Мама, давай вернём папу! История одного развода

Мама спрыгнула с кровати, набросила на себя халат и выбежала в коридор. Стук в дверь не прекращался. Мама выдернула из замка ключ, и папе наконец удалось открыть дверь. Аня тут же вцепилась в его куртку.

– Папа, ты вернулся! Вернулся! Я знала! Мама, он увидел твои фотографии и вернулся!

Папа обнял Аню, поцеловал и присел перед ней.

– Нюр, попозже поговорим. Посиди в своей комнате, нам надо с мамой кое—что обсудить.

Аня обиженно убрала со своих плеч папины руки.

– Почему вы меня всё время выгоняете? Я уже не могу сидеть в своей комнате! Сколько можно?

– Аня, пожалуйста, – попросила мама. – Сделай, что отец сказал.

– Надоело! – взвизгнула Аня и ушла, прикрыв за собой дверь. В комнате она, как обычно, прижалась к щели, откуда были хорошо слышны все взрослые разговоры.

– Марин, ты дура или как? – неожиданно грубо начал папа. – Ты что натворила? Ты зачем матери Лили написала о нас? Кто тебя за язык тянул? Ну ей бы, Лиле, гадости и настрочила, при чем здесь пожилой человек? Она вообще ничего не знала о том, что я женат. А после твоего сообщения в соцсетях ей скорую пришлось вызывать. Она в больнице. Состояние тяжёлое, предынсультное. Она сердечница, гипертоник, ты хоть представляешь, что будешь нести ответственность, если она умрёт?

– Кто, я?! – закричала в ответ мама. – А то, что её доченька увела из семьи мужа, отца – это нормально? То, что выкладывает у себя на странице фотографии с женатым мужчиной – это, скажешь, приемлемо? Ты хоть о дочке подумал, когда фотографировался с этим щенком?

– С каким ещё щенком?

– С ее ребёнком! С безотцовщиной! Аня вчера так плакала, когда увидела эти снимки!

– А что делала Аня в соцсетях? Мы же договаривались…

– Не переводи разговор! Твоя шлюха выставила совместные – можно сказать, интимные! – фотографии с женатым мужчиной, с моим – моим! – мужем! И теперь обвиняет меня в том, что об этом узнала её мать, которая лайкала эти фотки? Я виновата? Сама она виновата. Надо было воспитывать лучше. Ты хоть знаешь, что твоя Лилечка уже не в первый раз пытается увести женатого мужчину? До тебя был отец её же ученицы! Неудивительно, что эту проститутку с позором выгнали с работы. Но теперь же надо найти отца для своего незаконнорождённого отпрыска! Вот и подвернулась жертва.

– Марин, ты довела до сердечного приступа пожилого человека. Это главное.

– Для меня главное то, что моя дочь осталась без отца. Но, я вижу, тебе на это наплевать.

– Я не собирался бросать Аню. Я могу её возить в школу и забирать оттуда, я хочу участвовать в её жизни, я буду помогать деньгами, я буду брать её с собой, если мы решим куда-то поехать.

– Вы решите, – голос мамы снова задрожал. – Коль, я всё поняла. Уходи. Скорейшего выздоровления твоей будущей тёще. В какой она больнице? Я пришлю ей букет. Можно, у тебя закажу? Лиля подберет цветочки?

Папа хлопнул дверью. В замочной скважине так и осталась звенеть связка ключей. Когда Аня вышла из комнаты, мама сидела на полу в коридоре и плакала.

– Теперь мы точно остались одни, – сказала она, обняла дочь и ушла в спальню.

На кухонном столе Аня обнаружила открытый ноутбук, рядом стояли бутылка вина и фужер. Аня знала пароль – день свадьбы родителей, вбила шесть заветных цифр и тут же оказалась на страничке мамы в соцсети, в разделе «Сообщения». Мама написала целое письмо какой-то Надежде Карташовой.

«Уважаемая Надежда Викторовна! Я не была вашей ученицей, но многие мои подруги учились именно у вас и отзываются как о мудром, порядочном человеке. Скажите, почему же тогда ваша дочь выросла таким жестоким и беспринципным чудовищем, воровкой чужого счастья? До недавнего времени у меня была крепкая, дружная семья. Мы с мужем растили нашу Анечку – ей сейчас десять лет, работали, строили свой семейный бизнес, мечтали о втором ребёнке. Да, возможно, у нас были какие—то проблемы и ссоры, но это случается в каждой семье. Всё это было решаемо! И вот появилась ваша дочь, которая разрушила нашу семью, мою жизнь и жизнь моего ребёнка. Мой муж даже на развод не подал, а его любовница уже не стесняется с ним фотографироваться и выкладывать эти снимки в соцсети. Это подло и аморально. И знайте: я буду бороться за свою семью. А всё зло, которое причинила ваша дочь, обязательно вернётся. Да ещё и в двойном размере. И не только ей, но и вашему внуку, который, как известно, стал следствием таких же грязных и порочных отношений».

Сообщение было прочитано, но ответа на него не последовало. Аня щёлкнула на профиль Надежды Карташовой. На главном фото – уже немолодая женщина с пышной прической, в строгом сером костюме с букетом цветов на фоне школьной доски. Явно учительница. На других фотографиях – она же, но уже на даче с маленьким мальчиком. Аня узнала его – тот самый, с которым зачем—то фотографировался папа. И ещё несколько фотографий – с уже знакомой Ане тётей Лилей.

Аня, как ошпаренная, закрыла ноутбук.

В понедельник её впервые проводила в школу мама. Ехали на автобусе. До этого долго стояли на остановке, и Аня очень замерзла. На улице мело. Утром папа несколько раз звонил маме и даже написал смс-ку о том, что хотел бы подвезти дочь, но мама категорически отказалась. Сначала Аня была на её стороне: раз папа возит чужую тетю, то ей, Ане, точно делать нечего в его автомобиле, но, постояв на улице в ожидании транспорта, поймала себя на мысли, что согласилась бы доехать до школы, даже если бы в салоне сидела тётя Лиля. «Нет, нет, как я могу так думать? – корила себя Аня. – Буду страдать вместе с мамой. А потом мы переедем в другую квартиру, и начнётся новая жизнь!».

Планы о переезде бодрили и отвлекали от мыслей о том, что родители все—таки разведутся. По дороге домой Аня оживленно рассказывала бабушке, как выглядит комната её мечты, и что мама обязательно найдет квартиру с такой комнатой.

Дома бабушка приготовила ужин, и они с Аней сели перед телевизором в ожидании мамы. Она пришла домой около восьми вечера и, к удивлению родных, светилась от счастья.

– Мама, Анюта, меня повысили! Меня повысили! – прямо с порога повторяла она. – Я даже не представляла, что сегодняшний день окажется таким счастливым! С сегодняшнего дня я замначальника нашего отдела! Представляете? Я – зам! Ещё вчера о таком я даже не мечтала! Вот теперь точно нужно будет переехать отсюда, потому что буду приходить домой позднее. Зато зарплата увеличится! О, ужин готов, спасибо, мамочка! Давайте ужинать?

– Мне ещё отца кормить надо, а то ворчать будет! – бабушка выпустила маму из своих объятий и, поцеловав Аню, ушла.

– Значит, торт поделим на двоих!

Мама поставила на стол свою любимую «Сказку» и, отмерив ножом равные кусочки, опустила нож в крем. В это же время телефон, который лежал на столе, загудел, и на экране всплыло сообщение от «Любимого мужа»: «Подал на развод. Жди повестку».

– Ай! – мама вскрикнула и присела на стул. С одного из пальцев на левой руке брызнула кровь – порезалась. Из глаз покатились слезы, то ли от боли, то ли от обиды. – Такой день испортил. Что ж, Аня, а давай соберем ёлку!

4

Следующие дней десять мама искала подходящую для переезда квартиру. Аня даже несколько дней жила у бабушки, потому что после работы мама разъезжала с риелтором по городу. Но то слишком дорого, то первый, то последние этажи, то без нового ремонта – не въедешь, то мебели нет или вся трещит. А маме очень хотелось переехать до Нового года, и она продолжала поиски. Искала, пока в один из вечеров в их дверь снова не постучал папа.

– В следующий раз предупреждай, когда соберёшься прийти, у меня ведь тоже может быть личная жизнь, – вместо приветствия с порога заявила ему мама.

Услышав голос отца, Аня сначала хотела выбежать в коридор и даже встала с табуретки, но потом села обратно. Её переполняли самые разные чувства: желание увидеть папу, любопытство – о чём они там с мамой будут разговаривать? – и глубокая обида на него. Как ком в горле – бывает же такое! Все эти дни перед глазами Ани стояла та самая фотография: папа и чужой мальчик. Аня представляла, как папа забирает его из детского сада, как тот садится на её место в машине – возле водителя, на её детское кресло, как они вместе поют песни, как играют в города. Аня не делилась этими переживаниями с мамой, но с каждым днём она всё чаще думала об этом мальчике и всё больше ненавидела ту чужую тетю.

Папа не прошел дальше коридора, а остался стоять у двери.

– Зачем ты подала на алименты и раздел имущества? – спросил он. – Разве не понятно, что я и так буду помогать вам? А как ты собираешься машину делить? Она мне для работы нужна. На чём я буду ездить, возить товар?

– Возьмёшь что-то поскромнее, – спокойно отчеканила мама, как будто долго репетировала свой ответ. – Я посмотрела, сколько сейчас она стоит. Если продать, то половины мне вполне хватит на первый взнос. А на тачку мечты пусть тебе подружка добавит. Скажи спасибо, что не стала делить твои палатки с сорняками: слишком муторно возиться! Но, возможно, я передумаю.

– Знаешь, когда я подавал на развод, готовился к другому, – вздохнул папа. – Я боялся, что ты будешь просить время на примирение, потому что ещё любишь меня. Да, боялся этого и одновременно ждал, потому что сомневался, а тебя, смотрю, только финансовый вопрос и интересует.

– Зачем мне время на примирение? – вскрикнула мама. – Наоборот, я хочу как можно быстрей развестись, чтобы взять ипотеку. И перестань лезть ко мне в душу! Люблю, не люблю – разве тебя это интересовало, когда ты уходил к своей шлюхе?

Родители снова стали ругаться, а Аня забралась под стол, надеясь, что там не будет слышно, как они высказывают друг другу претензии.

– Хорошо! – неожиданно тихо сказал папа. – Я возьму кредит и дам тебе деньги на первый взнос, только отстань от моей машины. И ты мне разрешишь встречаться с Аней. Без твоего присутствия. Я хочу забирать её в один из выходных. Да, она будет видеться с Лилей и, возможно, будет играть с Артёмом. Но в первую очередь она будет общаться со мной.

– Нет, никакого общения с этой семейкой! Может, ещё твою девку мамой называть? Деньги ты мне и так выплатишь, я хорошего юриста найму.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – вздохнул папа. – Тогда я подам в суд на общение с ребёнком. Она уже не маленькая, и суд встанет на мою сторону, разрешит общаться ей без тебя. А если начнутся фокусы, приду с приставами!

Аня не знала, кто такие приставы, но из уст папы это звучало так угрожающе, что она не выдержала и выбежала из кухни.

– Не буду я с тобой общаться! – закричала она. – Ни с тобой, ни с тем мальчиком, ни с твоей тетей-шлюхой!

– А—аня! – воскликнула мама.

– Твое воспитание, – заключил папа, с укором посмотрев на жену. – Аня, я тебя люблю, а мама не всегда права. Не надо повторять за ней плохие словечки. Прости.

После этого он ушел, оставив дверь открытой.