Непокорная

– Я не могу, – отвечаю, мягко вытаскивая свои ладони из его.

– Почему?

– Потому что я приехала сюда ради Андре, и я встречусь с ним, как и обещала. – Лицо Келлана превращается в ледяную маску. Он резкими движениями заправляет рубашку в брюки, не сводя с меня глаз. – Ты ведь тоже встречаешься с Лорой.

– Это наша последняя встреча, – отрезает Келлан, а я застываю.

– Что случилось? – спрашиваю я, а сама не знаю, хочу ли услышать ответ.

– Ты случилась, – резко отвечает Келлан, отодвигает меня в сторону и выходит из кабинета, оставляя меня стоять и смотреть, как дверь с тихим шорохом возвращается в исходное положение, а потом закрывается с негромким щелчком.

Продолжаю смотреть на деревянное полотно, переваривая все то, что произошло между нами в этом кабинете. Каждый дюйм тела, которого он касался, ощущается как отмеченный клеймом. Я осознаю, что не могу сегодня спать с Андре, но упрямо гоню от себя эту мысль, не позволяя ей пустить корни в подсознании. Я могу. Я справлюсь. Я всегда так делаю, и сейчас снова получится. Войти, раздеться, трахнуться, выйти. Это же так просто. Но ноги словно вросли в пол и не хотят нести меня туда, где я была до этого десятки раз.

Запрокидываю голову и закрываю глаза. Дышу глубоко. Вдыхаю носом и шумно выдыхаю ртом весь кислород до последней капли. Повторяю несколько раз, наконец, благодарная Дакоте за то, что настаивает на посещении с ней скучных уроков йоги. Это помогает, очищает мысли и заставляет рассуждать здраво. Келлан – это шаг в пропасть, в черную бездну, из которой после будет невозможно выбраться. Андре – изведанная тропинка через безопасную поляну. Пресную, привычную, но безопасную. И мозг кричит выбрать второй вариант, а сердце просит Абрамса, будь он неладен.

Топаю ногой. Да, буквально, как маленький ребенок, вгоняя каблук в шикарный паркет Винса. Сжимаю кулаки и опускаю голову. Теперь я настроена сделать все, как будет лучше для меня. Я знаю, что Андре вряд ли будет доволен тем, в каком я настроении, но это и не его чертово дело. Мы собрались потрахаться? Мы сделаем это. Дергаю ручку дери и выхожу в тускло освещенный коридор. С каждым шагом моя решимость крепнет, а я становлюсь самой собой. Той, которая в этом клубе обрела определенное место и не собирается его покидать из-за пары оргазмов. Как только выхожу в клуб, тут же замечаю Андре. Он сидит на подлокотнике дивана рядом с Маркусом и Винсом. Наши взгляды тут же встречаются и к горлу подкатывает тошнота. Не могу, твою мать! Впервые за год не могу.

Глава 24

Я застываю на месте и не свожу с него взгляда, пока Андре поднимается и медленно идет ко мне. В его глазах я вижу столько вопросов, а я не хочу отвечать ни на один из них. Он молча берет меня под руку и ведет в приватную комнату. Это наша привычная, где мы всегда проводим сессии и занимаемся сексом. Но сейчас она как будто чужая. Словно я пришла сюда впервые и не в восторге от обстановки. На кровати слишком красное покрывало, скамейка для порки через чур глянцевая, а запах полироля мерзко оттеняет искусственный запах свечи, горящей на тумбочке в глубине комнаты. Все не такое. Хочу назад в кабинет Винса или в игровую Келлана. Хочу просто уйти отсюда и скрыться от наполненного упреками взгляда Андре.

– Все в порядке? – спрашивает он, и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

– Да, – отвечаю и закусываю губу, пытаясь взять себя в руки.

Андре наклоняется к моей шее и начинает медленно целовать, притягивая ближе к себе. Его руки скользят по талии, а мне хочется кричать, чтобы он ко мне не прикасался. Да что со мной такое, черт возьми? Я стою перед ним, словно статуя, отлитая из бронзы. Ни одна часть моего тела не двигается. Даже внутри, кажется, все замерло в ожидании того, что будет дальше. Мысленно усмехаюсь, сравнивая себя с бревном, представляя себе наш сегодняшний секс с Андре.

Он пытается разогреть меня, опускает руки ниже на ягодицы и сжимает их в попытке пробудить желание. А я чувствую только отвращение и брезгливость. Это же Андре! Но увещевания рассудка ни черта не помогают. Андре, как всегда, тонко чувствует мое настроение, и опускает руки. Потом обнимает меня за плечи и ведет к кровати, усаживает на нее, приземляясь рядом.

– Полагаю, это конец, – обреченно произносит он.

– Что? – Вскидываю голову, чтобы посмотреть на него. – Какого черта, Андре?

– А я все гадал: когда же это случится? – Я молчу, не в силах произнести ни слова. – Когда же ты сдашься наконец и позволишь себе хоть немного побыть счастливой?

– Я счастлива, Андре, – спохватившись, заглядываю ему в глаза и произношу со всей доступной мне в этот миг горячностью. – Мне хорошо с тобой.

Он качает головой и невесело усмехается.

– Не лги ни мне, ни себе, Одри. С ним тебе хорошо, а со мной привычно. – Я открываю рот, чтобы возразить, но Андре качает головой, давая понять, что не закончил говорить. – Одри, мы оба прекрасно знали, что это когда-нибудь закончится. Сейчас самое время. Ты знаешь, что я люблю другую, но она мне пока недоступна. А ты влюблена в Келлана.

– Я не…

– Ты да, Одри, – перебивает он. – Даже если еще не влюблена, то мчишься к этому чувству, как товарный поезд на конечную станцию. Я вижу, что между вами происходит и то, как вы смотрите друг на друга. Мы с Соней обмениваемся такими же взглядами. Вас ничего не сдерживает. Ни у одного из вас нет обязательств, которые сковывали бы по рукам и ногам. Блядь, Одри, позволь себе воспользоваться этим шансом. Потому что это мучительно больно: смотреть, как твою любимую обнимает другой. Не позволяй себе упустить эту возможность.

– У нас с ним нет будущего, – обреченно бормочу я.

– Но есть настоящее. Не упускай его. Поезжай к Келлану и соверши уже, наконец, мужской поступок.

Я нервно смеюсь, вызывая улыбку Андре.

– Вот это моя девочка. – Немного успокоившись, Андре гладит меня по волосам, а я прикрываю глаза, наслаждаясь дружеской лаской. – Ты отличная Доминатрикс, Одри Ланкастер, но твое место у ног Мастера Келлана.

Отвожу взгляд и тяжело вздыхаю.

– А если я не смогу быть такой покорной, как ему нужно?

– Ему не нужна покорная, ему нужна ты.

– А что будет с тобой?

– А со мной все будет в порядке, в этом клубе я точно найду себе развлечение. Не беспокойся.

– Может, еще и Домом станешь?

– Кто меня знает? – спрашивает Андре и подмигивает мне.

Он раскрывает объятия и я окунаюсь в них, напитываясь его теплом и лаской. Мы так долго были вместе, что сейчас я плохо представляю себе то, что мы больше не будем видеться. Но я не могу обманывать его. Андре чуть ли не единственный человек в мире, с которым я не хочу играть или притворяться. Он отдал мне так много, и я всегда пыталась отплатить ему ответной любезностью. Но он прав. С тех пор, как в моей жизни появился Келлан, буквально с первой минуты все изменилось. А наше первое пробуждение в его постели напомнило о том, что я все же женщина, которая нуждается в заботе и нормальности отношений. Да, у нас с Келланом вряд ли выйдет все, как у нормальных людей, но я решаю, что попытаться все же стоит. Но завтра, потому что ненавижу принимать спонтанные решения, они никогда ни к чему хорошему не приводят.

После прощания с Андре я выхожу из комнаты, чтобы попросить Амелию прислать ему одну из новых саб. Из-за того, что мой мир сместился с оси, он не должен страдать и уходить из клуба неудовлетворенным. Прикрываю за собой дверь и иду по коридору, но через две двери резко останавливаюсь, рискуя из-за высокой шпильки подвернуть себе ногу. Дверь в комнату, где обычно бывает Келлан со своей сабой, приоткрыта. Не могу удержаться от соблазна, и заглядываю внутрь. Сердце срывается в галоп, а воздух застревает где-то на полпути к легким. Что я испытываю в этот момент? Душераздирающую ревность. И почему-то боль. Такую сильную, что она не дает рассуждать здраво и делать правильные выводы. Я смотрю на то, как сабу Келлана он и другой Дом берут с двух сторон, а она даже не может крикнуть, потому что ее рот наполнен членом, который меньше часа назад был во мне. Желчь поднимается по пищеводу и оставляет в горле горечь, которая не сравнится с тем, что происходит в моей грудной клетке. Я не смогла, а он смог. Ему наплевать, мне – нет. Немного несправедливо, по-моему.

Первым порывом хочется вернуться к Андре и отомстить. Но кому и за что? Келлан ничего не обещал мне. Он лишь сказал, что хочет меня, как и половина мужчин этого клуба. Ничего нового. Ему наскучила старая игрушка, а новая такая интересная и тяжело поддается дрессировке, отчего становится еще интереснее. Есть у нас, женщин, склонность к преувеличению, и мы ею беспорядочно пользуемся, приукрашивая в голове факты и события. Нам хочется, чтобы все было так, как нарисовала наша фантазия, а потом жизнь обрушивает на нас ушат холодной воды, заставляя вспомнить о том, что на деле все гораздо прозаичнее. И вот по этой причине я теперь стою и знакомлюсь с суровой реальностью, не дающей мне дышать.

Смотрю, как член Келлана исчезает во рту сабмиссив, и сама давлюсь слюной. Меня это не заводит, больше раздражает, но я не могу не восхищаться совершенством его тела, им самим. Медленно перевожу взгляд на сильные руки, которые удерживают голову девушки и держат ее волосы. Обвожу обнаженный торс с крепкими мышцами, широкую шею с выступающими венами, и, наконец, дохожу до лица. Не знаю, что я ожидала увидеть, но уж точно не крепко сжатую челюсть и полное отсутствие эмоций. Судя по приглушенным стонам и громким хлопкам бедер второго мужчины о тело сабы, секс должен быть приятным. Она обвязана веревками и висит в воздухе на канатах. Это же должно приносить удовольствие? Ну хотя бы эстетическое. Но я видела удовольствие на лице Келлана, запомнила каждую морщинку на нем в момент удовлетворения. И это не оно. Его лицо, как камень, который не выражает ничего, кроме скуки. Когда надежда уже начинает мелко трепетать внутри меня, Келлан стискивает зубы и закрывает глаза, откидывает голову вверх и низко стонет. Внутри меня все обрывается. А вот это уже удовольствие, и я не могу его видеть на лице Келлана. Не в тот момент, когда каждую каплю его оргазма проглатывает другая женщина.

Хватаюсь за дверной косяк, но промахиваюсь, наваливаясь на дверь, и та с шумом распахивается, ударяясь о стену. Я замираю. Как и Келлан, который уже открыл глаза и смотрит прямо на меня с ужасом во взгляде. Второй Дом не останавливается, он без устали врывается в тело сабы, которая едва дышит от такого напора. Но их я вижу только краем глаза, потому что все мое внимание сосредоточено на Абрамсе. Почему это ощущается, как предательство? «Ну почему, если он ничего не обещал?!» – кричит рассудок. Но я его не слышу, не анализирую рациональные доводы. Я чувствую. Чуть ли не впервые в жизни. Мне не нравится то, что именно я сейчас чувствую, но позволяю себе раствориться в том, чего никогда себе не позволяла. Я оголила свое сердце и теперь позволяю поливать его раскаленным маслом, только бы дать себе еще немного побыть живой.

Келлан поворачивается во всем своем обнаженном великолепии.

– Одри, – хрипло зовет он и делает шаг навстречу.

Я быстро качаю головой и отступаю.

– Не делай этого, – громче предупреждает Келлан. Но я не могу оставаться. – Одри!

– Нет, – шепчу я сама себе, и выбегаю.

Я знаю, что он не позволит себе пройти через весь клуб голым, потому что это его репутация. Даже ради меня. Черт, да что за мысли? Кто я такая, чтобы он поступался своими принципами? Несусь мимо барной стойки, торопливо машу рукой Винсу, которого, как ни странно, в таком состоянии заметила. Он тоже не успевает остановить меня. Сегодня я – чемпион по бегу на каблуках. Немногие могут похвастаться такой прытью на высоких шпильках. Я тоже за собой такого раньше не замечала. Но меня несут чувства. Настоящая боль, смешанная с радостью от того, что я могу чувствовать. Я не совсем закостенелая и циничная. Этот мир меня испортил, но не изменил бесповоротно. Я живая!

Глава 25

Келлан

Как-то все неправильно. Не так, как должно быть. Я сижу в кабинете Винса и сверлю взглядом дверь, у которой несколько дней назад трахал Одри так, как будто без этого не смогу сделать следующий вдох. Я узнал у Винса ее номер и звонил столько раз, сколько не звонил даже своей помощнице. Узнал адрес, но ее никогда не оказывалось дома, когда я приезжал. Или она просто не хотела открывать мне. Даже поговорил с Андре и попросил помочь мне связаться с Одри, но он отказал, сказав, что она должна сама выйти на связь, иначе все пойдет прахом. Он говорил загадками, которые я так и не разгадал. В мою голову долбится только одна мысль: я должен ее увидеть.

После того раза с Лорой, у меня не было секса. Я даже не мастурбировал, потому что в памяти постоянно всплывало лицо Одри, на котором за несколько секунд промелькнуло столько эмоций, что я не успел считать и проанализировать каждую. Все произошло слишком быстро или это я медленно соображал. Вот я зову ее, а уже через секунду она уносится по коридору в глубину клуба, где ее поглощает толпа возбужденных людей. Она бежит, проталкивается через тела, а я хватаю свои штаны, быстро натягиваю и бегу за ней. Никогда раньше я бы не позволил себе босиком и с голым торсом бежать через клуб. Это нарушение всех моих принципов. Но в тот вечер я это сделал. Все, только бы догнать ее, объяснить. Но когда я оказался на пороге клуба под вопросительными взглядами охранников, Одри уже и след простыл.

Теперь я медленно цежу виски и смотрю на темную дверь, пока два моих друга молчаливо сверлят мой затылок. Я отвернулся от Винса с Дарком, потому что больше хотел смотреть на дверь, чем на понимание на их лицах.