Сделаю взрослой

Открываю глаза и не вижу перед собой ровным счетом ничего. Вскрикиваю и падаю на что-то твердое. Вокруг тихо, я не понимаю, где я и что со мной такое. Последнее, что помню – его приятный лесной запах и мягкое колыхание в машине.

Паника накатывает мгновенно. Боже, боже, боже. Где я что… что он со мной сделал?! Быстро шарю по всему телу. Обувь и одежда на месте, Стас меня не тронул. Пока.

– Ай!

Натыкаюсь на что-то бедром, оно валиться под ноги и хрустит. Ваза или что-то похожее, судя по колким обломкам, на которые я ступаю подошвой.

Свет, свет, где тут свет включается? Я боюсь темноты. Шарю как слепой котенок по этому помещению, нащупываю стену ладонями, но тут ничего нет.

Сколько времени я здесь? Ничего не понимаю. За окном уже темно и мне становится жутко.

Этот взрослый мужчина привез меня в какой-то дом или квартиру. Как я могла уснуть в его машине, как он нес меня сюда…

За дверью что-то скрепит и я плюхаюсь на пол, быстро прячусь под кровать. Это с нее я упала и теперь сижу в самом углу как мышь, затихая.

Слышу как открывается дверь, по коридору доносятся тяжелые шаги, а после щелкает переключатель.

Зажигается яркий свет, едва не выжигая мне глаза. Я почти перестаю дышать и замираю, когда вижу как к кровати медленно кто-то подходит.

Ближе, еще ближе и вскоре я вижу начищенные до блеска большие черные туфли. Мужские. Его.

– Вылазь.

Это Стас. Его голос пробирает до костей, но я не такая глупая. Так и сижу не шевелясь, авось он устанет и уйдет. Ну конечно, Тася, не будь такой наивной!

Вздрагиваю, когда этот мужчина с силой бьет ногой по ножке кровати и та от этого издает жалобный треск.

– Вылезай или сам вытяну!

Перспектива того, что он ко мне прикоснется ужасает, потому поджав губы я все же выползаю из своего укрытия.

Поднимаюсь на ноги и высокого задираю голову, потому что ОН очень здоровый и высокий. Я ему даже до груди не достаю.

Стас. Беркут. Хладнокровный убийца и тот, кто меня выиграл. Он стоит напротив и от этой близости у меня спирает дыхание. Сглатываю, теряюсь, не знаю что делать. С опаской поглядываю на мужчину. Ох мамочки, он такой жуткий, у меня аж коленки дрожат! Что я там говорила про бабайку? Так вот бабайка рядом со Стасом покажется милым плюшевым зайкой.

От волнения аж подкидывает всю, сердце колотиться где-то в горле. Стараюсь выровнять дыхание, но получается плохо. То и дело кошусь на дверь, пока бандит сканирует меня тяжелым строгим взглядом.

Ощущение такое, что под микроскопом разглядывает точно глупое насекомое перед тем как расплющить ногой. Раз придавил и все. Нет меня.

Стас берет стул и садиться на него, откидываясь на спинке как король, широко расставив крепкие ноги и кладя зажигалку с коробкой сигарет на стол смуглой крупной рукой.

– Что вам от меня надо?

Голос дрожит, сбивается. Хватаю воздух через нос, живот каменный, вся как на иголках.

– А чем ты можешь мне быть полезна?

Смотрит прямо на меня, я не так могу. Мне сложно прямо в глаза смотреть людям. Меня это обычно тревожит.

– Не знаю.

– Сколько тебе лет?

– А вам сколько?

Хмурюсь. Он на мои вопросы не отвечает и я не буду.

Стас сцепляет зубы, я вижу как ходят желваки на его скульптурных скулах. У него черные густые волосы и щетина. Наверное, колючая. Не знаю, мне не нравится. Он в джинсах и темной рубашке, закатанной на локтях. Широкие плечи, крепкая грудь, блестит черный кожаный ремень, дорогая обувь.

Хм, и правда, сколько ему лет? Он явно намного меня старше. Взрослый, опасный, чужой мужчина.

У него большие жилистые руки, увенчанные венами и покрыты черными волосами. Он что, и под рубашкой такой волосатый? Как животное. Господи, помилуй.

Складываю руки на груди, высоко задираю подбородок. Не стану показывать своего страха.

– Мне шестнадцать. На прошлой неделе был день рождения и вообще-то, у меня папа дипломат.

Выпаливаю и поглядываю на реакцию бандита, а она есть, вот только не та, которую я ожидаю.

– Он на кладбище дипломатом работает?

– Откуда вы…

– От верблюда! Никогда мне не ври! Никогда, ясно?

Повышает тон и я вижу по его суровому лицу, что Стас уже многое знает обо мне, даже то, чего я не хочу, чтобы он знал.

А если… если он уже и с Лидией Ивановной говорил? Или она сама меня ему перепродала? Боже.

Отступаю назад. Я выпрыгну в окно, если потребуется.

– Ты сбежала с детского дома, малышка Тася.

Заключает уверенно своим басистым низким голосом, а я пячусь назад. Шаг, второй, третий, а после я резко разворачиваюсь и бросаюсь со всех ног на выход. Правда, я не знаю где он, но дела это не меняет.

Этот бандит знает, что я сбежала из детдома и про родителей моих тоже. Боже, он не только убийца, но еще и маньяк.

Наивная. Я не знаю ни этой квартиры, ни тем более, где тут выход. Хуже того, я даже не успеваю добежать до двери, потому что ОН ловит меня за шкирку в считанные секунды, с легкостью отрывая от пола.

– Пусти! А–А-А! ПОМОГИТЕ! Пусти-и-и!

Пищу, ору громко, срывая голос. Мне страшно, я боюсь этого мужика и того, что он может со мной сделать.

– Заткнись!

– А-а-а, нет!

Кажется, я его кусаю, да точно, цапаю за руку, вот только это не помогает, а делает только хуже, потому что уже в следующую секунду этот дядька заводит обе мои руки за спину, с легкостью открывает от пола как какую-то пушинку и несет обратно в спальню. Он очень сильный, а я ничего не могу сделать. Совершенно.