Непокорная

– Не двигайся.

– Пожалуйста, – стонет она. – Прошу Вас, Мастер.

– Блядь, – рычу сквозь зубы и ускоряюсь.

Начинаю двигаться сильнее, жесткими рывками. Хватаю ее за плечо для упора и буквально насаживаю на себя. Зажмуриваюсь, пытаясь сдержаться и не кончить тут же, как только чувствую приближение еще одного оргазма Одри. Она напрягается, сжимается.

– Одри, твою мать! – практически кричу я. – Не смей кончать!

– Нет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – всхлипывает она и я понимаю, что она уже слишком близко.

Выхожу из нее. Перед глазами пелена. Одри разочарованно хнычет, она вот-вот расплачется от досады. Провожу пару раз ладонью по члену и орошаю молочные бедра спермой. Сука! Как подросток! Но мне мало. Так чертовски не хватает. И я еще твердый. Это она делает со мной. Она сводит с ума и путает мысли.

Беспощадно врезаюсь в нее, и Одри кричит от боли и удовольствия. Теперь я не хочу медленно. Мне нужно разорвать ее в клочья, оставить только тень от девушки, которая за этим пришла. Хочу, чтобы она забыла свое имя, когда со мной, чтобы помнила только то, которое должна выкрикивать во время оргазма. Задыхаюсь и сердце грохочет где-то в горле, когда я жестко вколачиваюсь в нее без остановки. Она моя. Моя. Только моя, черт подери. Какого хрена в мою голову лезут такие мысли? Я злюсь на нее и на себя. За то, что дал слабину и взял то, что брать не должен был. И на нее за то, что все-таки согласилась в тот первый раз, которого мне оказалось мало. А теперь еще меньше. Мое желание растет с каждым толчком в нежном теле.

Одри едва сдерживается, но не позволяет себе кончить, потому что я запретил. Я похвалю ее за это. Позже. Когда придет время. А сейчас… По позвоночнику пробегает дрожь, все мое тело напрягается. Мышцы Одри уже словно каменные от того, что она пытается контролировать естественную реакцию организма на удовольствие.

– Кончай, Одри, – хрипло стону я, и тут же чувствую сжимающие меня мышцы.

Не хочу выходить из нее. Не могу. О последствиях буду думать позже, а сейчас хочу взорваться внутри нее и пометить каждый уголок ее сладкой киски. Гребаный неандерталец. Подтверждаю эту мысль, с рыком кончая внутри Одри.

– О, боже-е-е, – протяжно стонет она.

– Имя, Одри! – выкрикиваю ей, и сквозь туман своего удовольствия слышу хриплый сдавленный стон:

– Келлан. – Слабый, тихий звук, который переворачивает мой мир.

Упираюсь лбом между ее лопатками, чувствую влажную от пота кожу и не могу насытиться ощущением. Внезапно мне кажется, что у меня из-под ног уходит земля, становится мягкой и проваливается под ногами. Так вот что чувствуешь, когда находишь правильного человека? Того, с которым совместим на двести процентов. Того, близость которого пугает тебя до чертиков, потому что знаешь, что тебе уже никогда от этой связи не убежать. Приподнимаюсь, трясу головой и мысленно ухмыляюсь. Осталось поступить, как девчонки после первого секса: взять и ляпнуть партнеру, что любишь его.

Отстегиваю Одри, растирая лодыжки и запястья, чтобы обеспечить прилив крови к онемевшим конечностям. Медленно и аккуратно достаю пробку и откладываю на столик. Помогаю подняться. Приподнимаю ее подбородок. Одри дрожит, как лист на ветру, а глаза наполнены слезами. Мне хочется стереть с ее лица это выражение вселенской скорби и безграничной боли. Сказать, что все будет хорошо и я буду рядом. Но я сдерживаю себя и наконец впервые за сегодня целую ее. Сначала мягко касаюсь нежных губ своими, а потом теряю контроль. Мысленно уговариваю себя, что еще секунду и я остановлюсь, а по факту, как только она приоткрывает губы и вступает в эту игру, я слетаю с катушек. Проникаю языком ей в рот, пробую, смакую, наслаждаюсь. Она пылко отвечает, обхватывая меня руками за талию. И вот уже через пару секунд Одри в плотном кольце моих рук, дрожащая и горячая, влажная и отзывчивая.

Наш поцелуй прерывается хныканьем Одри. Мне нужно искупать ее и успокоить. Я снова хочу ее, но она не выдержит еще одного раза. Физически да, но морально это сломит ее. И как бы ни было тяжело, я размыкаю руки, убираю ее горячие ладони, которые уже перекочевали мне на грудь. Подхватываю на руки и несу в сторону ванной комнаты. Одри смотрит на меня мутным взглядом, как будто не осознает, что происходит. Она в растерянности и полном раздрае. Сегодня я как никогда хочу утешить свою сабу и подарить ей комфорт. И я уж точно не захочу как можно скорее отделаться от этой обязанности, буду наслаждаться ею каждую гребаную секунду.

Глава 19

Одри

Келлан усаживает меня на деревянную скамейку и заворачивает в пахнущий им махровый халат. Я дрожу от холода и напряжения. Ощущение такое, что в моем теле все кости превратились в желе. Безучастно наблюдаю за тем, как он набирает воду в огромную ванну. Льет пену и зажигает свечи на стойке за огромного размера джакузи, приглушает свет.

Каждое его прикосновение отпечатано на моей коже. Никак не могу взять в толк, в какой момент все кардинально поменялась и я оказалась опрокинута через скамью. Это ощущается так неправильно и правильно одновременно – отдать контроль и отключить мысли. Не знаю, как он понял, когда даже сама я не осознавала, в чем нуждалась этим вечером. Я лишь знаю наверняка, что теперь любой привычный способ разрядки станет пресным и бесцветным. Он не гнет меня, как обещал, а в прямом смысле ломает.

– Давай, милая, – шепчет он мне, поднимая на руки.

Келлан приглушил свет в ванной и теперь блики от горящих свечей отражаются от натертой до блеска темной плитки, танцуя на стенах замысловатые танцы. Не могу оторвать взгляд от них, я как будто стала совсем безвольная и смотрю туда, куда поворачивается голова под влиянием тряски в руках Келлана. Он ставит меня перед ванной, снимает халат, а потом, снова подхватив на руки, опускает в теплую ароматную воду с запахом ванили и шоколада. Погружаюсь в теплую пену, и мое тело расслабляется еще сильнее. Спустя минуту Келлан выключает воду и присоединяется ко мне. Он усаживается позади и притягивает меня к себе. Прижимаюсь спиной к его крепкой груди. Мне хочется свернуться клубочком и плакать, буквально выть, как волки на Луну. Я не чувствовала себя в такой безопасности уже давно. Впервые с того момента, как отец забрал нас с мамой к себе. И тогда это чувство продлилось недолго, уже через три дня он наигрался в заботливого папочку и вернулся к привычному режиму отца расчетливого. И с Келланом это долго не продлится, максимум час. Спустя шестьдесят минут я, скорее всего, уже буду прижимать саднящую кожу задницы к прохладной коже сиденья моего автомобиля.

– Я хочу искупать тебя, – тихо произносит Келлан, нежно поглаживая мои плечи и распределяя по ним пену.

Сейчас он нежен и заботлив. Притворное покровительство претит мне, ведь я знаю, что это временно, но все равно наслаждаюсь ощущением и позволяю себе хотя бы ненадолго раствориться в иллюзии счастья и безмятежности. Он берет мягкую мочалку и начинает водить ею по моему истерзанному телу, а я прикрываю глаза и, расслабившись, откидываюсь назад. Тепло его тела, ласковые поглаживания и глубокое дыхание на ухо практически усыпляют меня. Келлан нежно проводит пальцами у меня между ног, и я вздрагиваю.

– Ш-ш-ш, – произносит он в самое ухо, обдувая его горячим дыханием.

Когда я снова прикрываю глаза, он продолжает нежно водить большими ладонями по моему телу. Я, похоже, задремала, потому что когда Келлан слегка отстраняется, я распахиваю глаза и пытаюсь навести резкость, но все плывет.

– Посиди минутку, – говорит он, немного наклоняет меня вперед и встает.

Мутным взглядом слежу за тем, как он быстро вытирается, а затем подходит к ванне. Келлан подхватывает меня на руки и ставит возле ванны, стягивает с сушилки большое пушистое полотенце и заворачивает в него мое размякшее тело. Я не сопротивляюсь и не спорю, нет сил. Что бы он сейчас не собирался сделать со мной – я покорюсь. Он снова подхватывает меня на руки и, минуя игровую комнату, несет по коридору. Через несколько шагов мы оказываемся в большой спальне с королевского размера кроватью. Мне, наверное, нужно одеться и уехать. Я слабо пытаюсь вырваться из его объятий.

– Не брыкайся, Одри, – говорит Келлан, останавливаясь возле кровати.

Он ставит меня на ноги и отбрасывает одеяло. Потом укладывает на кровать и я утопаю головой в огромной мягкой подушке. Мне нужно встать. Нужно уехать домой, а уже там расслабиться. Сейчас, только полежу еще минутку с закрытыми глазами, и сразу встану. Чувствую, как рядом со мной приземляется горячее большое тело. Келлан разворачивает меня из полотенца, вытаскивает из-под моего отяжелевшего тела махровую ткань. Потом переворачивает на бок, обнимает со спины, тянется и щелкает выключателем на прикроватной тумбочке, погружая комнату в темноту. Он нежно целует меня за ухом, шепчет, касаясь губами мочки:

– Спи, Одри.

– Мне нужно уехать, – бормочу я, балансируя на грани сна и реальности.

– Завтра, – отзывается он, и это последнее, что я слышу, проваливаясь в глубокий, сладкий сон.

Я просыпаюсь от того, что мне тяжело дышать. Моргаю, чтобы восстановить зрение и, как только настраиваю резкость, внезапно вспоминаю, где нахожусь. Запах терпкого парфюма, горячее тяжелое тело, буквально придавившее меня к хлопковым простыням и темная мужская комната. Я осталась у Келлана. Зажмуриваюсь и пытаюсь понять, как отношусь к этому, но в голову не приходит ни одной мысли, кроме той, как же чертовски приятно вот так проснуться. И как невероятно все было между нами прошлым вечером. Возможно, я обманываюсь и эта забота была притворством, частью игры. Но я хочу хотя бы еще на десять минут остаться в этом состоянии, и верить в то, что все это по-настоящему.

Келлан шевелится, а потом его рука сжимает мою обнаженную грудь и из меня вырывается короткий шумный выдох. Он подвигается ближе и упирается мне в попку каменным стояком. Его дыхание уже не такое размеренное и, кажется, я могу слышать биение его сердца. Он начинает толкаться в ягодицы и медленно двигать бедрами. Я замираю, страшась, что он перестанет, как только окончательно проснется. Млею под его напористой рукой, которая уже движется по животу вниз и накрывает холмик, который за ночь успел по нему истосковаться. Не хочу быть зависима от его ласк, но с каждой последующей проваливаюсь в этом стремлении. Немного раздвигаю ноги, давая дорогу его настырным пальцам. Он растирает образовавшуюся влагу и начинает медленно, лениво кружить по клитору. Мое дыхание учащается, а сердце срывается в галоп. Хочу его до головокружения. Он нужен мне внутри, чтобы убедиться в том, что все это реальность.

Келлан сильнее раздвигает мои ноги и пристраивается у входа. Я хрипло стону, когда он не спеша погружается на всю длину. Потом выходит и снова оказывается внутри. Эти ощущения ни с чем не сравнить. У меня никогда не было ванильного утреннего секса, и сейчас меня разрывает от эмоций и чувств. Крепко зажмуриваю глаза и отдаюсь во власть ласк Келлана. Он не скупится на них, распаляя меня еще сильнее. С ним мне не нужно ничего доказывать, не нужны дополнительные стимуляторы и острые ощущения. Все, что он сейчас дает мне, само по себе стимулятор, который впрыскивает в кровь эндорфин и тот разносится по венам вместе с бурлящей кровью. Келлан ускоряется, сжимая рукой мое бедро, а я выгибаюсь ему навстречу, встречая каждый размеренный толчок.

А потом он останавливается, выходит из меня и, развернув к себе лицом, усаживает сверху. Ласково проводит ладонями по талии, глядя мне в глаза, потом перемещается к груди и сжимает ее, перекатывая соски между пальцами. Я ерзаю на прижатом к его животу члене, обильно смазывая своим возбуждением.

– Трахни, меня, Одри, – просит он.

Он серьезен, брови слегка сведены к переносице, в глазах ни грамма насмешки или повеления. Он действительно просит сделать это. Искренне и без игр. Приподнимаю бедра и, придерживая член рукой, медленно скольжу по нему, насаживаясь так, чтобы он оказался как можно глубже во мне. Мы оба стонем и я слегка откидываюсь назад, а Келлан продолжает свои неспешные ласки, заводя меня еще сильнее, если такое возможно. Я растворяюсь в нашем сексе, позволяю сорвать с себя маску неприступной стервы Доминатрикс, и предстаю перед ним обнаженная, телом и душой. Не знаю, что такого есть в Келлане Абрамсе, но почему-то именно сегодня мне хочется показать ему настоящую себя, без прикрас и всей этой великосветской мишуры. И хочу видеть его, настоящего. Такого, каким он может быть только во время обычного секса. Голый, искренний.

Начинаю двигаться быстрее, а Келлан смотрит на меня с восхищением, обводя изгибы руками. Он как будто не может перестать касаться меня, словно ему это жизненно необходимо. И эта мысль делает ощущения острее. Теперь я уже скачу во весь опор, как будто объезжаю ретивого скакуна, словно через час весь мир померкнет и мы превратимся лишь в воспоминание. Мне нужны эти ощущения, я гонюсь за ними, не сбавляя скорости. Хочу снова и снова впитывать каждую секунду происходящего. Хочу, чтобы его невероятные ласки клеймом были выжжены на теле, чтобы не забыть.

Келлан вцепляется мне в бедра и слегка приподнимает свои, начинает резко двигаться вверх и вниз, приближая меня к кульминации. Я чувствую, как сжимаются мои внутренние стеночки, как подрагивают колени и трясутся руки. Провожу ногтями по его груди, вырывая из него животное рычание. Мы больше не можем сдерживаться. Теперь мы как два сорвавшихся с цепи животных, которые пытаются настигнуть удовольствие, удержать его и раствориться в нем полностью. Первой кончаю я, с криком и его именем на губах. В глазах темнеет и голова кружится, а Келлан, удерживая меня, продолжает вколачиваться в мое тело в бешеном ритме в погоне за собственным освобождением. Он хватает меня за затылок и прижимает к своему телу, крепко сжимая волосы. Я глубоко дышу, насыщая легкие его запахом. Еще несколько беспорядочных толчков – и я чувствую внутри, как пульсирует его член, омывая струями теплой жидкости. Он кончил внутри меня. Без защиты. Почему мне так наплевать на этот факт?

Распластываюсь на его большом теле, пытаясь привести дыхание в порядок.

– Я бы поцеловал тебя, но мы оба не чистили зубы. Боюсь испортить впечатление о себе.

Усмехаюсь его словам и ловлю себя на мысли, что мне бы действительно хотелось почувствовать сейчас его поцелуй на губах. Такой томный и долгий, распухшими ото сна губами.

Глава 20

Одри

Первый утренний поцелуй со мной тоже случился бы впервые, я никогда ни с кем не спала. Но я постепенно возвращаюсь в реальность и осознаю, что это было в первый и последний раз. Вряд ли мы с Келланом могли бы такое провернуть еще раз.

– Все хорошо, – отвечаю, когда понимаю, что он, видимо, ждет моего ответа.

– Давай еще поспим, слишком рано.