Криминальное средневековье

Новый Кодекс наконец-то разрушил старую древнеримскую «фамилию», где все домочадцы, начиная с жены и детей и заканчивая рабами, были в полной власти главы семьи. Ослабление этой власти шло уже довольно давно, но Юстиниан дал сыновьям глав семей имущественные права и ввел правило, что по достижении определенных государственных или церковных должностей они освобождаются от отцовской власти. А самих прежде всевластных отцов постановил лишать их прав за выбрасывание слабых и больных детей из дома, вступление в кровосмесительный брак и за сводничество в отношении дочерей. Детей больше было нельзя лишить наследства кроме как за некоторые преступления, сыновья и дочери уравнивались в правах наследования, а для жен была выделена обязательная вдовья доля (четверть имущества).

Кроме того, жена получала права юридического лица, ее больше нельзя было просто так выгнать, ей разрешалось осуществлять опеку над детьми, а муж не имел права на ее приданое, потому что оно стало рассматриваться как способ обеспечить детей в случае вдовства или развода. Более того, женихов обязали еще и вручать невесте предбрачный дар, равный ее приданому.

Строго запрещалось похищение женщин – на похищенной нельзя было жениться, даже если она сама была согласна. Опекунам тоже запрещалось жениться на своих подопечных до достижения теми совершеннолетия. Устанавливался минимальный брачный возраст – 12 лет для девушек и 14 для юношей.

Кодекс Юстиниана. Титульный лист. 1592

Ну и, наконец, Юстиниан пробил брешь в сословных предрассудках – разрешил знати и людям, занимающим высокие государственные должности, жениться на ком угодно, даже на вольноотпущенницах и актрисах. Тут, правда, надо уточнить, что он и сам женился на бывшей актрисе – великолепной Феодоре, самой знаменитой из византийских императриц и до сих пор известной даже больше своего законодателя-мужа. Современники называли ее бывшей проституткой, но поскольку известны только бездоказательные заявления ее врагов на этот счет, скорее всего, это не более чем завистливая выдумка.

Что касается изменений в законодательстве, то, скорее всего, дело было не в Феодоре, а в том, что Юстиниан просто хотел продемонстрировать, что в глазах императора все подданные одинаковы – что сенаторы, что вольноотпущенники.

Но в каких-то вопросах новый Кодекс «закрутил гайки» – так, были запрещены браки между христианами и иноверцами или рабами и сильно ограничена возможность развестись.

Роль христианства

Нетрудно догадаться, что и многие свободы, и «закручивание гаек» были связаны с усилением роли христианства в политической и общественной жизни. Кстати, Юстиниан и его супруга Феодора официально канонизированы, и, как нетрудно догадаться, отнюдь не за добродетельный образ жизни, а именно за то, как благодаря им выросли власть и авторитет церкви.

Роль христианства в формировании правовой системы – это вообще довольно сложная тема… С одной стороны, руководящая роль христианской церкви в жизни средневекового общества считается аксиомой, не требующей доказательств. С другой – конкретное влияние христианства на закон и порядок принято недооценивать. В основном так происходит из-за того, что формирование христианской церкви как общественного института приходится на последние века Античности и первые, самые темные, века Средневековья, а это очень сложный и запутанный период, в котором никто, кроме профессионалов, особо и не разбирается. Слишком много всего в это время происходило, и слишком раздробленным был мир. Легко изучать период глобальных завоеваний, когда все тенденции на огромных территориях подчинены некой единой силе и движутся в соответствии с единым вектором. Гораздо сложнее, когда на этой же территории действуют сотни разных сил и у каждой есть вектор – маленький, но свой.

На этом фоне разнонаправленных тенденций ранняя христианская церковь тоже не была единой даже формально. Каждый богослов толковал религию так, как считал нужным, и потребовалось несколько столетий, чтобы идеи некоторых из них закрепились, стали каноном и легли в основу общей идеологии христианской церкви.

Но когда эта общая идеология наконец сложилась, это повлияло не только на дальнейшую судьбу Римской империи, но и на последующую историю как Европы, так потом и всего мира. Христианской церкви удалось распространить свои ценности на все сферы жизни общества, в том числе и абсолютно светские. Хотя нельзя сказать, чтобы это был легкий процесс. К примеру, заповедь возлюбить ближнего своего, ставшая одним из краеугольных камней христианства, была настолько революционной, что человечество к ней до сих пор не совсем привыкло. Но все равно нам сейчас невозможно представить, какой шокирующей она была для рабовладельческого, крайне шовинистского и глубоко патриархального общества, состоявшего из племен, народностей, кланов и относившегося к чужакам со страхом и неприязнью.

Эйке фон Репков. Саксонское зерцало. XIV век

В том, что касается права, христианство тоже перевернуло устоявшиеся традиции. Достаточно вспомнить знаменитое «Мне отмщение, и аз воздам», ставшее основой для пропаганды отказа от личной мести. И если раннее христианство в основном просто проповедовало, что воздаяние неминуемо, но оно придет от Бога, то со временем это стало обоснованием полного перехода всех вопросов, связанных с наказанием за преступления, в руки государства.

Христианский брак

Отдельно вынесу такой важный вопрос, как влияние христианской церкви на брачно-семейное право в целом, и к чему это в итоге привело. Церковь не сразу взяла в свои руки контроль над браком, поскольку в рядах раннехристианских богословов по этому поводу были большие разногласия. А происходили они от того, что для подтверждения своей позиции они искали данные в первоисточниках – Библии, высказываниях апостолов и т. д., то есть им требовалось некое практически юридическое обоснование.

Сам Христос на тему брака почти ничего не говорил, разве что запретил разводиться на иных основаниях, чем прелюбодеяние. Приходилось пользоваться косвенными свидетельствами его отношения к браку, такими как присутствие на свадьбе в Кане и упоминания брака в притчах. Но некоторые фрагменты в Священном Писании очень удобны для проповедования безбрачия, как, например, известное высказывание в Евангелии от Матфея: «И всякий, кто оставит дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную».

Современные исследователи считают, что такие антибрачные и антисемейные заявления в Евангелиях были связаны с тем, что христианство, как новая религия, приобретало себе сторонников индивидуально, нередко вызывая раскол в семьях, где одни придерживались старых верований, а другие признавали нового Бога. Поэтому требовалось обоснование, позволяющее преодолеть крепость семейных уз, порвать с семьей, родом, племенем и последовать за своей верой.

Но раннехристианская церковь находилась под глубоким влиянием аскетических воззрений, которые приводили к отрицанию брака и возвеличиванию девственности (к этой теме я еще вернусь, когда речь пойдет о сексуальном насилии). И пусть разумные доводы начали звучать почти сразу, им понадобилось несколько столетий, чтобы возобладать над сторонниками аскетизма и вечного целомудрия. Во многом это изменение во взглядах было связано с тем, что церковь постепенно стала превращаться в мощный наднациональный институт, и к власти в ней стали все чаще приходить люди деловые, властные и стремящиеся к усилению роли христианства в светской жизни общества. Поэтому до церковных иерархов, наконец, дошло, что они выпустили из рук мощнейший рычаг управления людьми, и они вплотную занялись брачно-семейным вопросом.

Благо им тоже было на что опираться. Уже Иоанн Златоуст[8 - Иоанн Златоуст (ок. 347–407) – архиепископ Константинопольский, великий христианский богослов, почитается как один из трех Вселенских святителей и учителей вместе со святителями Василием Великим и Григорием Богословом.] писал: «Не брак – порочное дело, но порочно прелюбодеяние, порочное дело – блуд; а брак есть врачество, истребляющее блуд». Именно он одним из первых сформулировал, каким должен быть христианский брак, и фактически заложил основы будущего отношения церкви к брачно-семейным отношениям. Климент Александрийский тоже ратовал за брак, поскольку считал, что он позволяет человеку делать то, что заложено в нем Богом и природой, то есть производить на свет детей. А вот святой Иероним и Евсевий Эмесский приводили в пользу брака довольно забавный, на современный взгляд, аргумент, отличающийся в то же время железной логикой: брак, по их мнению, был нужен как способ производства девственников обоего пола. Действительно, другим путем их и правда ниоткуда не взять.

Конечно, даже Августин Блаженный, сформулировавший три блага брака: верность, потомство и таинство, означающие, что христианский брак неразрывен, моногамен и направлен на продолжение рода, – не поставил точку в этом споре. Но со временем именно его формулировка стала основой для выстраивания церковью системы брачно-семейных отношений для христиан[9 - Хочу подчеркнуть: когда я говорю, что церковь долгое время не контролировала вопросы, касающиеся брака, поскольку единственным правильным путем для христианина считалось целомудрие, это не означает, что все до единого священники и богословы придерживались именно такого мнения. В защиту брака высказывалось немало богословов, в том числе и в раннехристианские времена. Но до поры до времени это было только их личное мнение, а полноценно и организованно церковь взялась за внедрение христианского брака только с VIII века.].

Христианское брачно-семейное право

Впрочем, внедрение христианского брака среди населения проходило медленно не только по указанной выше причине, но и потому, что многие люди были не в восторге от крайне жесткой позиции церкви касательно обязанностей супругов. И если в централизованной Византии все вынуждены были довольно быстро покориться воле императора и его законам, то в раздробленной Западной Европе христианский брак окончательно сумел закрепиться в качестве единственной и безальтернативной формы законного сожительства только к XIII веку, когда сила и авторитет церкви стали уже неоспоримы.

Главной причиной сопротивления всех слоев населения внедрению христианского брака была крайне жесткая позиция церкви насчет развода. Брак объявлялся абсолютно нерасторжимым – впервые в истории человечества (по крайней мере впервые в таких масштабах). А в соединении с запретом многоженства и даже конкубината[10 - Конкубина – это женщина, живущая с мужчиной постоянно, в некоторых случаях даже ведущая с ним совместное хозяйство, но не связанная с ним никакими зарегистрированными перед лицом закона отношениями. Фактически конкубинат – это то, что сейчас стало принято называть гражданским браком. Конкубина могла жить с мужчиной как жена, вести его дом, иметь с ним общих детей и т. д. Могла жить отдельно (особенно если у него уже была жена), как содержанка. Но в отличие от жены она не имела никаких прав – мужчина мог в любой момент выставить ее на улицу. Но и она тоже могла в любой момент от него уйти и, например, выйти замуж за кого-то другого, и он тоже не мог вернуть ее никаким законным способом.] и решительным осуждением внебрачного секса это настолько ограничивало привычную сексуальную свободу мужчин, что не могло не вызывать возмущения. Мужчина больше не мог сменить надоевшую жену, не мог взять себе вторую и даже держать в доме конкубину не всегда мог – церковь это осуждала и в случае жалобы со стороны жены вставала на защиту ее интересов.

Судебный поединок. Миниатюра. XIV век

Понятно, что это прижилось не сразу, а внедрялось на протяжении нескольких сотен лет. Да и потом нередко нарушалось – многое зависело от человеческого фактора, то есть от представителей местных церковных властей и от характеров самих супругов. Однако мало-помалу новые христианские правила стали нормой, многоженство довольно скоро превратилось в преступление, а со временем и открытое нарушение мужчинами святости брачных уз стало вызывать крайнее неодобрение общества.

Принцип взаимного согласия

Отдельно следует упомянуть о таком привычном нам вопросе: «Согласна/согласен ли ты взять в мужья этого мужчину/эту женщину?». Мы сейчас часто недооцениваем этот вопрос и относимся к нему как к простой формальности. Однако на самом деле это базис, фундамент современного брака, заложенный именно в средневековой христианской Европе. Брак в прежние времена был сделкой между семьями, куплей невесты, не более. Только древнеримские законодатели впервые пришли к мысли, что брак – это в первую очередь согласие жениха и невесты стать супругами, а христианские канонисты[11 - Канонисты – лица, занимавшиеся истолкованием и кодификацией церковных канонов, а также ученые представители науки канонического, то есть церковного, права.] закрепили это в новом церковном праве. Публичная церемония, согласие семей, даже присутствие священника – все это приветствовалось, но не имело решающего значения. Главное, чтобы жених с невестой оба сказали «да».

Принцип согласия постепенно, с ростом влияния церкви, становился обязательным и в государственных законах о браке. Так, в Англии уже в VII веке в Liber Penitentialis архиепископа Теодора значилось, что, если женщина разорвет помолвку, она обязана вернуть мужчине деньги, которые он ей подарил, и доплатить треть. Из этого следуют два важных вывода: выкуп за невесту платился самой невесте, и женщина имела право быть инициатором разрыва помолвки.

Интересно, кстати, что в позднеантичный и раннесредневековый периоды в большинстве стран жених платил выкуп за невесту, а в развитом Средневековье уже невеста стала приносить мужу приданое. Основной причиной этого стала смена полигамии на моногамию. Когда можно брать себе много жен, их надо покупать, а когда только одну, уже невеста должна иметь приданое, чтобы найти себе мужа.

Ничего личного, чисто деловой подход, ведь содержать жену обязан был муж, поэтому в обществах с выкупом за невесту жениться могли в основном богатые люди, а многоженство способствовало тому, что достаточно много девушек все же оказывались замужем. При моногамии большинство женщин рисковали вообще не выйти замуж, если не смогут принести в семью хоть какие-то средства на свое содержание. Поэтому приданое превратилось в необходимость.

Разумеется, это очень утрировано. Было немало переходных обществ и периодов, когда выкуп и приданое существовали одновременно и применялись в зависимости от ситуации. В некоторых странах вообще было положено, чтобы и отец давал приданое, и жених преподносил невесте свадебный дар, в частности такое правило было прописано в уже упомянутом Кодексе Юстиниана. И то и другое было страховкой женщины и ее детей на случай развода или вдовства.

Возвращаясь к принципу согласия – в начало XI века, то есть тоже еще до нормандского завоевания, закон короля Кнуда Великого гласил, что «ни одну женщину нельзя принуждать выходить замуж за человека, который ей не нравится, или продавать замуж за выкуп». Да и немногочисленные юридические документы, сохранившиеся с того времени, тоже свидетельствуют, что, заключая помолвку, мужчины обязаны были договариваться не только с родителями девушки, но и с ней самой.

В Декрете Грациана[12 - Декрет Грациана (первая половина XII в., с дополнениями во второй половине XII–XIII вв.) – важнейший средневековый памятник западного канонического права. В 1170–1180 гг. в папских указах появились ссылки на Декрет Грациана, что означало его официальное признание как сборника канонов, регулирующих весь круг правовых аспектов жизни церкви.], ставшем с XII века фактически сводом церковных законов, обязательных к исполнению для каждого христианина, в ответ на вопрос, может ли дочь быть выдана замуж против ее воли, сказано однозначно: «Ни одна женщина не должна выходить замуж ни за кого, кроме как по своей свободной воле».

Конечно, это все было в идеале, некоторые родители и в наше время пытаются подавлять своих детей и устраивать их жизнь по своему усмотрению, а в Средние века это было повсеместно. Но тем не менее церковные требования постепенно становились законами и понемногу влияли на мораль и традиции.

Права женщин

Рискну вызвать обвинения в излишнем феминизме, но добавлю, что такой подход церкви к браку очень сильно поднял авторитет женщин в обществе. Да, они являлись «сосудами греха» в глазах церковных авторитетов и по-прежнему были во многом недееспособны, всегда оставаясь на попечении какого-либо мужчины (в основном отца или мужа). Но жесткая позиция церкви в отношении того, что жена может быть только одна и навсегда, вознесла статус замужней женщины на недосягаемую прежде высоту.

Когда говорят об униженном положении средневековой женщины, ее урезанных в сравнении с мужчинами правах, невозможности получить развод и т. п., обычно упускают из виду очень важный момент: почти все это существовало и до христианства. Женщины всегда были подчинены мужчине и обладали куда меньшими правами, чем они. Так что средневековые христианские законы, несмотря на откровенный антифеминизм отцов церкви, почти никаких прав у женщин не отняли. Зато они отобрали кое-какие права у мужчин. Женщин по-прежнему наказывали за прелюбодеяние, но по христианским законам за него стали наказывать и мужчин. Женщины не могли получить развод – мужчины теперь тоже потеряли эту возможность. Более того, церковь в приказном порядке требовала любить жену и декларировала, что в сексуальном плане муж обязан и ответственен перед женой точно так же, как и она перед ним.

Конрад II, император Священной Римской империи на троне. XII век

Это постепенно произвело переворот и в сознании людей. Фактически церковь и правда сделала супругов единым целым. Мужчины стали осознавать, что жена – это единственный человек, который будет с ними до самой смерти, и что у них на самом деле все общее, включая горе и радость. Женщины в свою очередь тоже стали понимать, что брак теперь – это навсегда (по крайней мере формально – о разводах будет чуть позже), а значит, хорош муж или плох, надо к нему как-то приспосабливаться, потому что теперь их благополучие или неблагополучие всегда будет совместным.

Глобальным изменением патриархальных брачных традиций стало то, что теперь перед алтарем стали спрашивать, согласна ли девушка вступить в брак с этим мужчиной. Конечно, отказаться было проблематично, но все равно сам факт, что хотя бы формально согласие женщины стало считаться необходимым, уже переводил ее из категории объектов купли-продажи в самостоятельного участника брачной сделки.

Можно сказать, что христианский брак сделал невероятное – женщина перестала быть имуществом мужа, а стала как бы его частью (мужа). Тем самым ребром, которое когда-то Бог забрал у Адама, а теперь, после венчания, вручал обратно. Некоторые авторы XIII века даже проводили прямую параллель, утверждая, что жена для мужа – все равно что какой-либо другой жизненно важный орган, как рука или нога, то есть реальная часть его.

Положение замужней женщины стало стабильным, любое неуважение к ней автоматически становилось неуважением к ее мужу. Нерасторжимость христианского брака привела и к тому, что жена стала играть большую, чем прежде, роль в общественной жизни мужа. Кому можно доверить защиту замка или управление мастерской во время своего отсутствия? Только жене, ведь она плоть от плоти мужа, а попросту – человек максимально с ним связанный, ведь ее благополучие полностью зависит от благополучия супруга. Его выгода – это и ее выгода.

Кроме того, объявив сексуальные отношения вне брака (то есть не с целью законного продолжения рода) грехом, церковь, так сказать, перекрывала мужчинам «доступ к телу». Женщина стала более недоступной, принуждение ее к сексу вне брака стало считаться и грехом, и серьезным преступлением, в том числе и когда речь шла о женщине, стоящей намного ниже мужчины на социальной лестнице. Недоступность женщин, естественно, повышала их ценность.

Конечно, все это было в основном в теории. Но на таких теориях воспитывались поколение за поколением, что в итоге привело к медленной, но заметной переоценке места и роли женщины в мире и в обществе в целом.

Формирование канонического права

Но вернусь к раннехристианской церкви и формированию канонического права. Важно понимать, что, несмотря на различия во взглядах ранних богословов, определенные четкие правила церковной жизни и иерархии сформировались с самого начала. Можно сказать, что форма появилась раньше, чем договорились о содержании.

Так, еще в Деяниях апостолов были установлены правила выбора кандидатов на церковные должности и взаимоотношений между монашескими общинами, во II веке обоснована верховная власть римского епископа как преемника святого Петра, а уже с V–VI веков этот римский епископ стал зваться папой и признаваться официальным главой западноевропейских христиан.

Еще более важным для формирования церковного права и церкви как института было то, что у христианства с самого начала существовали всеми признанные и доступные любому грамотному человеку письменные священные тексты. Думаю, никто не станет оспаривать их значимость для цивилизации, в том числе и современной. Две тысячи лет прошло, а «Не убий» и «Не укради» все так же актуальны, весомы и известны всем нам с самого детства.

Библия и приравненные к ней священные тексты сразу же стали чем-то вроде неофициального сборника законов – во всех спорных случаях их авторитет был непререкаем. Причем заложено это было еще в Евангелии – Христос там тоже постоянно цитирует древние заповеди и слова пророков. Так что можно сказать, что традиция канонического права искать подтверждение справедливости того или иного решения в Священном писании была заложена самим Христом. А с таким авторитетом никто не мог поспорить.