Потерянное лето

Потерянное лето
Екатерина Алексеева

Яркое первое чувство на берегу тёплого моря. Первая взрослая поездка становится приключением, которое поменяло её жизнь. Это чувственный роман для вашего приятного времяпрепровождения!

Екатерина Алексеева

Потерянное лето

Глава 1

Яна, давай притормозим немного. Не наливай мне пока больше. Я лучше кофе сварю. Так давно не пила, уже два года – кормила дочку, беременная была. Поэтому считай, что я первый раз алкоголь пробую: mi primera vez [1 - Mi primera vez (исп.) – мой первый раз]. Хорошее шампанское всегда действует разлагающе на мою мораль. Я поняла, ты ждешь от меня ответных признаний. Я тебя разочарую. Таких потрясающих измен мужу у меня никогда не было. Вообще никаких не было. Даже в мыслях. Может, меня он устраивает, а может, достойных принцев не попадалось. После стольких лет с ним мне и думать противно, что я буду с кем-то, кроме него. Но скелет в шкафу у меня тоже есть. Честно говоря, мне давно уже хотелось поделиться с кем-нибудь. Ну, и раз пошла такая пьянка…

Это было давно. Девять лет и двенадцать килограммов назад. Мне было двадцать. Я впервые была так далеко от дома одна, без родителей. Я была, конечно, и раньше за границей. Ну, Египет, Турция, Рим, Прага… Стандартные туристические поездки. Везде с родителями. Одна я уезжала самое далекое – к тетке в Москву. А тут, меня с тремя подружками отпустили в Испанию.

Мы с родителями обычно проводили лето на даче под Питером. Дача у нас самая стандартная, какая только может быть. Двенадцать соток земли в садоводстве N-ной восковой части, десять из которых усеяны полезными растениями, начиная петрушкой и укропом, и заканчивая яблонями и вишнями. Ряды картошки и помидоры в парниках. Пять сортов огурцов и пятнадцать видов георгинов. Маленький дачный домик в две комнаты и папина ненаглядная баня. Туалет на улице. Пара вырезанных из старых шин лебедей возле ворот. В общем, все горячо любимое мамой, папой и бабушкой и ненавидимое мною. Скучные трудодни, оканчивающиеся сомнительным бонусом – шашлыком, вымоченном то в уксусе, то в минеральной воде, майонезе, кефире…

Помню, как поразил меня подарок маме на ее пятидесятилетие: она заказала для себя гигантскую теплицу из поликарбоната. На мой вопрос, не сошла ли она с ума и не стоит ли ей себя побаловать чем-то более изящным, она ответила, что я ещё слишком молода, чтобы что-то понимать в настоящем человеческом счастье.

А в то лето, после успешной сдачи сессии, мне разрешили поехать отдыхать почти на три недели в испанские апартаменты наших дачных соседей, Скобелевых.

Соседи были люди состоятельные. Солидное строение на их участке язык не поворачивался назвать дачным домиком. Соток было восемнадцать. Ухоженный газон заменял грядки. Вместо шашлыка они жарили барбекю. А на праздники устраивали такие фейерверки, что становились культурными событиями не только в нашем, но и соседних садоводствах. В новогоднюю ночь детей торопили доедать оливье в половине первого ночи: «Пойдем скорее, салют пропустишь!». Их благосостояние росло постепенно, а дружба между моими родителями и четой Скобелевых сохранилась со времен их совместной бедной молодости, проведенной на соседних дачных участках.

Отец Саши и Маши тоже когда-то был военным, правда, его звание было выше звания отца, и в служении Родине он разочаровался на пять лет раньше. В девяностых Скобелев старший, имевший довольно авантюрный характер, ушел в бизнес и, перепробовав кучу занятий, неоднократно рискуя жизнью, остановился на импорте в Россию вин из Италии и Испании. Полученное когда-то звание и успехи в бизнесе делали Скобелева безусловным авторитетом в глазах моего отца. Ну, а Скобелеву приятно было поражать воображение папы все новыми достижениями и приобретениями: зачем же они нужны, если их некому демонстрировать.

У Скобелевых были дети: близнецы Маша и Саша, на три года старше меня. Совместный отдых сделал нас друзьями детства. А дачная скука заставила нас с Сашей решить, что мы влюблены друг в друга. Так что к тому испанскому лету мы уж полтора года как встречались, естественно, под умиленными взглядами наших родителей.

Маша и Саша были высокие, стройные, спортивные. Черноволосые и черноглазые, смуглые, в мать, женщину с болгарскими корнями. Их в поселке дразнили цыганятами. Под летним солнцем их кожа приобретала красивый шоколадный оттенок. Я же со своими веснушками могла только покраснеть, а потом моя кожа начинала шелушиться (это в лучшем случае) или же шла волдырями (это когда я решала, что в этом году мне точно надо стать мулаткой).

В те годы стало модно покупать недвижимость за границей. Русские начали покупать дома и квартиры в Болгарии, Греции, Испании. Вот и родители Саши и Маши купили квартиру на море. Решили, что после выхода на пенсию будут жить там. Но до этого выхода оставалось еще очень много времени. Насколько я знаю, он и сейчас еще не состоялся… Ну да сейчас не об этом.

Маша в то лето окончила университет, ФИНЭК[2 - Финэк – Санкт-Петербургский Государственный Экономический университет, престижный университет Санкт-Петербурга.]. В качестве подарка на окончание института родители разрешили ей занять квартиру на три недели, до их приезда. Занять собой и нами, подружками. Так что мы получили три недели свободы…

Саша сдавал хвосты в институте, ему до окончания был еще год. Да он и не вписывался в наш девичий коллектив. Ехали Маша и я, на правах подружки брата, а также еще две машины подруги из института – маленькая худенькая красотка Оля и маленькая пухленькая хохотушка Настя. Я их знала немного, видела пару раз на даче у Скобелевых. Девочки были одного возраста, им было по двадцать три года. Ко мне они относились слегка свысока, как к младшей.

Я училась в не очень престижном питерском ВУЗе на платном дневном отделении кафедры менеджмента, подрабатывала в сетевой кофейне официанткой и была папиной дочкой. Высокая и нескладная, я никогда не была центром мужского внимания, и потому немного удивлялась, что красавчик Саша выбрал меня в подружки. До этого у меня было подобие романа только с одним прыщавым одноклассником, неуверенным в себе и потому крайне ранимым, мучавшим меня своими подозрениями, звонками и истериками. Мои отношения с Сашей походили на отношения моих родителей: Саша всегда точно знал, что мы будем делать и куда пойдем. А я была не против. Мне казалось, что это признак сильного мужчины.

Мы готовились к летнему отдыху еще с весны, с начала марта, когда родители Маши пообещали ей эту поездку. Предвкушение путешествия согревало меня всю холодную бесконечную питерскую зимовесну. И вот, наконец, день настал, экзамены были сданы, чемоданы собраны. Мама обняла меня на прощанье, втихаря от папы сунув мне в карман еще сто евро, папа отвез в Пулково[3 - Пулково – аэропорт Санкт-Петербурга], по дороге давая бесконечные наставления по соблюдению правил безопасности в воздухе, на море и в большом незнакомом городе.

Мы летели в Барселону с пересадкой в Москве, и через пять с половиной часов приземлились в Эль Прате, международном аэропорту Барселоны. Получили свой багаж: красный блестящий пластиковый чемодан Маши, Олин чемодан с видами Рима, и наши с Настей обтрепанные дешевые тряпичные чемоданчики.

С багажом Оли приключился забавный случай. Оля была так уверена в эксклюзивности своего чемодана, купленного ею в интернет-магазине за бешеные деньги, что не стала проверять бирку. Второго такого быть не могло! Хорошо, что мы собирались арендовать машину прямо в аэропорту. Пока искали стойку Hertz[4 - Hertz – крупная международная фирма по прокату автомобилей.], хозяйка чемодана, похищенного Олей, по громкой связи сообщила о путанице, так что мы вовремя спохватились и чемоданы были благополучно заменены. Самое смешное, что чемодан, забранный Олей, был по размеру меньше того, что она оставила, хоть и с тем же изображением.

Заполнив наполовину непонятные для нас документы, мы арендовали машину. Или, вернее, машинку. Маленький голубенький фиатик, который с трудом разместил наш багаж: часть вещей пришлось положить в салон. По Барселоне мы гулять не стали – надо было выезжать, чтобы успеть добраться до темноты до Алкосебре, заехали только в Макдональдс на выезде из города: поели и написали по WhatsApp родным, что благополучно долетели. Я не слишком расстроилась – в Барселону меня родители уже вывозили.

Девочки немного покапризничали на этот счет: Настя хотела увидеть творения Гауди, а Оля – поющие фонтаны на Монжуик (сначала мы поразились эрудированности Оли, но Настя её спалила, напомнила, что в журнале на борту самолета о них была статья). Поэтому решено было, что за день до возвращения домой мы приедем в Барселону, снимем какой-нибудь хостел в центре, поближе к Рамбле[5 - Рамбла – пешеходная улица в центре Барселоны, одна из достопримечательностей города.], останемся на ночь. Тогда у нас будет почти два дня в Барселоне (вылет у нас в половине двенадцатого ночи), так что что-нибудь успеем посмотреть.

За рулем Фиата была Маша. У нее были международные права и четыре года водительского стажа. Дорогу искала Настя. Она забавно изображала штурмана, ругалась с навигатором, который постоянно терял сигнал, зарывалась в распечатки карт, шпаргалки с описаниями всех поворотов, в общем, веселила нас всю дорогу. Мы с Олей сидели на заднем сидении, обложенные со всех сторон сумками, и глазели в окна.

Как со мною часто в последнее время случалось, я вспоминала и анализировала подробности нашего прощания с Сашей. У нас всё было хорошо, но я иногда ловила себя на том, что не счастлива, и ругала себя за это. В вечер прощания он встретил меня после смены в кофейне, в девять вечера. Мы зашли в Макдональдс, я ела мороженное, он – огромный гамбургер, запивая его колой. Он рассказывал про свои проблемы с учебой в институте, а я слишком устала, чтобы его внимательно слушать.

Потом он проводил меня до дома, ну и зашел в гости. Папы не было ещё дома. Мама засуетилась, пытаясь напоить нас чаем. Мы же хотели только одного – остаться наедине. Пришлось взять чашки с чаем и печенье и отправиться в мою комнату. Поставив все это на письменный стол, мы принялись целоваться.

– Детка, ты не можешь уехать без этого… – шептал мне Саша на ухо.

– Без чего? – Я попыталась изобразить невинность.

– Сама знаешь, – задрав мою футболку, он тискал мне грудь.

– Саша, мама дома! И папа скоро вернется! – Я старалась остановить его руки и вернуть на место бюстгальтер. – Я так не могу!

– Что же мне прикажешь двадцать дней без тебя делать! – Саша отстранился, обидевшись, или прикинувшись обиженным. Я, как всегда, испугалась его расстроить.

– Ну, я не знаю, Саша! Ну, давай попробуем, только тихо.

В этот момент дверь в полутемную комнату открылась и в дверном проеме появилась мама с оладьями и вареньем.

– Вот, напекла для вас по-быстрому! Кушайте, детки! – Наверное, заметив, что она тут не к месту, мама добавила, закрывая за собой дверь: – Ну, не буду вам мешать!

– Саша, вот видишь! Я так не могу! – Глаза у меня были по пять копеек.

– Да она теперь не вернется! Что ты такая трусиха!– Саша начинал злиться.

– Меня прямо трясет! – Сказала я дрожащим голосом. И это было чистой правдой. – Давай не будем!

– Слушай, тогда я пошел! Пока! – Саша вскочил с дивана.

– Саша, ну ладно, ну не надо! – Я тоже встала, удерживая его за плечи.

Саша снова задрал мою футболку, я перестала сопротивляться его рукам. Потом он залез ко мне под юбку и стянул трусики:

– Давай, Таня, я буду скучать!

Мы упали на диван, он расстегнул свои джинсы, достал презерватив и протянул его мне:

– Надень его ты! – Я с трудом разорвала фольгу и трясущимися руками стала надевать на Сашу презерватив. Когда я закончила, он вошел в меня. Я прислушивалась, не вернулся ли папа и не подходит ли мама к комнате с новыми угощениями. К счастью, все прошло тихо, мы уже были одеты, когда я услышала, как папа открывает дверь в квартиру. А когда он вошел в комнату, чтобы поздороваться с нами, мы уже мирно ели оладьи.

– Как дела, боец? – Спросил папа Сашу, пожимая ему руку в знак приветствия.

– Нормально, попрощаться пришел, – сказал Саша, глядя на папу честными глазами.

– Что, не напрощаться, молодежь? Ну, Татьяна, как такого хлопца одного оставляешь! Смотри, уведут! – Папе Саша очень нравился – Ну, отцу привет, – сказал он Саше и ушел ужинать.

– Ну, давай, зая, я побежал! Веди себя хорошо! – Саша поцеловал меня, и я с чувством облегчения проводила его до двери.

Что-то меня беспокоило в наших отношениях. Но что – я не понимала.

Путь до Алькосебре из Барселоны был неблизкий по меркам Испании – двести километров. Мы решили сэкономить тридцать евро и поехали не по скоростной трассе, а по бесплатной дороге. Наверное, поэтому мы пару раз съезжали не туда, попадали на проселочные дороги, бегущие вдоль апельсиновых, миндальных, лимонных и оливковых садов, виноградников, полей с овощами и белых фермерских усадеб. Из окна автомобиля Испания представилась мне огромным огородом. Моей маме было бы на что посмотреть…

Наше внимание привлекли странные женщины. Они сидели на обочинах, на раскладных стульчиках под зонтами от солнца и походили на торговок. Не хватало только предмета торговли – ящиков с апельсинами, или чего-то в этом роде. Мы строили предположения, зачем они тут сидят и что пытаются продать. Маша выдержала паузу, выслушав все догадки, а потом на правах эксперта пояснила, что это местные проститутки. Мы очень смеялись. Эти дамы так мало походили на Джулию Робертс в фильме «Красотка»…