Иллюзия преданности 1

– Меня интересует в первую очередь ваша семья, Терри Риамен. Специально для иноземцев переведу ваше имя на современный риорский с архаичного наречия: «белый огонь». Вы знаете, бакалавр, что означают эти слова и благодаря чему ваши предки оказались на страницах древних хроник?

По аудитории пролетел шепоток. Терри пригладил шевелюру, в которой проглядывали предательские белые прядки.

– Это всего лишь имя. Я не имею ни малейшего отношения к Древним и тому, что они делали с людьми тысячу лет назад, – он попробовал обезоруживающе улыбнуться, но вышло криво и неубедительно. – У меня даже кровь уже другая, не «белая», госпожа ментор. Или вы не заметили? – яд пролился в голос и отравил фразу, испортив все впечатление.

Ментор отвернулась от Терри и обратилась к слушателям. Для ежедекадной общей лекции собирались студенты с разных курсов. Первокурсники сидели стайкой, ближе к кафедре, затаив дыхание, внимали каждому слову лектора. Студенты старших курсов рассредоточились в произвольном порядке. Кто-то дремал, кто-то читал, а кто-то приготовил перо и блокнот, чтобы записывать.

– «Белый огонь» – это одна из разновидностей древней магии, если кто не в курсе. По сути, это аккумуляция и разряд сверхплотного поля, по способу воздействия близкий к удару молнии. Когда-то предки вашего товарища, все, кто носит сейчас приставку «ри» в родовом имени, могли призывать и управлять такими мощными природными стихиями. Но эти силы были утеряны, а вместе с ними…

– Это контроль? – спросил кто-то в зале. Наверняка, самые младшие, для которых подобные беседы в новинку и в удовольствие. Уже начиная со второго курса, студенты узнают куратора научных проектов с такой стороны, что учатся если не уважать ее, то опасаться.

– Странный вопрос с места, – недовольно покачала головой Парлас, высматривая в рядах того, кто мог ляпнуть подобное. – Но в порядке исключения отвечу, потому что это подводит меня к теме лекции. Нет, если говорить конкретно о «белом огне», нужно понимать, что это вовсе не контроль над кровью. Но исследования в этом направлении все равно были свернуты больше десяти лет назад, поскольку ряд неудачных экспериментов подтвердил гипотезу о чрезмерно высоких энергозатратах. Я знала людей, отдавших жизни за то, чтобы вернуть нам возможность призывать «белый огонь». Когда-то каждый из нас знал, ради чего он приносит эти жертвы… А господин Риамен только что продемонстрировал типичную для современности реакцию: отрицание.

Пользуясь тем, что Парлас отвлеклась на лекцию, Терри опустился на ближайшую скамейку и бросил в ноги полупустую сумку. Вария прошла дальше, несмотря на то, что Терри знаками показывал, что здесь хватит места на двоих.

– Такое пренебрежительное отношение к истории – большая ошибка. И не только молодой наследник древнего рода Риамен предпочитает отмахнуться от деяний предков, но многие наши современники привыкли поступать так же. Прошлое пугает неокрепшие умы. Вместо того, чтобы черпать из этого колодца, мы закрыли его бетонной плитой и умираем от жажды. Мы только-только начинаем оправляться от Темных веков, в наших домах появился свет, теплая вода и прочие удобства. Надеюсь, никому не надо объяснять, почему монополия на магию в руках жречества едва не похоронила последнюю надежду на развитие научной мысли?

Госпожа Парлас вышла из-за кафедры и прошлась туда-сюда под пристальными взглядами слушателей.

Слушая, как она без конца повторяет его и без того испачканное грязью родовое имя, Терри натурально скрипел зубами. Ее слова вкручивались в уши и сверлили мозг своей невозможностью. Она будто издевалась над ним сейчас, недаром не пропустила его появление, привлекла всеобщее внимание к его проклятому родовому имени, которого он не заслуживал хотя бы потому что из-за какой-то генетической ошибки уродился Младшим! Выродком!

Можно подумать, это не она говорила ему два года назад, чтобы он даже не думал работать над древними источниками! У него отняли идею умного браслета и наработки по распознающему адресата письму, а сейчас, как тряпку, полощут его имя, чтобы посмеяться над теми, кто боится запретной магии?

«Я больше не позволю воровать мои идеи, куратор», – с ненавистью думал Терри, вспоминая себя с первой научной работой. Как он тогда растерялся и даже поспешил убедить себя в том, насколько ему повезло получить проходной балл «просто так» и избежать публичной защиты перед Арчером и прочими стариками.

Он заметил, как справа в воздух подняли сложенный вдвое белый листок. Вопрос. Терри оглянулся и узнал заносчивый профиль Карьяна. Госпожа Парлас кивнула ему, мол, увидела, но речи своей не прервала:

– Я хочу донести до вас мысль, что именно такие люди как «сиятельный» Риамен повинны в том, что нам сегодня приходится по крупицам собирать утерянные знания. Экспериментальным путем, со многими жертвами, мы на ощупь продвигаемся вперед, а все из-за того, что после Темных веков были утрачена наша национальная самоидентификация. Потомки Древних спешат расписаться в том, что утраченная магия не представляет для них ни малейшего интереса. Даже, – она сделала выразительную паузу, и все опять начали исподтишка поглядывать на Терри, – если они занимаются ее изучением.

По аудитории опять пронеслись шепотки и смешки. Терри открыл блокнот и принялся выцарапывать на листе злые спирали. Карьян дождался позволения задать вопрос и поднялся.

– Вы задали вопрос, какая политика привела Древних к великой войне с людьми. Отвечаю. Они бесконтрольно пользовались своей «белой» магией. Вседозволенность кружила им голову, а все попытки людей договориться и как-то законодательно, – Карьян нарочито возвысил голос, – ограничить их возможности приводили к открытым столкновениям. Вы предлагаете вернуться к тем временам, когда Первые считали себя богами? Да они фактически держали в своих руках всю власть: и над природой, и над людьми!

Стекла очков госпожи Парлас спрятали за бликом выражение глаз. Она улыбалась, но было непонятно, чего в этой улыбке больше: искреннего участия или насмешливой снисходительности.

– В вашем вопросе уже есть ответ, Карьян. Подумайте, не застит ли вам глаза застарелый страх. Чужой страх, который не имеет отношения к вызовам времени. Вы считаете, что власть над природой и людьми – это что-то предосудительное, я правильно поняла?

Карьян успел вставить только «но». Госпожа Парлас пригвоздила его к месту сердечной интонацией и мягкой укоризной.

– Я бы поняла, задай этот вопрос кто-то из недалеких искателей. Но мы с вами создаем новую магию, господа. И все здесь присутствующие добровольно и с большой отдачей работают над тем, чтобы подчинить себе те самые древние техники. Не правда ли, Карьян? Не вашу ли квалификационную работу Верховный магистр назвал лучшей из когда-либо представленных? Хотите, я расскажу тем, кто не имел счастья присутствовать на защите, в чем заключается предмет ваших научных поисков?

Терри откинулся на спинку длинной и неудобной студенческой скамьи. Искоса наблюдая за тем, как Карьян стушевался, он жадно ждал продолжения. Терри знал, над чем работала его группа. Все знали. Разве что кроме новичков, набранных на осенней Ярмарке, которые вообще на все смотрели квадратными глазами за круглыми стеклами очков.

– Это только звучит…

– Ваша группа работает над тем, чтобы дать Неспящим разум. Это именно что запретная магия контроля в новых условиях, – безжалостно припечатала госпожа ментор. – Вы разве не уподобляете себя Создателю в ваших научных амбициях?

– …так опасно, – упавшим голосом закончил Карьян и поспешил сесть, провожаемый испуганными взглядами и жужжанием голосов.

Терри хмыкнул. Вот так. Парлас невозможно было победить на поле риторики, она всегда прятала в рукаве козырную карту. Или попросту запрещенный прием.

Дождавшись, пока по рядам прокатится и разрастется ропот, госпожа ментор широким жестом обвела ожившую аудиторию и властно сжала пальцы в кулак, призывая студентов к молчанию. Аудитория повиновалась, впечатленная сокрушительной победой. Если и был поначалу кто-то, кого мало интересовала история в качестве темы, сейчас невовлеченных не осталось – все слушали очень внимательно.

– Разумеется, я несколько сгустила краски, чтобы преподать вам урок. Международные наблюдатели тщательно следят за тем, чтобы не допустить никаких практик запрещенной магии в Академии. Карьян занимается системами безопасности и всего лишь пытается научить Неспящих действовать по определенному алгоритму… Хотя в своих исследованиях опирается именно на известные тексты, описывающие механизм подчинения чужой крови.

Терри подпер кулаком подбородок, любуясь на густую краску, щедро выплеснувшуюся на щеки лучшего студента. Не каждый день Парлас превращала свою лекцию в цирк с разоблачениями.

– Или господин Риамен, наш второй самородок…

Услышав свое имя в очередной раз, Терри горько пожалел, что не уговорил Варию прогулять занятия. Он неохотно поднялся.

– Вы расскажете нам свои соображения о «Десяти Песнях» Талсиена?

Терри почувствовал, как расползается на губах злая ухмылка. Ну конечно, разве разговор о контроле над кровью мог обойтись без песен Древнего поэта? Или разве Парлас могла обойтись без того, чтобы не напомнить Терри о его самой первой научной работе, которая стала известным анекдотом, просочившись из-за закрытых дверей преподавательских кабинетов?

– В одной из песен поэт рассказывает о возлюбленных, которые искали способ обмануть жестокого отца. Юноша, возможно сам Талсиен, писал даме сердца письма, полные признаний, а буквы складывались в слова только для нее. А потом он подарил ей браслет, который говорил его голосом.

– Для вас секрет, что описано действие магии контроля?

– А для вас? – в звенящей тишине голос Терри прозвучал металлически отчетливо.

Госпожа Парлас мягко улыбнулась и терпеливо вздохнула с таким видом, будто она разговаривала не с бакалавром, а с «седьмушкой», только-только принятым в основную школу.

– Для меня – не секрет.

– Это хорошо, – механически кивнул Терри. – Было бы очень неудобно работать над печатью Распознающего письма, если бы вы не знали, какая идея лежит в основе. «Это невозможно» – так вы сказали? Или «бесперспективно»?

Если Парлас и догадалась, о чем говорил Терри, она ничем не выдала своего отношения. Поправила очки и бесстрастно ответила:

– Возможно все, молодой человек. Возможно все, если не ставить непроницаемую стену между современными нуждами и знаниями, которые были доступны в прошлом каждому завалящему поэту. Но вам же не понять, чуть разговор заходит о ваших предках, вы спешите сказать, что не имеете к ним ни малейшего отношения, не правда ли?

Терри рухнул на место, как подрубленный ясень. Ему хотелось махнуть рукой на правила Академии, подхватить сумку и покинуть аудиторию прямо в разгар лекции – и пусть Парлас точит когти на ком-нибудь другом. Она еще долго говорила и даже отвечала на вопросы – нашелся же кто-то, кто не понял еще, что с куратором по научной работе дискутировать бесполезно! Терри не слушал, без остатка погрузившись в собственные невеселые размышления.

Спустя какое-то время ему на плечо опустилась механическая птичка. Вцепилась острыми коготками, прошлась по плечу. Терри скосил глаза. Внутри птахи с тихими щелчками ходили шестеренки. Она перепорхнула ему на ладонь и он почувствовал, что к лапке привязана свернутая невесомая бумажка. Терри оглянулся, но не понял, кто ее запустил. Задержав долгий взгляд на Арри, он развязал нитку на тонкой лапке и развернул листок бумаги.

«Если печать и правда твоя идея, присоединяйся к моей группе. К.»

Терри нашарил во внутреннем кармане очки, чтобы разобраться в рисунке энергетических потоков, которые заставляли механическую птичку вращать головой и внимательно смотреть на него черными бусинками глаз. Она вела себя точь-в-точь как живая.

Сломанные очки окончательно потеряли энергию и представляли из себя не артефакт, а кусок жалкого хлама. Терри некоторое время честно подумал над этой неприятностью, а потом решил, что универсальный язык жестов вполне сгодится, чтобы ответить. Он сложил пальцы в виде мужского детородного органа и с удовольствием показал Карьяну.

«У меня будет своя научная группа».

Глава девятая. Одна булка в одни руки

Бесконечная двухчасовая лекция о том, сколь много современная магия потеряла после трех мировых войн, закончилась с ударом колокола. Терри подхватил сумку, одним движением сбросил в нее вечное перо, блокнот и книгу Кентина Тилссена по базовой теории полей, которую украдкой листал половину лекции. Быстрым шагом спустился с галерки и прошел в створчатые двери едва ли не перед носом Парлас, раздающей старостам задания. Лопатки зачесались от ее пристального взгляда. Терри не остановился даже когда услышал, как его окликает Радек:

– Эй, аристократ, стой. Пойдем поговорим.