Ничего, кроме правды

– Просто ты плакала во сне, Сонечка, вот я и побоялся тебя одну оставлять…

– Я? Плакала? Не может быть…

– Честное слово. Что тебе снилось такое?

– Ничего, – сказала я после паузы. – Мне ничего не снилось. Я же говорила тебе, что мне никогда ничего не снится.

– И всё-таки ты плакала.

Я только плечами пожала. Он погладил меня по голове.

– Я испугался за тебя. Очень.

– Что со мной было такое, Юра? Смутно помню… Температура какая-то, почему?

– Я склоняюсь к мысли, что это от переутомления или, что скорее всего, – на нервной почве. Ты помнишь, я у тебя в «Молочных реках» спрашивал, что у тебя случилось? У тебя ведь правда что-то происходит в жизни, да? Что-то не очень радостное?

– У каждого человека порой что-то происходит… – погладила я его по руке.

– Не хочешь мне рассказывать?

– Не могу, Юрочка. Прости.

– Даже как врачу?

– Тем более как врачу.

– Ну что ж, – он вздохнул. – Ты знаешь, что я никогда ни к чему тебя не принуждал. Но если тебе когда-нибудь понадобится моя жилетка…

– Я знаю, Юрочка. И ценю! А ещё чувствую себя страшно виноватой, что ты так провёл ночь из-за меня!

– Я её провёл восхитительно! – лучезарно улыбнулся он и поцеловал меня в лоб. – Потому что ты была рядом со мной.

– Такая дура-дурочка…

– Такая дура-дурочка. Но любимая. – Он провёл горячей рукой по моим волосам и встал. – Ты полежи пока, Соня, а я пойду на поиски кофе. Мой вчера эти стрекозки по палатам растащили.

– Не надо кофе, Юр, я с удовольствием и чай выпью!

– Но ты же только кофе по утрам пьёшь!

– Иногда привычкам можно и изменить…

Кроме чая, у Юры нашлись бутерброды с сыром и свежим огурцом, а также банка абрикосового варенья.

– Мама варила!

– Я помню, она у тебя потрясающая стряпуха! Вкуснятина, так ей и передай.

– Так и передам.

– Юра, ты ведь со мной поговорить хотел. Помнишь, когда вы с Лидушкой от нас… то есть от меня уходили…

Невольная моя оговорка смутила меня, но Юра сделал вид, что ничего не заметил.

– Да, хотел.

– Ну и?

– А теперь не хочу.

– Отчего это?

– Было время подумать и осознать, что я не имею права лезть в твою личную жизнь.

– Вот как! Ты, значит, хотел про… моего гостя поговорить!

– Гость он тебе или не гость – не моё дело, Сонечка. И точка.

– Ну что ж, твоя позиция заслуживает уважения. И спасибо тебе за это!

– Пожалуйста. Налить ещё чаю?

– Обязательно!

А о вчерашнем разговоре мы так ни слова и не сказали. Юра, наверное, решил, что мои горячие речи были просто нервным бредом, а я… А я этим же днём пришла на поклон к Тимофеевой.

– Ты рехнулась, Софья? – Лидушка не могла сдержать эмоции.

– Надеюсь, что нет.

– Значит, это просто глупый розыгрыш! – Она собиралась было порвать листок, исписанный моей рукой, но я выхватила его из её пальцев и со стуком положила на стол.

– Порвёшь это заявление, напишу другое. Ты меня знаешь, Лидия Владимировна!

– Да ты правда очумела, Сонька! – Лидка опустилась в своё кресло и посидела какое-то время, изумлённо разглядывая моё лицо. – Скажи, с чего это вдруг, а? Из-за Юры? Ты не хочешь работать с ним в одном заведении? Он… он достаёт тебя?

– Наоборот, он дал мне полную свободу не далее как три часа назад. Просто я не хочу больше работать в поликлинике.

– А, ты в частную медицину переходишь! Так бы сразу и сказала! Я, конечно, не одобряю твоё решение, но останавливать тебя не имею права, ты взрослый разумный человек. – Лидкино лицо разгладилось. – Тебя Лазаревы сманили? У них хорошая клиника и деньги неплохие.

– Нет, Лидуш, никто меня не сманивал. А с медициной я просто завязываю. Устала.

– То есть как это завязываешь? – обалдела подруга.

– Крепким узлом. Морским.

– Я ничего не понимаю, – жалобно пролепетала Лида. – Ты решила уйти из медицины? Разве такое бывает вообще?!