Мы такие же серые там, и внутри и снаружи,
Продвигаемся в сторону смерти на вздохе синицы,
А вокруг недоступная нота всё кружит,
Ну а мы не берём её.
На песок у волнистого моря рассыпались люди,
Они серую кожу свою оттирают от пыли,
И поют, и поют эту самую ноту без всяких прелюдий,
Возвращясь к мечте, о которой забыли,
Они взяли её.
На краю
Мне не о чем беспокоиться, мой возраст не так велик,
Откладываю на будущее всё то, о чём лень сегодня.
И только недавно взъерошилась мысль, словно на глади блик -
А ведь мечта не исполнена, вчерашняя, прошлогодняя…
Не стало большим количество стихов из забытых строк,
Не стала смелее проза, до лучших времён отложенная.
Идеи, так сильно рвущиеся, залатаны, спрятаны впрок
И ждут, безымянно-забытые, помощи неотложной.
Неряшливо скатан пергамент и валяются перья у ног,
Не хочется останавливать мгновение пережитое.
Но смотрит оранжево-чёрными глазами мой эпилог,
И дышит в меня промозглым дыханием ледовитым.
Мне страшно заглядывать в бездну, стоять у неё на краю,
Вылавливать вдруг из чёрного судьбу в ней бесследно… поэтов -
Они свою жизнь проживали, чтоб я смогла жить свою.
Ведь мне еще двадцать уже, подумаю завтра об этом…
***
Переулками стынут двушки – трёшки,
Плача в шахматном поле пустых глазниц.
Сколько здесь еще нам с тобой матрёшить
По чужим городам среди новых лиц?
Перемытые дочиста чашки, ложки
Сохнут на антресоли в уютной тьме.
И не вспомню, когда это не понарошку
Моё соло сменило чужой дуэт.
Передумала много, но понемножку
Привыкаю заваривать для двоих.
Собирай свой рюкзак,
Не сломай застёжку,
Я почти дописала стих.
Он ходит в горы
Он сводит на нет все скорости, метры и параллели.
В пустой квартире холодным кажется каждый угол.
Все в этом городе друг другу до смерти надоели,
Устали хотеть и ненавидеть друг друга.
Он сводит на нет абсурд, неважное и сквозное,
Он сводит меня с ума, с вершины, с последней её ступени,
Он ходит в горы, он спит у них на коленях,
Он сопкам белёсым поёт о сахАрном зное.
Ему не чета мои тексты, авто квартира,