Саша, скажи, что мне делать?

Саша, скажи, что мне делать?
Екатерина Сенина

Молодая, но очень одинокая журналистка Даша мечтает о простом женском счастье и завидует сестре-близнецу, у которой идеальная семья. Но всё в жизни Даши в одночасье меняется после того, как она узнаёт сначала секрет сестры, а затем и тайну своей мамы.

Саша, скажи, что мне делать?

Екатерина Сенина

© Екатерина Сенина, 2022

ISBN 978-5-0059-2323-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Октябрь 2007 года…

– Даша, ну ты идёшь? Даш, сейчас ливанёт: гром какой гремит, слышишь?

Лида стояла возле машины, поглядывая на серые колючие облака. Её муж неодобрительно качал головой, тяжело – так, чтобы жена видела, вздыхал и демонстративно поглядывал на часы. Лида нервничала.

– Мы сейчас без тебя уедем…

– Уезжайте, сама как-нибудь доберусь, – бросила Даша и уткнулась лбом в холодный гранитный памятник.

– Даша! – крикнула изо всех сил Лида.

– Уезжайте!

Лида махнула рукой и прыгнула в машину. Через несколько секунд Даша осталась одна. Небо продолжало чернеть, раскаты грома звучали всё ближе, и вот вместе с сухими, пожелтевшими листьями на неё посыпались редкие, но крупные капли дождя. Даша съёжилась от неожиданно холодного ветра, заревела и злобно стала барабанить кулаками по надгробию.

– Что? Что я тебе плохого сделала? Почему я? За что ты меня ненавидишь? Как мне поступить, умереть вслед за тобой?

Дождь зашёлся в истерике вместе с Дашей. И только мальчишка-подросток искренне улыбался, глядя на неё с овальной фотографии на ледяном камне. А та, мокрая насквозь, и не думала уходить….

– Зачем я родилась, – повторяла она, – зачем? Что мне теперь делать?

Ночь, когда Даша появилась на свет, врачи и медсёстры роддома вспоминали ещё не раз. Жуткий мороз, который обрушился на город 28 февраля 1983 года после долгой оттепели, видимо, не лучшим образом отразился на самочувствии многих беременных женщин. За сутки в приёмный покой поступило человек десять. Среди них оказалась и тридцатипятилетняя Галина Анатольевна Миловзорова – высокая крупная женщина с большим, трескающимся как спелый арбуз, животом. Она выла от боли и повторяла:

– Ещё же рано, ещё две недели ходить, сделайте же что-нибудь!

– У вас часом не двойня? – окинув её взглядом, поинтересовалась врач.

– Не знаю, – мычала Галина. – Лишь бы мальчик…

Этой беременности предшествовали аж три выкидыша и… одни успешные роды. Мальчик Саша, три девятьсот восемьдесят, пятьдесят три сантиметра. Галя – тогда ещё Устинова – родила его в феврале 1965 года, когда ей едва исполнилось 18 лет. В отца ребёнка, голубоглазого одноклассника Борьку Севостьянова, она влюбилась ещё в пятом классе. Он, как и Галя, жил на Садовой улице, в соседнем доме. И хоть тот был второгодником и троечником, Галя писала о своих чувствах стихи и даже короткие рассказы, а ещё вела дневник, который показывала только самой близкой подруге. Борька же не замечал её до самого выпускного. Зато на выпускном неожиданно пригласил на танец. Галю трясло от волнения, ноги не слушались, вспотевшие пальцы прилипли к его плечам. Боря на ушко прошептал:

– Я в тебя влюблён с пятого класса…

И Галя растаяла. Она тут же поведала ему о своих чувствах и да, тоже с пятого класса – какое совпадение! И почему они боялись об этом сказать друг другу раньше! После выпускного парочка ещё долго прогуливалась по парку, а потом Боря предложил посмотреть заброшенный дом.

– Знала бы ты, сколько я там стихов тебе придумал, но ни один из них не написал. Как приходил домой – сразу всё забывал, – признался он.

– Зато я успела и написать, и выучить! Хочешь, почитаю? – приободрилась Галя.

– Хочу, только давай там, где нас никто не услышит, – тянул её к тёмному строению без окон и дверей Боря.

Внутри пахло сыростью. Пол скрипел. В темноте едва можно было разглядеть очертания друг друга. Галя прижалась к Боре и стала шептать четверостишие. Тот улыбнулся, ответил поцелуем и стал расстёгивать на ней платье.

– Нельзя! Мама убьёт! – лепетала Галя, – и как-то быстро всё…

– Мама даже не узнает, – убеждал Боря. – Да и знакомы мы почти всю жизнь, а мне вот-вот в армию…

Мама действительно ничего не узнала. Но потом у Гали округлился живот…

Борису сообщать ни о чём не стали: буквально на следующий день после их совместной прогулки Гале сказали, что он встречается с Ниной Терёхиной из девятого класса. Та ему наотрез отказывала в близости, а Боре очень хотелось узнать про «это» до армии. А тут одна из одноклассниц выдала секрет Галиной подруги, и парень не упустил шанс.

– Какой позор! Какой стыд! – причитала мама.

Лариса Васильевна работала учительницей младших классов и воспитывала Галю одна: муж умер, когда дочке и десяти лет не было.

– Внука я не потяну, – заключила она. – Поедешь на юг, к дяде Толе, они с тётей Элей – люди зажиточные, бездетные, вот пусть и возятся. Надеюсь, согласятся.

Дядя Толя – родной брат Ларисы Васильевны – работал поваром в крупном ресторане. Семья действительно была небедной: его жена, болезненная Эля Геннадьевна, даже могла себе позволить такую роскошь, как сидеть дома, в смысле не работать. Конечно, они мечтали о детях, но многочисленные визиты к врачам, отдых на курортах и лечение в санаториях так и не помогли им стать родителями. Зато, узнав об интересном положении племянницы, родственники обрадовались. Вскоре в ответ на мамино письмо тётя Эля написала о том, что будет рада взять на себя все хлопоты о двоюродном внуке.

Так Галя оказалась за тысячу километров от родного дома. Через полгода после рождения сына она поступила в техникум на повара: дядя уговорил пойти по его стопам, обещая обеспечить работой. Сашу воспитывала тётя Эля. Она фотографировала каждый шаг малыша на свой «Зенит —3М» и отправляла фотографии бабушке, где подробно описывала, что мальчик ел, пил, на сколько вырос и поправился.

Что касается Гали, то она долгое время никак не ощущала себя матерью. Скорее Сашкиной старшей сестрой. Уходила из дома, пока он спал, а возвращалась, когда тётя Эля уже рассказывала ему сказку на ночь. Галя не сидела возле постели Саши, когда тот болел, не была рядом, когда он сказал своё первое слово и когда сделал первый шаг. Тогда, в двадцать лет, её больше волновал поиск спутника жизни. Неплохие парни встречались, но всё как-то не складывалось.

Со своим первым мужем Галя познакомилась, когда ей было двадцать три. Он работал в такси и вёз её поздним вечером домой. Разговорились. На следующий день встретились. Потом ещё раз. А через месяц Виктор предложил выйти за него замуж и переехать к нему.

Тётя Эля плакала.

– Ну зачем тебе таксист? Такие мужчины в ресторан, где ты работаешь, заходят, неужели никого получше встретить не могла?

Потом она просила Галю оставить Шурика ей:

– Устраивай спокойно свою семейную жизнь, роди этому своему Вите ещё детей, а Шурку мы уж сами вырастим, он к нам привык, а ты его вообще не знаешь. Вот станет капризничать, что будешь делать?

Галя и сама понимала, что с сыном ей будет сложно. К тому же будущая свекровь совсем не обрадовалась, когда узнала, что у такой молодой невестки уже пятилетний ребенок. И всё же не принято это – бросать детей. И Саша переехал с мамой в дом Виктора.

В квартире были две крохотные комнаты, Саше поставили отдельную кровать в спальне родителей. Вот только опасения тёти Эли подтвердились. Мальчик, как и любой ребёнок в его возрасте, проказничал и почти не реагировал ни на маму, которую едва знал, ни на совершенно чужую бабушку. А уж суровый отчим, который не разрешал спать вместе с ними, и вовсе вызывал у него агрессию. Однажды, после очередной шалости во время ужина, Виктор не выдержал и отвесил сорванцу подзатыльник. Подобное случалось и раньше, но в этот раз шлепок оказался таким увесистым, что Сашка пролетел до середины стола и влетел в тяжелую салатницу. Из носа пошла кровь. Галя вскрикнула и бросилась с кулаками на мужа. Свекровь стала её оттаскивать от Вити, шипя при этом:

– Лучше бы сына своего воспитывала, прежде чем на мужа руку поднимать!

– Как вы можете так говорить, это же ребёнок! – кричала Галя.

– А ты хоть понимаешь, как сложно любить чужого ребёнка? – взвизгнул Виктор.