Девочка со спичками

– Компания не продается! – бросила она и пошла по коридору прочь. Ее фиолетовые кеды гулко стучали по полу, а позади нее Стрелковский нес какую-то чушь про женщин в науке и про то, что он с Мечниковой обязательно поговорит.

Клерк отделился от толпы и, остановив всех жестом, быстро пошел за Кирой.

Седовласый выразительно глянул на Стрелковского, и тот остался на месте.

Девушка шла и слышала легкое, но устрашающее жужжание проекторов, которые включались и выключались поочередно, по мере того как проекция клерка приближалась к ней. Кира вела его к выходу во внутренний дворик НИИ через анфиладу подсобных помещений, куда сотрудники обычно бегали покурить.

Она остановилась только перед дверью во двор. Снаружи, из-за стекла, закат теплыми низкими лучами ощупывал коридор. Кира обернулась.

Федор Михайлович стоял напротив и нагло улыбался.

– Долго имя выбирали? – Она пыталась справиться со страхом.

– А что? – как ни в чем не бывало ответил клерк. – Я люблю Достоевского.

– Он бы этому не обрадовался… – пробормотала Кира, пытаясь избавиться от ощущения сюра. – Как бы там ни было, повторю еще раз: «Капсула» не продается.

«Он не отстанет. Господи, пусть он уйдет!»

– Да я и не собираюсь ее покупать. Просто хочу инвестировать, как мы договаривались. Переговоры? – мягко улыбнулся клерк.

– Я договаривалась, не зная, кто вы. Да и сейчас не знаю, могу только подозревать. Но подозрения слишком сильные. И если они оправданны, то «Капсула» не продается. И в нее нельзя инвестировать. И переговоров я не веду.

– Вот как? – Клерк снял очки и медленно сложил их в карман, обнажая ничем не прикрытое, идеальное и искусственное, как белый пышный блин, лицо, на котором выделялись знакомые илистые глаза. – А позавчера в клубе ты была намного сговорчивей. Да и сосала неплохо.

Кира задохнулась от гнева.

Так же медленно, как клерк только что складывал очки, Кира достала из кармана зажигалку и сигарету, сделала шаг к двери – та пискнула и раздвинулась.

– Знаете что, Игорь Александрович, – сказала она, и клерка передернуло. – Идите на хуй.

Дверь за ней захлопнулась, и он увидел, как она снимает маску, неторопливо, с удовольствием прикуривает, выпускает вверх перышко дыма и устало прикрывает веки.

Игорь беспомощно смотрел на нее – а за ней, за нее были вся весна, весь город и шум бегущих куда-то улиц, весь этот яркий, щемяще-прекрасный, огромный мир, и солнечные лучи, которые откусывали жадные куски от его проекции, а он даже не мог выйти наружу: «Визитрон» не работал вне здания.

Соколов закрыл глаза – и открыл их снова только у себя в кабинете для видеоконференций. Он растерянно стоял на белом ковре, на который бесшумно осыпались с его кожи маленькие магнитные контакты. Но на самом деле пикселями осыпался он сам – в том коридоре, где она смотрела ему в глаза.

– Ах, не продается… – тихо и зло сказал он, глядя в пустую стену – туда, где минуту назад была Кира. – Это мы еще посмотрим.

Предложение

– Кхм… – неловко прокашлялась Кира.

Широкополосный микрофон ловил каждый шорох. Маргарита, ведущая подкаста «Что-то на научном», расширила глаза на Киру, чтобы мотивировать ее говорить.

– Всем привет.

«Ну давай!» – умоляюще сложила руки Маргарита.

– Я Кира Мечникова, кофаундер проекта «Капсула». Мы занимаемся… скринингом подсознания через сны.

Маргарита закатила глаза и подняла большой палец.

– Зачем это нужно? Например, представьте, вы пострадали в автомобильной аварии. Вам неприятно, и вы перестали ездить на машине, потому что боитесь. «Капсула» поможет переписать эти воспоминания, удалить страх, и автомобили – снова ваши лучшие друзья. Круто, правда?

Правая рука Киры нервно перебирала пальцы левой. Взгляд девушки упал на черный постер, висящий у входа в небольшой предбанник рядом с лабораторией, где они сидели. Постер орал на нее белыми рублеными буквами: «Wake up, Neo…» [4 - Просыпайся, Нео… (Англ.)]

Маргарита смотрела с усталым ожиданием.

– У нас есть прототип, – с трудом продолжила Кира, – и мы только-только начали привлекать инвестиции, но помещение, в котором мы находимся, не подходит для того, чтобы сделать полноценный образец «Капсулы». Наш НИИ, понимаете, он очень старый, а для работы «Капсулы» нужно стабильное напряжение, ну и много всего другого, не буду вас нагружать. У нас тут кое-где штукатурка сыплется, а ремонт капитальный от правительства Москвы обещали, но все никак не…

Маргарита шумно выдохнула и остановила запись.

– Это точно придется вырезать. Я вас прекрасно понимаю и очень вам сочувствую, но мы – аполитичный подкаст.

Кира усмехнулась:

– Ну, вырезайте.

Маргарита снова включила запись.

– А еще нам нужны добровольцы для испытаний. Пока что это совсем простой тестовый режим, вы даже не будете в полной мере спать – просто небольшой транс для погружения в ваше подсознание. Это абсолютно безопасно.

– Так, погодите! Давид Борисович из командировки меня заверил, что вы расскажете о нюансах скрининга подсознания, о самой технологии, а не будете в эфире искать себе подопытных. Это совсем не то, что нам нужно, Кира. Совсем не то. Прошу вас, сосредоточьтесь.

Ледяной свет в лаборатории вдруг мигнул, и они с тревогой подняли головы.

– Блин, опять ребята что-то обкатывают, напряжение скачет. – Кира беспокойно заерзала. – Извините! – Она вскочила и побежала к дверям.

– Стойте! – ахнула Маргарита.

– Я вам пришлю запись, хорошо? Оставите микрофон? Простите! – донеслось из коридора до разъяренной ведущей.

– Какой, блин, микрофон, он стоит как вся эта контора… – Маргарита устало потерла переносицу.

Гудела вентиляция, помигивало потолочное освещение. Маргарита сунула микрофон в металлический кейс, обшитый изнутри черным полипропиленом.

Подняв глаза, она обомлела.

Три темные мужские фигуры рассредоточились от дверного проема по помещению, осматривая стены и потолок. Они были в масках и подозрительно походили на ОМОН.

– Э-э-э… Вы кто?

Фигуры не отвечали. Один из мужчин с грохотом придвинул к стене пустой стол и взобрался на него, вытащив из кармана штанов лазерный сканер.

– Камеризация, – хмуро буркнул невысокий пришелец, одетый полностью в черное. – Звоночек поступил, что у вас тут камеры не стоят. А объект, между прочим, государственной важности.

– Так, извините, но я тут ни при чем. Я не сотрудник. – Маргарита поспешно подняла одну руку, во второй болтался кейс с микрофоном. Она профессионально прошмыгнула ко входу. – Я пресса!