Кредит «Новогодний олень»

– Маркиза де Бревно.

Габриэл явно удивился, но вид подала только его левая бровь. Точно бревно!

– Гм. Де Вруно.

Еще лучше! К левой присоединилась правая бровь. Закрыла глаза и улыбнулась. Надеюсь, щеки просто потеплели, а не стали пунцово-красными? Потому что, если стали, то лоб и руки тоже цвета помидора – они горели от стыда!

– Де Бруно, – произнесла, собравшись. – Простите, нервничаю!

Впервые почувствовала желание взять в руки веер (и треснуть им себя по голове).

– Да еще эта жара… Погоня. Ужас!

– Кстати, об этом. Ксавье, ты ничего не почувствовал? – Габриэл списал странности моего поведения на стресс и обратился к своему спутнику.

Ксавье! В углу, скрытый тенями, сидел элегантный мужчина в черном костюме. Закинув ногу на ногу, он изучал меня пристальным взглядом. Показалось, что его глаза фосфоресцируют в темноте, но допускаю, что это привиделось от страха.

Над верхней губой виднелись тоненькие усики (как у итальянского мафиози, да-да!). Еще имелся прямой нос, резкие скулы, темно-зеленые глаза, жесткие черные волосы, придавленные треуголкой. Мужчина знает толк в моде. Жюстокор блестяще-черный, камзол – матово-черный, сорочка серебристая, жабо – белое с ярко-зеленым камнем. И эта красота оторочена серебристой вышивкой по бортам. Приталенный костюм сидел на мужчине идеально! Чулки обтягивали крепкие ноги, на которых красовались бархатные туфли с серебристой вышивкой.

– Ничего специфического. Сильная маскирующая магия, – промурлыкал Ксавье. От гипнотизирующего взгляда зеленых глаз у меня замерло сердце. Дрогнуло, а потом забилось быстрее.

Комиссар Рекс тоже что-то почувствовал и заерзал у меня на коленях, а потом тявкнул, на что получил шипение от Ксавье.

Жуть!

– Вы не любите соб… лютозверей?

– Маркиза, слово «любовь» неприменимо к монстрам, питающимся плотью, в которой еще не остыла кровь.

Я сглотнула комок и глянула на миленького щенка. Тот улыбнулся (да-да!) и состроил мордочку похлеще Шрековского кота. Вопросом его питания я пока не озадачивалась.

– Что вы имеете в виду?

– Он питается живыми существами. Куры, гуси, свиньи… люди. Подойдет любой, в ком течет горячая кровь. Она – основа их рациона.

Пьет кровь? Тоже мне невидаль! У меня подруга была, которая лет пять пьет кровь из своего мужика. Даже я с ней ругалась по этому поводу, а уж как он терпит – не пойму. И ничего, уживаются.

Лютый протестующе заскулил, заверяя, что ни один человек не был им съеден. Пока что.

– Это пока, – словно понимая лютозверский язык, произнес Ксавье. – Но все может измениться!

– Уавф! – запротестовал комиссар.

– Поживем – увидим, – ответил Ксавье.

– Вы что, понимаете его язык?

– Скажем, я понимаю животных. Чувствую их сущность, – нараспев произнес Ксавье, поглаживая губы указательным пальцем.

– Тогда заверяю вас, что этот малыш не станет кушать людей.

– Уав-уав! – подтвердил он и послушно улегся у меня на коленях.

– Его поведение – удивительно, – задумчиво протянул мужчина, поглаживая указательным пальцем свои усики.

Какое-то время мы ехали молча. Я внимательно рассмотрела своих спутников и нашла их приятными молодыми людьми. Насколько молодыми? Пожалуй, уже за тридцать, но еще не сорок. Тот самый возраст, когда еще способен на свершения и подвиги, но вечером чувствуешь непреодолимый зов дивана. Да, в свои тридцать я уже ощущаю его коварную магию… А кровать – вообще маньячка, особенно рано утром в понедельник. Давно подумываю переехать на Кубань. Поговаривают, там обожают понедельники, потому что они не рабочие. Не верите? Гугл в помощь. И больше никакого тебе «понедельник день тяжелый». Понедельник – день дивана и большого ведра с мороженным!

Поскольку интересующую меня тему так никто и не поднимал, пришлось сделать это первой.

– Вы поймали пришлого? – спросила с таким видом, словно пытаюсь развеять скуку. Пальцы лениво трепали дремлющего комиссара, а глазки скользили по мощеным улочкам классической средневековой Европы. За небольшими исключениями – везде цвели магнолии и сверкали магические огоньки, похожие на гирлянды.

– Нет. Удивительное дело, но в этот раз артефакты ошиблись. Перемещение, несомненно, состоялось, но… – Габриэл озадаченно развел руками. – Ксавье?

– Иномирных элементов в заданной локации не обнаружил. На всех запах родного мира.

– Вот и моя поисковая магия также. Парни, конечно, еще поищут, но сомневаюсь, что им удастся то, чего не смогли мы. Вы были там, маркиза, не заметили ничего странного?

– Странного? – делано вскинула брови.

Да что вы, меня всего-то перекинуло в альтернативное прошлое, чего тут странного? А потом девушка-воровка (что их с маркизой вообще связывает и как это мне аукнется?) упала с неба мертвая – тоже в порядке вещей. А еще меня хотели похитить, я столкнулась с принцем и обнималась с незнакомцем. При мысли о последнем сердце забилось чаще и в груди потеплело. Жаль, номерок не взяла, посидели бы в кафешке, пообщались, или в кино сходили. Интересно, как у них тут вообще обстоят дела с культурно-массовыми мероприятиями и отношениями полов?

– Боюсь, вряд ли я помощница в этом деле. Я всего лишь снимала мерки с маркиза Эстьена.

– Вы швея? – полюбопытствовал Габриэл.

На что я, гордо вскинув подбородок, поправила:

– Модистка, мсье. Модистка.

– Как любопытно! Вы знаете, моя матушка как раз ищет новую модистку…

И разговор плавно перетек в русло моды. Оказалось, что матушка Габриэла – мадам Саржа – страдает гастритом или холециститом (ясное дело, о таких болезнях тут не ведают, но я это навскидку из перечисленных симптомов), и еще олень ведает чем (да-да, именно так и сказал), у нее вдобавок сколиоз, остеохондроз, что-то еще, и ей крайне тяжело носить привычные обществу платья. Не могла бы я, многоуважаемая маркиза, взяться за нестандартный заказ. Обычные модистки-де отказываются экспериментировать, а я, раз уж отважилась помочь мсье Эстьену, наверняка смогу…

– А что не так с маркизом?

Ксавье, показалось, зашипел, а Габриэл кашлянул в кулак и отвел взгляд.

– У этого господина довольно… специфические вкусы, необычная манера общения и странные нравы.

Не заметила ничего из перечисленного. Пожалуй, он оказался одним из наиболее адекватных встреченных мной мужиков. Приколист, оптимист, не лишен самоиронии, щедрый, к тому же. Со вкусом проблемы, погрешности в диете, но это поправимо. А еще послал воздушный поцелуй через сердце, но этим в обители все грешат.

– И он один из радикалов, которые проповедуют, что у оленя была олениха, – Габриэл усмехнулся.

Так усмехаются взрослые, когда дети просят написать письмо Деду Морозу. А я вот верю в него! Не в Деда Мороза, а в Святителя Николушку Чудотворца, потому что не единожды он меня выручал и помогал. Да и в Америке, например, Санта Клаус – Святой Николай. А у нас Дед Мороз какой-то. Что за дед, кто его отморозил, Снегурочка откуда взялась, где ее мать и куча других вопросов, на которые в детстве я так и не нашла ответа. Но я удалилась от темы.

– А вы так не считаете?

– Миледи, это красивая сказка – не более. Артехида создала хранителя нашего мира – оленя, и раз в круг он обходит свои владения. По месяцу гостит на каждом острове, а затем возвращается на Остров Начал. Все эти россказни про неделю поисков и надежды, неделю слез, неделю ожидания и неделю прощания не более, чем уловка продавцов сувениров и артефактов. А еще питательный бальзам для умов романтичных барышень.