И растает Лёд

Уходил из этого мерзкого заведения Корнелий уже под руку с Грейс, закутанную в его плащ. Вывел девушку из экипажа и с усилием подвел к дверям. Та, увидев шикарное здание, оторопела и с испугом покосилась на Корнелия. Зная, через что пришлось пройти несчастной, морт понимал, о чем она думает. Из одной клетки – в другую, пусть и побогаче. И еще неизвестно, чем за новую клетку придется платить.

– Я тебя не обижу. Клянусь. И ты вольна будешь уйти из этого дома в любой момент. Держать не стану.

– А если кто узнает, кого вы привели в дом? Я же не просто попрошайка из портовых доков.

– Слуги не узнают. Только не от меня. Только если кто-то из них захаживал в ваше заведение. Однако, смею надеяться, что плачу им достаточно для того, чтобы они искали развлечений на улицах поприличнее твоей. С этой минуты для всех ты – моя дальняя кузина со стороны матери, которую наша семья считала погибшей во время чумы четырнадцать лет назад.

Отмытая в переносной ванне Грейс преобразилась. Корнелий выбрал из гардероба сестры платья попроще, нелюбимые ею. Но и они восхитили девушку до глубины души. Она никогда и не мечтала даже, что однажды сможет прикоснуться к такой ткани, не говоря уже о том, чтобы носить подобное.

Приглашенный на дом врач осмотрел Грейс и сообщил, что та вполне здорова. Нет даже признаков той самой болезни, губившей проституток и их завсегдатаев. Корнелий не собирался превращать девушку в свою любовницу, просто не хотел, чтобы она присоединилась к Старой Брук. Уж лучше узнать о болезни на ранней стадии, когда есть хотя бы крохотный шанс от нее избавиться.

Прибывшему через неделю Роберту, убитому горем, ее тоже представили кузиной Грейс Эббот. Тот равнодушно скользнул по девушке пустым взглядом и заявил, что этот дом слишком напоминает о счастье, которое никогда не вернется, поэтому поживет пока у родственников. Корнелий не спорил. У него не было сил утешать еще и зятя.

Грейс, дабы хоть чем-то отплатить за доброту, пару раз старалась прошмыгнуть в спальню Корнелия. Но тот пресек на корню все ее попытки, вежливо, но непреклонно выставляя ее за дверь. Тогда девушка отправилась донимать своей помощью кухарку. Та была столь же непреклонна, хоть и невежлива.

Морт, поняв, что «кузина» вполне освоилась на новом месте, раз довела до белого каления добродушную миссис Блэйк, нашел, чем ее занять. Выяснилось, что Грейс не умеет читать. И соответственно, никаких знаний в других научных областях не имела. Засучив рукава, Корнелий приступил к делу. Сначала его потуги были восприняты девушкой в штыки. Морт оставался спокойным, но настойчивым. Грейс горько рыдала – ей трудно давался алфавит, а затем и слоги. Но ее «кузен» с милой улыбкой ее утешал, разубеждая в том, что она никуда не годится. А затем тихим, но твердым голосом продолжал водить пером по буквам, и Грейс успокаивалась, завороженная этим медленным танцем изящных пальцев.

Вскоре дело пошло на лад, и спустя несколько месяцев девушка бегло читала. И внезапно открыла для себя целый дивный мир. Книги приводили ее в восторг. Она замусолила домашнюю Библию, уже наизусть зная половину Евангелия. Но не остановилась на этом. В ход пошло все: начиная от записок путешественников и заканчивая пособиями по разведению домашнего скота.