел в селение, как перед ним возникла Рагнеда. Девушка была очень бледной, с налитыми кровью глазами и испачканным лицом. Княжна еле стояла на ногах. Тасмир даже испугаться не успел – Рагнеда повалилась на него и он подхватил ее на руки. Звать кого-то было бесполезно – все далеко. Он отнес девушку в деревню. Староста, как завидел их, сразу же повел в свою избу. Рагнеду осмотрели, умыли. Эльф нервничал, ждал пока дружина вернется с поисков. Уже почти стемнело, когда воины пришли. Жители сразу же им сообщили о произошедшем. Ярослав, Андрей, Светозар и княжичи бросились в дом. Но Андрей, завидев Тасмира, остановился и стал расспрашивать его что да как.

Князь с сыновьями испытали шок, когда увидели Рагнеду. Она лежала в постели.

– Как ты, дочка? – спросил он.

– Все хорошо, – княжна с трудом улыбнулась.

– Что случилось? – не выдержал Ивар. Он привык видеть сестру живчиком, которая вечно цапалась с Власом, а теперь она лежит еле живая.

– Где ты была? Все тебя обыскались, – сказал Влас.

– Долго объяснять. Где чужеземец? – Рагнеда обратилась к Светозару, который стоял у порога, страшась подойти ближе.

Мужчины переглянулись: о чем это княжна.

– Ты по его вине чуть не погибла, – запротестовал отец.