Искусство (не) бояться

– Да, разумеется.

* * *

Против всех моих ожиданий, Кира – стройная, оживленная девушка с короткой стрижкой и хорошим макияжем.

Я вздыхаю с осторожным облегчением.

– Да, они все боятся, я понимаю, – говорит Кира. – Потому что тетин сын Николай – он с собой покончил, когда мне три года было. Но я помню, как мама плакала.

– Ты отпустила Эдика?

– Да, конечно. Я пыталась его удержать, но у меня не получилось. Значит, так и надо, таков закон. Нам надо было расстаться. Но это на время. Потому что мы потом еще встретимся, ведь мы должны были быть вместе, это всем было ясно, и мы будем, но здесь и сейчас у нас пока не получилось.

– Но как вы встретитесь?

– Я найду его во Вселенной, – просто сказала Кира и обаятельно улыбнулась.

У меня по спине пробежало несколько мурашек.

– Можешь объяснить?

– Да, конечно. Мы пока не знаем, как устроено то, что мы называем личностью, душой, «я» и прочее, так?

– Так.

– Но никто, даже ученые, не сомневался и не сомневается, что подобное существует. И вы, и я, и каждый точно знает, что он есть. А как устроена Вселенная за пределами всей этой истории с Большим взрывом, мы тоже пока не знаем. Так?

– Так.

– И вот понятно, что непознанные мы как-то в этой непознанной Вселенной существуем в разных видах. Человек, его тело – только одна из форм этого существования. Наверное, можно еще кометой быть, или кварком каким-нибудь, или чем-то вообще для нас невиданным. И Эдик где-то сейчас, конечно, есть. В каком виде, не знаю, но я его чувствую вполне существующим. Наверное, можно совсем о прошлых вещах забывать, если все тут сделал, но я почему-то уверена, что у нас еще не все, что Эдик меня не забудет и дождется. И мне потом, когда я здесь жизнь проживу, останется только найти его. И у нас все будет, что должно быть.

– И ты решила стать астрономом, чтобы?..

– Ну все равно же надо кем-то становиться. А это еще и интересно. И чтобы поточнее разобраться, да.

* * *

– Ну что вы скажете? Она больна, да? Нам надо к психиатру, чтобы не упустить, как с Колей? Но ведь шизофрения не лечится? И Кира потом не сможет учиться, в институт…

– Выслушайте меня. И постарайтесь услышать. Если тут кому и нужно полечиться, так это вам. У вас невроз. Его исток – в вашем детстве. Трагедия с Колей и тот самый запах подвала. Запахи – это вообще самый древний пласт восприятия, там самые базовые вещи кроются.

– Да, вы правы. Я тоже думала – надо мне самой к врачу сходить, а то уже невозможно. Но когда с дочерью такое, что ж о себе-то…

– Ваша дочь досрочно прошла инициацию и стала взрослым человеком. Сейчас такое редко встречается. В этом есть и свои плюсы и свои минусы, разумеется. Крепчайшая связь с Эдиком инициировала ее не слишком уж сильные сами по себе мозги, и их совместный мозговой штурм, подстегнутый любовью и неизбежной трагической разлукой, позволил им создать некую утешительную логическую систему «загробной жизни», аналогичную любой религиозной. Причем вот лично мне система Киры и Эдика очень нравится и видится такой разумно эклектичной и современной.

– Так это нормально?

– Кира «по жизни» ведет себя как нормальная?

– Да. Если не считать вот этих разговоров…

– Кто их начинает?

– Ну вообще-то мы…

– Вот. Если человек живет нормальной человеческой жизнью, но пять раз в день встает на карачки ориентированно по сторонам света и взывает к некоей сущности, которую нельзя изобразить и вообразить, что вы об этом скажете?

– Э-э-э-э…

– А если другой человек, опять же, живет как совершенно нормальный, но время от времени делает условленный жест рукой, зажигает огонь перед раскрашенной доской и просит кого-то умершего в четвертом веке послать здоровья его ребенку, тогда что?

– А! – догадалась женщина. – Про первого скажу, что он мусульманин, а про второго – что он христианин!

– Но ни про одного из них, что они шизофреники?

– Конечно нет! Да, я поняла, спасибо. И мне действительно надо самой полечиться, вот я прямо сейчас это четко поняла…

– Удачи. Не приставайте к Кире с разговорами, но если ей самой надо будет поговорить, напомните ей, что я вот тут сижу…

Не та личность

Я об этом когда-то уже писала. Но слишком много родителей с этим приходит. Буквально каждый день. Касается это маленьких детей. И вот как обычно выглядят родительские жалобы (тут надо отметить, что они бывают нескольких довольно четко отграниченных друг от друга типов).

Одни родители жалуются на ребенка:

– Он должен понимать, но он не понимает. Мы ему уже проверяли и слух, и интеллект – все нормально. Мы ему все объясняем. У нас требования самые обычные, как у всех, – мы не звери какие-нибудь, но и не то чтоб у нас все позволено, как, знаете, бывает. А он вот вечно всем недоволен, вечно орет или ноет и даже может сказать: ты плохая! Или – я тебя не люблю! По каким это поводам? Да вот по самым пустяковым, в том-то и дело! Я всегда участвую в его делах, много с ним занимаюсь всякими развивающими вещами, а тут в кои-то веки отказалась играть, потому что у меня голова болит – так я ему и объяснила: видишь, у мамы болит голова, мне больно нагибаться, видишь, я вот даже таблетку выпила… А ему, похоже, все равно. Или не купили что-то, или сказали: надень это сам, ты умеешь. Я сама много по детской психологии читала и читаю, ваши вот статьи, и про теорию привязанности, и Юлию Гиппенрейтер, и всегда стараюсь с уважением относиться к его личности, но он-то вот, кажется, нас совершенно не уважает, да и вообще не ценит и не любит. И рассматривает только как «подай-принеси». Свекровь говорит: они все сейчас такие, вот в наше время… А я не знаю, конечно, у меня один ребенок. Но вот вы специалист, много детей и семей видите, скажите: это действительно вообще все дети сейчас такие или только нам такой достался?

То есть здесь получается: мы, родители, правильные и хорошие, ведем себя по отношению к нему уважительно и объяснятельно, плюс читаем специальную литературу и оттуда еще всякие мудрые и популярные в родительских кругах мысли и концепции черпаем и воплощаем, но вот ребенок нам достался какой-то некачественный, и как-то все эти наши уважения, объяснения и концепции ему впрок не идут.

Другой тип родительских жалоб выглядит так:

– Ему как будто бы всегда всего мало, и я все время испытываю чувство вины. У меня еще младшая дочка, и, наверное, я ему действительно недодаю. Вначале-то, когда один у меня был, – я только им и занималась: и играла, и разговаривала. Он у меня в два с половиной года уже все буквы знал… А потом дочка родилась, и, конечно, ей тоже надо внимание. Я старалась, чтобы он не почувствовал, что меня меньше стало, но он чувствовал и расстраивался все равно… И еще был один момент, мне до сих пор стыдно вспоминать, но, наверное, я должна вам рассказать, чтобы вы знали: я дочку еще кормила и с двумя детьми кручусь, бабушки у нас в другом городе, и тут прочитала одну вещь в мужниной почте, и подруга мне еще сказала… в общем, я решила, что муж мне изменяет. Потом это все ерундой оказалось, но тогда… у меня просто мозги плавятся, губы дрожат, ноги отнимаются, а тут он подходит и говорит так настойчиво: сделай мне вот это. Я молчу, и он начинает этой игрушкой мне и малышке (она у меня у груди была) прямо в лицо тыкать. И тут я сначала игрушку, а потом и его так отшвырнула, что он даже упал. Не ударился, нет, но заорал так, что не знаю, как я от испуга мелкую-то не уронила. Я думаю, у него с тех пор психологическая травма и неуверенность во мне. И в себе, конечно, тоже, он же личность, и на нее это влияет, я заметила, он уже начал других детей сторониться, а они его играть к себе не берут, потому что он хочет, чтобы все по его было. А я и сама, понимаете, в себе не уверена и, хотя и стараюсь ему все объяснять и договариваться, но иногда вот объясняю-объясняю и прям чувствую, как подкатывает… тогда я быстро ухожу… а он мне однажды прямо сказал: «Мама, я тебя боюсь!» – и тут я поняла, что все пропало: я не смогла сформировать у своего ребенка устойчивую привязанность, и теперь это уже никак и ничем не исправишь…

То есть здесь с ребенком изначально все в порядке, а вот родители подкачали, не сумели выдать на-гора достаточно терпения, и внимания, и уважения к личности ребенка – и поэтому у нас все плохо.

Третий тип, на мой взгляд, самый примечательный:

– Вот я понимаю, что у него такой характер, и это даже хорошо, что он активный и требовательный, и я должна принимать своего ребенка таким, какой он есть, но иногда, знаете, – просто сил не хватает. И то ему надо, и это, и еще вот то, и все это четырнадцать часов без перерыва.

Я предлагаю: делайте то, на что хватает сил, а остальное просто не делайте.

В ответ удивление и даже возмущение: «Но как же! Если я буду его игнорировать, это же нанесет ему психологическую травму, он подумает, что я его не люблю, а это же не так!»

Я: «Он так не подумает. К тому же вы будете не его игнорировать, а заниматься своими делами».

– Нет, я так не могу. Я в интернете читала, что если мать игнорирует интересы ребенка и с ним мало занимается, то у него не формируется высокая самооценка.

Я: «А зачем вам высокая самооценка у вашего ребенка? Пусть будет адекватная. Чем плохо?»