– Я не то чтобы силен в этом предмете дамского гардероба…
Так, поставить себе первым пунктом плана – изобрести нормальный корсет. Нормальный, я сказала! Он не должен мешать дыханию, приему пищи и, уж тем более, рождению малышей.
Да-да, между прочим в эпоху рококо многие дамы теряли детей по причине корсетов! А те, кто умней да побогаче, в интересном положении смывались в деревню, где нет столь строгих правил по утягиванию ребер. Изверги! Ух, изверги!
– Уважаемый, дерните за веревочку!
«Двери и откроются», – подумалось мне. Я, конечно, не красная шапочка, но серый волк за мной гнался.
– Какую из?
– Любую! – прохрипела, уже не разделяя, где корсет, а где подступившая паническая атака. Нет ничего хуже, чем понимать, что не в силах вдохнуть. – Скорее, пока я в сознании!
Представив обморочную леди, Габриэл дернул за все тесемки разом. Легче не стало. Пришлось едва ли не на пальцах объяснять, как расслабить замысловатую вязь.
Пока мужчина занимался непривычным делом, мне подумалось, а как в этом мире обстоит… ну, скажем, с продолжением рода? Они просто задирают даме юбки? Или «дорогая, ты пока готовься, я подойду через полтора часа?» Даже самый пылкий любовник охладеет через полтора часа. Думаю, местные мужчины скажут мне спасибо за изобретение корсета на крючках! Хоп-тиридоп, и дама готова. А еще грудь! Больная тема, но даже пышная грудь в тесном корсете превращается в две неаппетитных оладьи. Этим тоже займусь…
Вскоре стараниями Габриэля я смогла дышать.
– А теперь, милейший, завязывайте, – потребовала, довольно улыбаясь.
– Но, как же…
– Да, прямо так и завязывайте.
Озадаченный мужчина выполнил мою просьбу и, утирая со лба испарину, помог мне выпрямиться.
– Благодарю покорно. Вы мне в буквальном смысле жизнь спасли. Даже дважды!
– Уавф! – подтвердил комиссар Рекс и Габриэл отреагировал неадекватно – сотворил в руке ярко-синий огонек.
– Миледи, не шевелитесь!
Я привычно заступила лютозверя и погрозила новому знакомому пальцем:
– Не смейте! Это мой Лютик, и я не позволю причинить ему вред!
– Но, миледи…
– Я ему жизнью обязана, и не дам швыряться этим в моего питомца!
Блондин впитал яркий комочек и почесал затылок.
– Оставь лютозверя, – донеслось из кареты. Но в ласковом голосе послышались шипящие нотки. Примерно так шипят кошки на собак. Интересно, кто там? За бархатной шторой не разобрать лица.
– Что ж. Вы желаете написать заявление? – с опаской поглядывая на Рекса (он, меж тем, пользуясь случаем, без стеснения вылизывал себя), произнес Габриэл.
Нет, отпущу гада гулять на свободе. Что за странный вопрос?!
– Разумеется, желаю! Где я могу это сделать?
А я вообще умею писать? А говорить почему умею? Или это автоматом передалось вместе с телом?
Габриэл растерянно осмотрелся и, приняв какое-то решение, подал мне локоть:
– Пожалуй, мы все равно не найдем нашего гостя, так хотя бы вам поможем. Отвезем вас пока в КпЗП, все равно жандармерия на теле и некому принять заявление. Погостите у нас, отдохнете в безопасности, в себя придете.
И половины не поняла, но вычленила главное!
– КпЗП? – переспросила испуганно.
– Не переживайте, у нас вам будет уютно и комфортно. А еще – есть жасминовый чай с пирожными. Вы же любите пирожные?
Габриэл обворожительно улыбнулся, усыпляя мою бдительность. Не знаю, кем он работает, но успокаивать женщин умеет. Пирожные – это хорошо.
– А когда жандармы освободятся, сразу возьмутся за вас. И, признаться, как джентльмен, я не могу оставить вас ни здесь, ни дома в одиночестве. Тот, кто вас преследовал может быть опасен.
– Он очень опас-сен, – донеслось из кареты.
– Вот видите. Ну что, едем?
Я не чувствовала опасности ни от Габриэля, ни от кота в карете (именно такая сложилась ассоциация – породистый и наглый котяра там сидит, этакий сицилийский Эль Бандито), а потому согласилась, но с одним условием:
– Лютый поедет с нами!
– Э-э…
– Не обсуждается.
Из кареты донесся смех.
– Миледи мне нравится, Габриэл. Пусть берет лютозверя. Мы справимся с детенышем.
Забраться в карету оказалось тем еще испытанием. Габриэл мне помог, конечно, но я щегольнула своей неуклюжестью и едва не ввернула пару матерных, когда зацепилась юбкой за дверцу. Конфликт уладили, меня устроили на пурпурной бархатной подушечке (почему-то, по словам Габриэла, леди должны сидеть на подушках), и карета тронулась.
– Прошу прощения, обстоятельства нашего знакомства нарушили все правила приличия, – знакомец расправил широкие плечи и щегольнул профессиональной улыбкой. – Габриэл де Перон. Отдел поимок и поиска КпЗП.
Я икнула и уставилась на мужчину большими глазами. Не просто КПЗ, но еще отдел поимок и поиска меня, ценного, по словам рыжей, экземпляра.
– Отдел поимок и поиска, – терпеливо повторил собеседник.
Поимок и поиска. То есть, теоретически, он ищет меня. Или уже не ищет? Кажется, недавно он сказал, что все равно не найдут «его». Пришлого?
– Думаете, где-то здесь пришлый? Насколько вижу, вы при исполнении…
– Да, миледи…? – он вопросительно посмотрел на меня.
Лена, вживайся уже в роль, блин! Вы как бы знакомитесь.