Западня

– Ходил по всему городу, пока ты не вернулась в отель.

– И больше не видел этих мужчин? Как они выглядели?

– Я их не видел, я прятался, – пожал Поль плечами. – Слышал только голоса.

Я заглянула ему в глаза.

– Почему я тебя не заметила?

– Мне тоже интересно, – усмехнулся он. – Я даже столкнулся с тобой специально у входа в церковь, но ты извинилась и не обратила на меня никакого внимания.

Я морщила лоб, стараясь припомнить его, но мне это не удавалось. Еще бы, в тот день у меня перед глазами стоял труп мужчины и больше ничего. Труп мужчины, который должен был кому-то деньги, за что и был убит. Возможно, та флешка, что была найдена мной в сумке позже, имеет к нему отношение. Но почему я не помню, как взяла ее?! Я собирала высыпавшиеся вещи внимательно, ничего не упустила, за исключением браслета, который был в кармане плаща и выпал незаметно для меня, когда я споткнулась. Вот только как мой заботливый родственник мог узнать о том, что случилось? Если он был одним из тех мужчин, то не мог видеть меня, не мог найти браслет, я пришла позже. Поль его тоже не видел. О чем он меня спрашивал? О флешке, о рисунке? Что я могла такое взять, что очень дорого стоит? Он запутан в каких-то темных делах, в которые я влезла по глупости, точнее – по стечению обстоятельств, и теперь должна вернуть ему что-то. Что? Деньги, которые в глаза не видела, или рисунок? Если деньги, то скорее всего, они не материальные. Рисунок – тоже стоит прилично. Знать бы о какой сумме речь?

– А что это за рисунок? Почему к нему такой интерес?

– Набросок Дюрера, – пояснил Поль.

– Женщина, – произнесла я. – Я не понимаю причину страстей? Рисунок хотят продать?

– Рисунок хочет купить один известный коллекционер, но тайно, – ответил Поль после недолгой паузы.

– Так ты и на этой сделке погорел? – вздохнула я, сочувствуя мужчине, так как прекрасно знала, каково стать жертвой обстоятельств и невезения.

– Точно, – кивнул головой Поль. – Мама всегда говорила, что надо жить праведно! – он поднял глаза к небу. – Я владелец антикварного магазина, у меня большие связи, но приходится оказывать услуги подобного рода, так как они очень дорого стоят.

– А, почему ты сразу не забрал рисунок? – задала я разумный вопрос.

– Не смог, – лаконично ответил мужчина.

– Отнял бы у меня сумку, пока ходил за мной по пятам весь день.

– Ты была такой испуганной, – улыбнулся он невзначай. – Я как завороженный шел за тобой и сам не знал почему. Ходил по пятам целый день, чувствуя запах твоих духов. Помню, ты зашла в церковь и горько плакала, а я сидел и неотрывно смотрел на тебя со скамейки издалека. Даже столкнулся с тобой у входа специально, но ты не обратила на меня внимания.

Я хмурила лоб, ничего подобного не припоминая.

– Хочешь, скажу самое невероятное, – добавил мужчина тихим голосом и мягко улыбнулся.

– Говори, – свела я брови у переносицы, готовая услышать даже то, что Земля квадратная.

– Из Венеции в Париж мы ехали вместе, на одном поезде, в одном вагоне.

Я не верила ни единому слову, только что прозвучавшему в воздухе, и все же смотрела на мужчину завороженным взглядом.

– В поезде я сидел напротив тебя, тихо, даже не пытался заговорить с тобой. Словно изо льда, ты сидела и никого не замечала. Я гадал, что с тобой случилось. Всю дорогу не отрывал взгляд от тебя. Ты молчала и тихо вытирала слезы украдкой, – голубые глаза смотрели на меня неотрывно. – Ты меня совсем не помнишь? – тихо произнес он с долей досады.

Я помнила только то, что действительно ревела всю дорогу и вытирала украдкой слезы, но соседа напротив не помнила. Глаза наполнились слезами, как и тогда, а руки поползли по его шее.

– Мне так страшно, – произнес срывающийся голос.

Руки Поля крепко обняли мое тело.

– Скажи, что все будет хорошо, – слезы стали капать сами собой.

– Все будет хорошо, – произнес мужчина по-французски мягким тоном.

Я покрепче обняла его, пытаясь поверить словам, и не переставала лить слезы.

– Успокойся, – легкий поцелуй лег на щеку, затем на вторую, потом опять и опять, губ коснулся очередной поцелуй.

Я сама не заметила, как целовала его и успокаивалась невзначай. Такое приятное чувство разливалось по телу, что разум туманился, прекращать поцелуй не хотелось не под каким предлогом.

– Значит, ты следил за мной? – спросила я, переводя дыхание.

– Следил и охранял, чтобы с тобой ничего не случилось, – улыбнулся мужчина мягкой улыбкой. – Сначала я хотел забрать у тебя рисунок, украсть чемодан. Но когда ты сошла в поезда, понял, что ты приехала с одной сумкой, а в ней он отсутствовал, я проверил. Пришлось проводить тебя до квартиры и немного понаблюдать, чтобы с тобой ничего не случилось. Но на мое удивление, возле тебя начали крутиться какие-то люди, Татьяна, например. И именно они вели себя подозрительно, а не ты.

Поль взял меня за руку, отвел в свой кабинет и стал рыться в огромном шкафу с папками, старыми листами, бумагами, книгами, которые были свалены в кучи на полках, без какой либо системы, как ворох грязного белья. Наконец, он вывалил часть содержимого на пол, вытащив огромную книгу, немного затертую, и положил ее на поверхность стола с шумом. Перебрав несколько страниц, он остановился и пригласил меня посмотреть.

– Угадаешь? – мягко улыбнулся он, указывая на рисунок, точную копию того, что я забрала.

– Не уверена до конца, но похоже на рисунок гравюры Дюрера «Меланхолия», – я робко посмотрела на Поля.

– Живой глаз! – улыбнулся Поль.

Он снова подошел к шкафу, порылся в нем немного, и нашел желаемое. Что-то упало с полки: книги, свертки, но Поль не обращал внимания на беспорядок, даже не попытался поднять и положить на место упавшие вещи. Он отошел от шкафа с огромной книгой в кожаном переплете, не закрыв дверцы, и с грохотом положил находку на стол, чтобы полистать страницы.

– Вот, – ткнул он пальцем на изображение гравюры во весь лист.

– Наиболее таинственное произведение – резная гравюра из меди, датирована 1514 годом.

Поль с восхищением смотрел на произведение великого мастера северного Возрождения.

– Здесь все ответы на вопросы человека, – светились голубые глаза в восхищении.

– Ну и что же ты видишь на ней? – я подошла ближе.

– Морской берег, безграничная даль воды и сумеречное небо за девушкой – точно как на том рисунке. Я подозреваю, что набросок он сделал еще в Венеции.

– Мне тоже кажется, что набросок лица похож, но не настолько похож на лицо девушки с гравюры.

– Это не удивительно, материал другой, нельзя сравнивать медь и бумагу. К тому же Дюрер в своем творчестве больше внимания отдавал гравюре, а не рисунку.

– Думаешь, это лицо могло принадлежать Венецианке, с которой он познакомился?

– Это не важно, женщина – символ, как и все остальные предметы. Например, мышь – символ ночи и тайн. Венеция, с ее бесконечными водами, способными утопить все тайны, и сумерки всегда скрывают преступления. Тайна, что случилась с девушкой ночью под шелест волн с каналов, сделала ее задумчивой и меланхоличной. Весы как символ выбора: смалодушничать или нет? Если неверно взвесить обстоятельства, человек ведет себя неподобающим образом. Сам человек, который всегда обманывает, увлекается чем-то новым или кем-то. В противовес ему – собака, символ верности. Кошелек – это деньги или жажда денег, которые также искушают человека.

– Ну если ты еще и ангела к этому привяжешь, я буду впечатлена, – улыбнулась я.

– Это может быть не ангел, а ребенок. Женщина сидит с венком на голове. Венок всегда был атрибутом весны, а также продолжения жизни, беременности. Возможно, ей предстоит выбор, между деньгами, то есть богатой жизнью, и ребенком, необходимостью стать матерью.