Иллюзия преданности 1

Терри не отвел взгляд даже после окрика. Не дождутся! Если бы он только мог – устроил бы так, чтобы ректор видел его в ночных кошмарах.

«Ничего, – подумал он. – Ничего еще не потеряно. Военная школа – не единственное место, где можно получить диплом».

– Дайте мне документ, – замороженным голосом выдавил Терри.

– Какой еще документ вам нужен?

– Я учился семь лет и исключен перед экзаменами. Мне нужны табели за предыдущие полугодия, чтобы предъявить их в другой школе.

Ректор долго молчал.

– Я вас услышал, Риамен. Прямо сейчас ничем не могу помочь, в архиве все перевернуто вверх дном. Приходите через три дня – мы соберем для вас нужные документы, – устало проговорил он. – А сейчас ступайте паковать чемодан. Ярвин, вы можете освободить ему руки. И сопроводите его до дверей, если вас не затруднит.

Терри обернулся к гвардейцу. Ярвин стоял с ключ-пластиной наготове. С ее помощью он разомкнул магическую связь в браслетах, а потом по одному разблокировал так, что Терри без труда стянул их с запястий. Тяжелые стальные наручи забрал гвардеец и сложил в специальную сумку на поясе.

Ярвин молчаливой тенью следовал за Терри, пока тот ходил за чемоданом, собирал вещи и не отстал даже когда он, переодевшись, отправился к кастеляну сдавать форму.

Знакомые, если и хотели поговорить с Терри, при виде приметного черного кителя с золотыми пуговицами, вспоминали о других неотложных делах. В итоге никто так и не подошел. Терри сам не знал, как к этому относиться. Мысль о том, что без эскорта ему не давали бы прохода, заваливая вопросами, вызывала дурноту. Но изоляция тоже действовала на нервы. Если и был у Терри шанс выяснить, кто из однокашников ему сочувствует, он оказался упущен. Разве что кастелян, суровый усатый дед, который помнил еще восстание в Кайрулле, не постеснялся в присутствии королевского гвардейца обругать опозорившегося мундир студента так, что у него еще долго потом горели уши.

Как назло, его тоже нисколько не интересовала причина, из-за которой Терри лишился форменного ремня. Это сбивало с толку. Почему взрослым никогда нет дела до того, почему совершается проступок? Судейские разве спросили у матери, ради чего ей понадобились такие деньги? Нет, не спросили. Все допросы и разбирательства были посвящены тому, как технически ей удалось скрывать от короля крупные хищения.

«Должно быть, чиновникам нужны эти данные для того, чтобы не допускать подобное впредь. Какая разница, на что она тратила эти деньги, если их уже нет…» – мрачно размышлял Терри. От тяжелых мыслей его постоянно отвлекала необходимость воевать с громоздким чемоданом. Кастелян, должно быть, разозлился из-за ремня не на шутку – сославшись на несколько нарушенных пунктов устава школы, выдал отчисленному студенту вместо его собственного чемодана какое-то обитое клетчатой тканью недоразумение с ненадежной ручкой. Терри проглотил и это, удивляясь своему противоестественному спокойствию.

Разболтанная ручка оказалась совершенно негодной. Терри даже не успел покинуть территорию школы, как казенный чемодан упал на брусчатку. Латунные застежки не выдержали и крышка откинулась. Терри опустился на одно колено и закрыл ее, но подниматься больше не захотел. Так и сидел рядом, задумчиво обводя подушечкой пальца ребристую поверхность застежки и глядя в одну точку.

Ярвин, который шел позади, как телохранитель, сперва постоял в отдалении, а потом поравнялся с Терри.

– Долго будешь сидеть? – спросил гвардеец.

Терри помолчал, не сразу поднял голову, чтобы ответить.

– Пока не пойму, куда теперь идти.

Ярвин оглянулся. До дежурки привратника оставалось шагов двадцать пять. К высоким кованым воротам вела вымощенная дорожка. Терри остановился примерно на середине пути, внезапно решив, что не двинется с места без нового плана.

– Для начала нужно выйти отсюда, – просто сказал гвардеец.

Терри поставил чемодан и демонстративно сел прямо на него. Так было даже удобнее.

– Мне некуда торопиться. Все имущество конфисковано в пользу короны. Родственники, уверен, выставят меня за порог еще быстрее, чем это сделал Пауро. Я не знаю, где буду ночевать и что есть, пока школа собирает мои бумаги.

Гвардеец озадаченно почесал висок. Вряд ли он представлял себе ту Бездну, которую так ясно видел Терри. Когда-то перед ним расстилалась ясная и простая дорога. С дипломом он мог начать военную карьеру, повторил бы путь деда и прадеда. Больше того, выпускник Королевской военной школы мог сам выбрать цвет гвардейского мундира: синий, зеленый и даже черный! Быть может, однажды сын Лассель Риамен стал бы таким же самоуверенным подонком как Антеро Риттау, который явно носил знаки отличия сотника, раз Пауро чуть ли не обнимался с ним.

Терри скрипнул зубами. Эту дверь захлопнули прямо перед его носом. И кто? Собственная мать, которой ради каких-то невнятных мутных интересов понадобилось воровать налоги риорцев из казны!

– А твой отец?

– Понятия не имею, где он, – ровным голосом отозвался Терри. Больше ничего не сказал, потому что чувствовал – любое лишнее слово могло прорвать тонкую заслонку, которая удерживала его от недостойного поведения. Почему-то для него было важно не терять лица перед королевским гвардейцем, который потом будет докладывать Риттау подробности. Вести себя так, будто все в порядке, оказалось невыносимо, и Терри решил сохранять хотя бы видимость спокойствия.

«Со стороны, наверное, выгляжу таким же замороженным, как мать на суде», – с горечью подумал Терри.

Ярвин опустился перед ним на корточки. Голенища высоких сапог отчетливо скрипнули, а парализующий жезл на поясе, с легким стуком коснулся брусчатки.

– Слушай, парень. Я сам закончил эту школу, и знаешь что скажу? У нас на курсе был один парень, который проиграл форменный китель в карты в каком-то борделе – теперь он на флоте, ходит на «Непобедимом». А ты потерял ремень с гербовой пряжкой – и отчислен?

– Разве у того парня тоже мать изгнали за махинации с финансовыми документами? – безэмоционально спросил Терри.

Ярвин сдвинул фуражку с затылка на лоб.

– Разумеется нет. Но если бы судейские решили, что ты имеешь какое-то отношение к делам матери, тебя посадили бы на корабль вместе с ней.

– Очень жаль, что вы рассказываете мне эту интересную историю только сейчас, – Терри низко опустил голову, чтобы спрятать глаза. Внезапное сочувствие гвардейца – да еще сильно после того, когда было необходимо – тараном прошибло его хрупкую защиту от эмоций. Вот что ему стоило сказать пару слов в его защиту еще в кабинете Пауро? Почему молча смотрел, как Терри не может найти доводы, чтобы отстоять свое право закончить обучение, за которое его семья заплатила в полном объеме?

«Украденными из казны деньгами? Даже не думай упоминать об этом, это теперь вообще не аргумент, спасибо матушке!» – он мысленно оборвал сам себя и почувствовал, как теснее сжимается удавка вокруг шеи. Его поймали, как кролика, любое движение только хуже сделает!

– Спокойно, парень, не раскисай. Я тебе ничем помочь не могу, что толку подставляться. Подумай сам. Есть в городе люди, которые расследуют случаи превышения полномочий?

Терри утер глаза рукавом пиджака. В непроницаемом тоннеле забрезжил свет.

– Искатели?

Ярвин положил ладонь ему на плечо.

– Попробуй. Серые, конечно, себе на уме, но подсказать что-то смогут. А мне пора. До дверей школы я тебя проводил, а про привратника мне ничего не говорили. Бывай.

Терри проводил его взглядом до самых ворот, а потом вздохнул и принялся рассматривать вырванные заклепки, которые держали ручку чемодана. Некстати вспомнилась детская поговорка. Терри невесело хмыкнул:

– Чемодан ты сломал, а чинить кто будет? Магистр?

Как ни странно, от этого вопроса стало чуть-чуть легче дышать. В голове прояснилось, и оказалось, что он еще может что-то придумать, чтобы облегчить себе жизнь.

Терри стянул с шеи темно-синий платок и привязал концы к ушкам латунных застежек. Оставалось только надеяться, что он не попадется на глаза хозяину знаменитого ателье, который вздумает подать в суд за поруганную честь своего баснословно дорогого шейного платка. Такой исход уже не казался Терри невозможным. События минувшего дня показали, что люди способны на что угодно, когда имеют дело с тем, кто оказался без защиты.

* * *

Штаб-квартиру искателей Терри увидел уже ближе к закату. Проклятый чемодан к тому времени окончательно вымотал ему нервы и лишил сил, однако Терри гнал прочь искушение бросить его в канал вместе со всеми дорогими батистовыми рубашками. Еще вчера бросил бы да и пошел дальше спокойно, утешая себя, что это такая своеобразная форма благотворительности или дань забытым морским богам, но сегодня его останавливала мысль, что новых батистовых рубашек ему никто просто так не даст.

А они понадобятся, если он не решит закончить жизнь под одним из риорских мостов среди прочих неудачников, пропивших или упустивших все шансы, какие давала им семья и общество.

Платок оказался не слишком удачной заменой ручки, а тащить чемодан как-то иначе не позволяли его размеры. Терри ругался сквозь зубы, временами останавливался, чтобы передохнуть, но упрямо волочил за собой те жалкие остатки собственного имущества, какие ему позволили оставить при себе. И не собирался лишаться еще и этого.

– Молодой господин желает прокатиться вдоль канала? – окликнули его .

Терри вздрогнул от неожиданности, что к нему кто-то обращается. Оглянулся, но никого не увидел. Оставил чемодан в поле зрения, подошел к кованым перилам и свесился вниз. Наметанный глаз оценил, что совсем недалеко отсюда имелась и лестница, по которой можно спуститься на уровень ниже и сесть в прогулочную лодку вместе с треклятым чемоданом. Терри задумался.

Лодочник, приостановивший плоскодонку под мостом, мог бы отвезти его к поместью тетки по материнской линии всего лишь за четверть часа. Тетка, госпожа Риканен, всегда относилась к сестре и ее сыну лучше, чем остальные. Когда Терри учился в школе начальной ступени и жил с родителями, они плавали на таких вот частных лодочках на вечерний чай к тетушке если не каждый день, то близко к тому. Но откроют ли там двери после того, как Лассель Риамен лишили сословных привилегий и выслали из страны?

Если семейство Риканен откажется помогать, то что делать? Опять тащить чемодан к штабу искателей – только и разницы, что в обратном направлении?